Живая мишень

Тот же самый охранник с кривой усмешкой со всей силы хватил Хока по ребрам ботинком со стальным носком. Хок откатился по снегу, чтобы избежать следующего удара. Выигрывая драгоценные секунды, он начал что-то незаметно и тихо шептать в микрофон у рта. Ему больше не приходилось симулировать боль. Его левый бок дьявольски горел.

— Эй, Томми, — шептал Хок. — Ты там?

— Ты уже попал в диапазон видимости, Шкипер, — ответил снайпер Том Квик. — Еще чуть левее и выше.

Охранник снова подошел и пнул Хока еще раз, еще более озлобленно. Боль обжигала, и у него перехватило дыхание. Этот парень не на шутку разошелся, начинает уже злить.

— Есть мишень, Томми? — не выдержал Хок.

— О да.

— Так стреляй же!

Между глаз усмехающегося мужчины, стоящего рядом с Хоком, тут же появилось аккуратное красное отверстие.

— Мы просто старые приятели господина бин Вазира, — сказал Хок, улыбаясь охраннику, который был уже мертв, хотя еще стоял на ногах. — Ну, и узнали, что он живет поблизости. Подумали, а не заглянуть ли в гости?

Прежде чем кто-либо успел сообразить, что случилось, Том Квик снял пулеметчика с 50-калиберной пушкой на крыше «Хагглунда», а потом срезал еще двоих точными попаданиями в голову. Хок вскочил на ноги, поднимая свой автомат, и побежал, чтобы предоставить и Паттерсону сектор для ведения огня.

Хок услышал очередь слева, немедленно развернулся в ту сторону и открыл огонь. Его пули прошили горло стрелявшего. Он сразу же бросил оружие и прижал обе руки к ране, не в силах остановить гейзер крови. Мужчина рухнул в залитый кровью снег.

Пять из шести остающихся охранников, не готовые к вооруженному сопротивлению, развернулись и помчались к своей боевой машине. Все пятеро умерли меньше чем через десять секунд на бегу после выстрелов Хока, Паттерсона и невидимого снайпера на скале. Квик взял на задание новую легкую снайперскую винтовку HK 7.62. Пока что у него не было к ней никаких претензий. Шестой охранник, заметив-таки Квика на краю утеса, поднял свой автомат, чтобы ответить огнем. Прежде чем он смог нажать на спуск, Хок выстрелил ему по ногам, и тот немедленно растянулся на снегу. Через мгновение Хок уже стоял над охранником, приставив ствол к его подбородку.

Он пристально смотрел в глаза испуганного мальчика:

— Ты хочешь жить? Кивни, если говоришь по-английски.

— Да…

— Имя!

— Рашид…

— Вставай, Рашид. Я реквизирую твое транспортное средство. Извини, форс-мажорные обстоятельства. Ты поведешь.

— Хорошая работа, — отметил Паттерсон. — Твой друг, мистер Квик, действительно прекрасное дополнение к нашей команде.

— Однако теперь мы, кажется, потеряли фактор неожиданности. «Видоумэйкер», «Флайбэби», вы, парни, спускайтесь к нам. Мы воспользуемся этим вездеходом — поедем во дворец, к Паше. Прием.

— Уже идем, шеф.

Они загрузили Гудвина и Уогстаффа в прицеп для пехоты. Эти двое были все еще пьяны, но уже приходили в себя благодаря воздействию кислорода. Мендоза и остальная часть команды тоже залезли в прицеп: Хок и Паттерсон сели в кабину вместе с водителем вездехода. Квика посадили на крышу у 50-миллиметрового пулемета, доукомплектовав боевую единицу пулеметчиком.

Хок глянул на свои часы. Господи! Остается совсем мало времени. Всего восемьдесят минут, чтобы найти Келли, извлечь нужную информацию из бин Вазира и свалить оттуда ко всем чертям, прежде чем появятся B-52, засыпая все вокруг авиабомбами. А там еще и «Томагавки» прилетят — тогда вообще туши свет!

52

Рейс 00

Джонни Адар с недоумением уставился на Ядовитого Плюща. Они стояли лицом к лицу. Маленький недоумок Сунг размахивал перед его лицом пачкой долларов США. Там было сто тысяч долларов, если быть точным. Сначала этот тип заявляет, что хочет проверить бортовую систему аварийного кислорода, а затем спрашивает как бы невзначай: а кабина герметична? Адар немедленно схватил трубку селекторной связи, чтобы связаться с Халидом в кабине.

