Мадам посольша

— Ее присутствие обязательно?

— Боюсь, что да, мадемуазель.

Но с большой кровати на четырех столбиках с пологом, которую мать Сандры называла «гондолой», донесся слабый голос, не потерявший, однако, властности:

— Прошу оставить нас, мадемуазель!

Его тон, как всегда, был твердым, не терпящим возражений. Сестра с негодующим видом повернулась к доктору, но тот жестом приказал ей повиноваться. Дернув плечами, женщина вышла.

Оставшись наедине с отцом, Сандра подошла к кровати. В спальне Адриена ничего не изменилось. Все следы присутствия матери давно уже были устранены, но Сандра не могла удержаться, чтобы не заглянуть на туалетный столик, где обычно стояли флакончики с духами, и на спинку стула, где висело белье.

Сандру охватила дрожь. Подойдя к кровати ближе, она увидела какой-то сложный аппарат, из которого выходили разные трубочки и провода. К руке Адриена была подведена капельница, на груди виднелись электроды, прикрепленные клейким пластырем. Его тело, завернутое в пижаму, высохло, словно растение, которое давно никто не поливал. Только серые глаза, как всегда, ярко сверкали на истощенном лице. Сколько ему лет, внезапно подумала Сандра, и ее потряс нервный кашель, когда она поняла всю глупость этого вопроса. Однако же, как нелепо, что она не может вспомнить возраст отца.

— Здравствуй, Александра, — сказал Адриен.

— Здравствуй, папа.

Он не назвал ее Сандрой, как делал это в детстве. О, как ей хотелось, чтобы перестали дрожать руки.

— Подойди и сядь рядом со мной.

Она осторожно присела на край кровати. Адриен казался таким хрупким, что она боялась, как бы он не сломался при неосторожном движении. Ее глаза устремились к зеленой линии на маленьком экране, которая фиксировала биение сердца. Он перехватил ее взгляд.

— Не смотри на эти машины — они врут.

Сандра кашлянула, чтобы прочистить горло, как делала в детстве, когда отец хотел, чтобы она прочитала стихи его друзьям.

Адриен взял ее руку и с гримасой боли приподнялся.

— Я просил тебя, Сандра, приехать сюда не для того, чтобы говорить обо мне.

Слабые отблески света появились в его серых глазах, как будто они хотели впитать Сандру, притянуть и обласкать в последний раз.

— Мы не видели друг друга со времени твоего замужества. Я не хочу, чтобы ты вспоминала обо мне таком, каким я был тогда. Ты плохо думала обо мне в то тяжелое время.

Он перестал говорить и сглотнул слюну. У него было очень слабое дыхание, и каждое слово давалось ему с трудом. Сандра думала, что она созерцает эту картину с беспристрастностью студента-медика, но не заметила, как ее щеки стали мокрыми от слез. Адриен де Монсе, кажется, не замечал этого.

— Моя ошибка, — продолжал он, — заключалась в том, что я всегда думал о тебе только как о «моей» дочери.

Сандра знала, чего стоили ему эти слова. Она сжала руку отца.

— Я всегда хотел подавить в тебе то, что ты унаследовала от матери. Я был не прав и теперь плачу за это. Так же, как и ты.

Охваченная внезапной тревогой, Сандра открыла рот, чтобы сказать несколько слов, но пожатие тонких пальцев Адриена остановило ее.

— Ты не должна извиняться за свое поведение. Я ответствен за то, кем ты стала. И я… И ты…

Сандра опустила глаза. Откуда он узнал? До сих пор она ни разу не спрашивала себя, знает ли отец что-нибудь о «Единороге», а если знает, что он может подумать о нем. Так или иначе, она была уверена, что ее секреты никогда не выйдут за стены заведения. Возможно, она получила бы какое-то удовольствие от того, что в один прекрасный день он узнал бы об этом. Теперь она понимала: кто-то все рассказал ему. Кто?

Адриен опередил ее.

— Я боролся за тебя, Сандра, но мои предчувствия и Марк…

— Марк?

— Да. И я проиграл.

Интуиция подсказала Сандре, что Адриен ссылается не только на ее замужество.

— Папа, я хочу знать…

— Мне не суждено, Сандра, сказать тебе больше, но я должен был увидеть тебя… Болезнь — любопытная вещь! Она возбуждает желание исповедоваться и сбросить груз старых ошибок, как будто ты никогда не грешил и не ввергал в грехи другого.

