Страница 5 из 14
блюдений, то возможности их проведения были намного скромнее. Конечно, К. Кнорре был прав, говоря, что обсерваторию необходимо оснастить светосильным телескопом с вращающейся башней, с помощью которого можно было бы наблюдать слабые небесные светила. Тем не менее, он считал, что даже с этим скромным оборудованием обсерватория имела возможность эффективно послужить науке. К. Кнорре, продолжая научную работу астрономического харак- тера, наблюдал кометы, появлявшиеся в 1823, 1824, 1825 (комета Энке), 1831, 1843 (Большая комета и комета Галлея) годах и отправлял результаты своих наблюдений в Берлин видному астроному того времени Й. Энке – первому директору Берлинской астрономической обсерватории, прославившемуся открытием короткоперио- дических комет, а также в журнал “Астрономические Известия”. В это же время К. Кнорре продолжает работу по составлению 5-го листа Берлинских академических звездных карт, который обещал создать Ф. Бесселю во время своего пребывания в Кенигсберге в 1825 году. Звёздная карта была опубликована в 1835 году в Берлине. Она, в отличие от созданных на других обсерваториях, характеризовалась большей полнотой и высокой точностью. Благодаря этим качествам карты К. Кнорре, любителю астрономии, отставному секретарю почты, Карлу Хенке в Дрездене удалось от- крыть 8 декабря 1845 года малую планету Астрея, что произвело огромное впечатление на всех астрономов, а также любителей астрономии. Многие из них подключились к поиску новых планет. Английский астроном Хайнд с помощью карты, составленной К. Кнорре, открыл 8 октября 1847 года еще одну малую планету, названную Флорой. Стоит отметить обстоятельства открытия Нептуна – большой планеты Солнечной системы. 5-й лист Берлинских карт, составленный К. Кнорре, сослужил большую службу в по- иске планеты Нептун по расчетам Леверье, о чем была переписка В. Струве и О. Струве с Й. Энке и благодарные слова в адрес К. Кнорре. Дело в том, что в результате бесплодных поисков новых малых планет (после открытия четвёртой малой планеты Весты в 1807 г.) многие астрономы мира прекратили эти наблюдения и возобновили их только после открытия Астреи, т.е. почти через 40 лет. Они стали возможными благодаря точным картам нового Берлинского академического Атласа. В последующие годы было открыто большое количество малых планет в Солнечной системе, но астрономический мир помнит, что первый шаг в этом направлении был сделан благодаря вкладу николаевского астронома К.Х. Кнорре. Будучи настойчивым и энергичным, К.Х. Кнорре поддерживал обширную переписку: с Дерптской и Пулковской обсерваториями (сохранилось 83 письма 1820 – 1857 гг. от К. Кнорре в адрес В. Струве и 46 писем в 1827 –1849 гг. от В. Струве, включая 5 писем Отто Струве в адрес К. Кнорре); с Кенигсбергской обсерваторией (с директором – выдающимся германским астрономом, геодезистом и математиком Ф. Бесселем, 7 писем, в 1825 – 1835 гг.); с обсерваторией Зееберг в Готе (Й. Энке, письма в 1826 – 1854 гг.); с обсерваторией в Альтоне (Г. Шумахер, статьи (около 50) в виде писем редактору, в 1825 – 1843 гг.); с Парижской обсерваторией (с директором – выдающимся французским физиком и астрономом Ф. Араго (в 1827 – 1853 гг.). Выездов из Николаева, за исключением ближайших мест (Одесса, Бессарабия, Херсон, Севастополь и др.), у К. Кнорре было не очень много. В основном, это были гидрографические экспедиции и топографические работы на суше. Он несколько раз выезжал в Прибалтику для отправки своих сыновей на обучение в средних школах, в Санкт-Петербург и Москву. Отметим важную поездку в Санкт-Петербург на открытие Глав- ной астрономической обсерватории Российской империи в 1839 году. Приглашение на это торжество К. Кнорре получил от адмирала А.С. Грейга, который был назначен императором Николаем I председателем комитета по созданию Пулковской об- серватории, а также от президиума Академии наук. Для поездки на открытие Главной обсерватории России Главный командир Черно- морского флота и портов адмирал М. П. Лазарев выдал К. Кнорре 2000 руб. без ограничения срока пребывания в Петербурге. Открытие Главной астрономической обсерватории России про- шло в торжественной обстановке 17 августа 1839 года. На торжестве присутствовали все члены Академии наук, послы иностранных государств,