Джонни начал набирать номер кабины, но худосочный маленький доктор схватил его за запястье.

— Нет! — кричал Сунг. — Положите трубку! Вы испортите все. Просто послушайте меня! Если вам не понравится, то можете связаться с кабиной. Ну, пожалуйста!

И в этот момент он открыл меньший из двух блестящих черных чемоданов, которые стояли под красивым кожаным диваном Паши. Он был набит наличными. Джонни не мог поверить глазам, в чемодане было никак не меньше семисот тысяч фунтов стерлингов! Чуть меньше полутора миллиона долларов. При одном только виде этого капитала Джонни не выдержал и сразу же повесил трубку.

Лицо доктора Сунга снова засияло счастливой улыбкой.

— Давайте выпьем, раз уж так? — сказал Сунг. — Еще по рюмочке виски? Я могу присоединиться к вам. Разнервничался, видите ли. Полет нелегкий. Трясет сильно.

Джонни опустился в большое кожаное кресло, которым пользовался Паша, когда разговаривал по телефону. Сунг подошел к бару и налил им «Джеймсона». Одну рюмку вручил Джонни, затем опрокинул свою и осторожно присел на край дивана.

— Хорошо, хорошо! — воскликнул он писклявым голосом. — Тост! За вашу новую жизнь богатого человека, за вас, капитан Адар!

— Ну, рассказывай, док, что там в твоих баллонах?

— Это — видите ли — я провожу эксперимент, сэр. Испытание.

— Я не летчик-испытатель, док. И не участвую ни в каких проклятых экспериментах.

— Ах! Ну и отлично! Вам не нужно ничего делать. Вы знаете, что первоначально должны были везти на борту этого самолета? Слышали о таких штуковинах под названием «пигскины»?

— Имею довольно смутное представление. Да мне и неинтересно.

— С ними возникла проблема. Они непредсказуемы. Радуйтесь, что я не позволил их погрузить на ваш самолет, поверьте мне, Джонни, это было бы ужасно.

— Я удачливый человек, — сказал Адар, позволив Сунгу назвать себя «Джонни». — Так что в этих баллонах?

— Я расскажу вам все, только не торопитесь. Сколько Паша платит вам за этот перелет?

— Двести пятьдесят тысяч. Без налогов, наличными.

— Ах-ах-ах. Как несправедливо.

— Что?

— Халид получит миллион.

— Что? Да ты лжешь!

— Ш-ш-ш! Успокойся, Джонни. Это не проблема.

— Этот ублюдок получит миллион? — закричал Джонни, едва не поперхнувшись виски. — А он сказал мне, что получит четверть миллиона, как и я. Сукин сын! Десять лет мы летаем вместе, это последнее задание бин Вазира, а он еще хочет надуть меня?

— Чрезвычайно несправедливо! Именно поэтому я и выбрал тебя, Джонни. В кабине я притворился, что боюсь, и Халид не догадается о моих истинных намерениях. Понимаешь?

— Да? Продолжай. А почему ты не захотел сказать об этом эксперименте Халиду? Почему выбрал меня?

— Я прекрасно знаю репутацию Халида. У него все по книге. Всегда все по книге. Занудный англичанин. Именно поэтому я говорю с тобой. Ты — разумный человек, и с тобой можно договориться.

— А если я скажу «нет»?

— О, я провел расследование, Джонни. У тебя жена. Больная дочь. Никакой пенсии. Так? Наличные деньги, миллион долларов! Я не думаю, что ты ответишь «нет». Ты спрашиваешь, что находится в моих канистрах? Я скажу тебе. Это, как я и сказал, часть эксперимента. Я испытываю новый препарат.

— Препарат?

— Да, — кивнул Сунг, пытаясь лгать как можно спокойнее. — Вещество, которое подчиняет разум людей. Гипнотическое средство. Оно позволит мне иметь власть внушения. Я только хочу осуществить эксперимент. Бин Вазир великодушно позволил мне провести эксперимент на борту вашего самолета по пути в Америку.

— Подчинение разума? Внушение? Неплохо. Я думаю, можно было бы с огромной пользой применить этот препарат.

— Да, да! Это будет захватывающе. Понимаешь, о чем я? Конечно, Паша имеет более серьезные виды на этих женщин, гораздо более серьезные.

Адар подошел к бару и вернулся с бутылкой виски. Он снова наполнил обе рюмки, представляя себе армии красивых зомби, блуждающих по Америке и подрывающих ядерные электростанции. Замечтавшись, он не заметил, как льет спиртное на стол. Он снова глянул на содержимое открытого чемодана.