Де Монсе откинулся на подушки и закрыл глаза.

Сандра плакала не таясь. В первый раз перед ней Адриен предстал как человек, который страдал, был обижен женщиной, которую он любил и которая изменила ему. И в первый раз она почувствовала вину за то, что носит имя этой женщины.

— Иди, моя девочка. Тебе пора. Будь осторожной!

Он отпустил ее с легким пожатием руки. Сандра знала, что на продолжение разговора у него нет сил. Она встала, держа его руку в своей, наклонилась и нежно поцеловала его.

— Я вернусь, — глухо сказала она.

Доктора и сестра уже возвращались к постели больного.

13

Серый рассвет повис над дорогой «Рут Насьональ» 306. Несколько минут назад Сандра поняла, что она должна вновь проехать по этому пути. Она бросила встревоженный взгляд на зеркало заднего вида. Зеленый «форд» следовал за ней с того момента, когда она выехала из Рамбуйе. Не надеясь оторваться, она нажала на акселератор и обогнала датский грузовой автомобиль. Затем слегка отпустила акселератор, оставляя минимальное расстояние между грузовиком и «БМВ». Она проклинала свою меланхолию, которая вынудила ее возвращаться в Париж самым длинным путем. Да она и не торопилась туда, к Марку и «Единорогу». Ей нужно было время, чтобы все хорошенько обдумать. Теперь, сказала она себе с усталой улыбкой, нужно найти способ избавиться от преследователя.

Обозленный водитель грузовика посигналил ей. Не обращая на него внимания, Сандра вела автомобиль с прежней скоростью. В зеркале вскоре показался зеленый «форд», он поравнялся с грузовиком. Сандра увидела за рулем мужчину, но тусклый свет не позволил ей рассмотреть его черты. Понимая ее маневры, незнакомец ехал в левом ряду. С противоположного направления приближался «пежо». Сандра хитрила, оставаясь на прежнем месте, возле большого грузовика. «Форд» также не снижал скорости. Вот-вот могло произойти столкновение.

Датский грузовик затормозил в последнее мгновение, давая возможность «форду» свернуть вправо и вклиниться между ним и «БМВ». Сандра снова нажала на акселератор. Но человек за рулем «форда» не хотел упускать ее.

Они оставили позади Шеврез. Чтобы уйти от преследователя, Сандра подумала было свернуть на второстепенную дорогу, ведущую к Версалю, и затеряться на его улицах. Но она все еще колебалась. Движение на главной дороге в эти утренние часы было хорошей защитой.

Внезапно ее охватил гнев, и она притормозила. В конце концов, кому и почему понадобилось преследовать ее? Она начала испытывать усталость от напряжения последних двадцати четырех часов. В погоне явно просматривалось нечто такое, что придавало смысл всему происходящему и что должно дать четкий ответ на все ее вопросы. Но ситуация выглядела весьма неопределенной, а автомобиль, наседающий на пятки, запутывал ее мысли еще больше.

Второстепенная дорога сворачивала вправо и шла через открытые поля, где немногочисленные пятна нерастаявшего снега напоминали о прошедшей зиме. Сандра обратила внимание на пятно снега как раз в тот момент, когда «форд» обходил ее слева. Неужели этот человек решил отказаться от преследования?

Обогнав ее примерно на сто метров, «форд» резко затормозил и стал поперек дороги. Сузив глаза и стараясь побороть панику, Сандра мгновенно оценила свои шансы. Ей оставалось только свернуть на второстепенную дорогу. Это была даже не дорога, а хорошо наезженный проселок. Стараясь избежать столкновения, Сандра резко повернула руль. Ее машину занесло, и она медленно сползла в придорожную канаву. Сандра нажала на тормоз и выключила зажигание. Ее бросило вперед. Несильный удар головой в дверцу. Тишина.

Она открыла дверцу и вышла на дорогу. Слегка ошеломленная, потрогала рукой лоб. Ничего страшного, просто небольшая шишка. Она огляделась. Виновник происшествия стоял невдалеке, водитель направлялся к ней. Его дыхание белыми спиралями подымалось в холодный утренний воздух. Она с изумлением узнала Марка.