астрономы из всех российских университетов, в числе которых был и К. Кнорре, известные ученые и крупные сановники. Председатель государственной Комиссии по созданию Пулковской обсерватории адмирал А.С. Грейг передал новую обсерваторию Министру народного просвещения, президенту Петербургской Академии наук графу Уварову. Затем директор обсерватории В.Я. Струве произнес речь, в которой благодарил императора Николая I, адмирала А.С. Грейга и подчеркнул важность открытия обсерватории для науки. После этого присутствующим вручили па- мятные медали, выбитые в честь открытия обсерватории. Директор новой обсерватории В.Я. Струве познакомил К. Кнорре с устройством главных инструментов Пулковской обсерватории, которые были созданы по последнему слову техники того времени, поделился с ним своими планами и надеждами. Домой К. Кнорре возвратился через Кронштадт, где находилась небольшая астрономическая морская обсерватория, Ревель, Ригу и, конечно же, через родной Дерпт. На обратном пути К. Кнорре посетил адмирала А.С. Грейга, проводившего лето в Ораниенбауме (в настоящее время г. Ломоносов) вблизи Кронштадта. Состоялась теплая встреча единомышленников, связанных решением огромных задач государственного и научного значения. В эту поездку К.Кнорре взял старшего 8-летнего сына Федора, чтобы оставить его у своей матери, проживавшей в Пернау (современный Пярну, Эстония) для обучения в средней школе, которой в Николаеве не было. Первое время 8-летний мальчик очень страдал без отца и семьи. Несмотря на нежную заботу бабушки, ребенок погрузился в глубокую депрессию... В своих воспоминаниях Федор Кнорре пишет, что “из восьми с половиной лет, что я провел в Пернау, шесть были использованы для тяжелого обучения латинскому и греческому языку”. Последующие отправки младших сыновей в интернат- школу проходили более спокойно. Сотрудничество В. Струве и К. Кнорре в период с 1820 г. до открытия Пулковской обсерватории в 1839г. было достаточно активным. Велась переписка по вопросам оснащения Николаевской обсерватории инструментами, изучения и обсуждения методов исследования телескопов для выполнения более точных.
Директор Пулковской обсерватории В.Я. Струве
В. Струве высылал в Николаев книги, каталоги, таблицы, выпуски журнала “Астрономические Известия” и др., пытался найти помощника для К. Кнорре (обсуждались три кандидатуры, но по разным причинам ни одна из них не подошла). В. Струве и К. Кнорре обменивались измерениями и наблюдениями двойных звезд, комет, материалами исследования аберрации, параллакса и др. В.Я. Струве не раз предлагал К. Кнорре другие должности взамен директора Николаевской об- серватории (директора Дерптской обсерватории, астронома в Гельсингфорской или Пулковской обсерваториях). На эти предложения К. Кнорре не соглашался – либо по причине отсутствия у него сте- пени кандидата наук, либо ссылаясь на хороший климат и на удовлетворительное финансовое положение в Николаеве. К. Кнорре решил остаться в Николаевской обсерватории как наилучшем месте для астрономических исследований, а также учитывая хорошие условия проживания для своей многочисленной семьи. В письме, отправленном В. Струве 12 января 1839 г., К. Кнорре сообщал о завершении им подготовки диссертации на степень док- тора философии “De minimorum quadrator. methodo”, посвящённой обсуждению и улучшению метода К. Гаусса, изложенного в его “Theoria combinationis observationum”. Однако найти подтверждение о защите диссертации в архивах пока не удалось. Круг постоянных обязанностей К. Кнорре после 1840-х годов был достаточно широк. Обеспечение Черноморского флота мореходными картами продолжалось под его руководством морскими офицерами и военными геодезистами. За 30 лет работы, начиная с 1822 г., была выполнена картография берегов Черного, Азовского