Добавить в цитаты Настройки чтения

Страница 15 из 24



— Ну что там, Леша? — окликнул Малеинова Кухтин. — Снег или лед?

Малеинов не раз ходил через Бечо и хорошо знал все подходы к перевалу, в том числе и Куриную грудку.

— Если хочешь знать, Витя, — ответил Малеинов, — ближе к ледовому выступу снег обычно держится до середины лета. Идти там легко, но, чтобы случайно не попасть в скрытую трещину, необходимо тщательно прощупывать наст ледорубом.

— Так это до середины лета, — заметил Кухтин. — А остальное время?

— В июле и даже в первой половине августа на Куриной грудке снег плотный, подъем не требует специальной подготовки… Только глядеть нужно в оба: идти внимательно, осторожно, плотно вбивать ботинок в снег.

— Если не ошибаюсь, сейчас уже середина августа, по-твоему, выходит, что на Куриной грудке лежит снег?

— Трудно сказать. Год на год не похож. Сейчас, думаю, снег давно сошел и там сплошной лед.

Разговор продолжался бы, если бы Алексей не увидел из-за поворота крутой ледовый гребень. Озаренный солнцем, он был хорошо виден всем. Какая-то женщина остановилась и воскликнула:

— Так это и есть Куриная грудка?

Остановилась вся колонна. Люди с ужасом смотрели на ледяной выступ.

— Ничего не скажешь! — вырывается из уст Кочергина, седого шустрого старика в длинном дождевике поверх теплой куртки, застегнутой на все пуговицы. — Если сорвешься, то и костей не соберешь.

— Ну зачем вы так, — с укором заметил молодой крепильщик с лыжной палкой в руке.

Зябко поеживаясь, Кочергин заморгал глазами и, видно, что-то хотел сказать в ответ, но, услышав вблизи голос Одноблюдова, словно ужаленный, подскочил:

— А как вы думаете, Юрий Васильевич, — спросил он, — под силу нам взобраться на этот утес?

— Если бы не под силу, то и не тащили бы вас сюда.

Бледный и растерянный, стоял перед ним старик, хотя и делал усилие, чтобы овладеть собой.

— А вы не волнуйтесь, товарищ Кочергин, — успокаивал его Одноблюдов. — Куриная грудка только издали кажется страшной. А начнете подниматься, и ничего, пройти вполне можно. Пока вы передохнете, проложим для вас тропу, навесим перила. Все будет хорошо, вот увидите.

— Дай бог, чтобы все было так, как вы говорите, — прошептал старик.

Подошел Малеинов.

— А где вся группа? — поправляя сползшие на лоб дымчатые очки, спросил Одноблюдов.

— Тянутся по леднику, — показал рукой Малеинов.

Длинной цепочкой по леднику двигались люди. Одни шли в связках, другие без веревок. Если попадались ледяные глыбы или глубокие трещины, их обходили со всеми предосторожностями.

— Молодцы, идут осмотрительно… Сделаем здесь привал.

Малеинов, сбросив с плеч рюкзак, улыбнулся:

— Я так и знал.

Одноблюдов внимательно посмотрел на ледник.

— Пока все подойдут, мы на Куриной грудке проложим трассу. Вот только трудновато нам будет выкручиваться без кошек.

— А что поделаешь? Давай не будем терять времени, займемся ледовыми ступеньками и навеской перил.

— Об этом и хотел я сказать тебе, Алексей. — Одноблюдов еще раз осмотрел ледовый склон и тяжело выдохнул. — Начнем с тебя, как с самого опытного альпиниста… Не будешь возражать?

— Ты что!



На Куриной грудке лед был твердый и гладкий, как алмаз. Быстро сориентировавшись, Малеинов выбрался на ледовый склон. Снизу была хорошо видна его сухая, подвижная, на первый взгляд совсем не богатырская фигура. Вот он примостился на склоне и стал размечать, а потом вырубать одну за другой ступеньки. Куски льда разлетались веером. Они секли лицо, залетали под капюшон штормовки и даже прилипали к толстым стеклам выпуклых очков. Алексей отфыркивался, переходил на вырубленную ступеньку и делал следующую. Ступеньки у него шли зигзагами. Чтобы было удобней менять направление подъема, он вырубал на поворотах «лоханки» — большие ступени для обеих ног.

Затаив дыхание люди с восхищением смотрели на смельчака. Кое-кто из новичков предлагал помочь. Но Алексей молчал.

— Не слышит.

— А и услышит, так все равно не отзовется!…

Во время минутных передышек Малеинов слышал, как в висках стучит кровь, слышал голоса тех, кто кричал снизу, но не спешил с ответом. Кто-кто, а он хорошо знал, что такое ледовые ступеньки и каких навыков, опыта, мастерства требуют они от человека…

— Может, помочь? — надрывался внизу Кухтин.

— Ну ладно, — Малеинов махнул ледорубом. — Давай подмогу. — От общей колонны отделилось двое. Придерживаясь за веревочные перила, они осторожно поднимались вверх. Первым Малеинов увидел Яшу Евлакова. Это был самоотверженный парень, заместитель секретаря рудничного комитета комсомола. Следом за ним поднимался быстрый и верткий молодой забойщик.

«Да, этим молодцам силенок не занимать, — поглядывая на рослых и крепких парней, думал Малеинов. — Хоть сейчас их на ковер!»

Ребята понравились инструктору, и он принялся за обучение. Поначалу у них не все ладилось. Ледоруб ерзал в руках: то удар выходил слишком сильным, то вдруг с почти готовой ступеньки откалывался пласт льда, и ступенька приходила в негодность.

— Как, я говорил, держать ледоруб? — сердился Малеинов.

— Двумя руками, — виновато промямлил Яша.

— А ты как держишь?

— Одной.

— То-то ж. — Сделав паузу, Малеинов несколько раз напомнил парням, что рубить лед следует боковыми ударами. Корпус держать в вертикальном положении.

Постепенно дело наладилось, и ступеньки стали выходить приличные, даже лед с них не скалывался.

С подъемом становилось холодней, ветреней, но те, кто вырубал ступеньки на ледовом выступе, холода почти не чувствовали. Им было жарко. Работа тяжелейшая: одна ступенька — четыре-пять ударов ледорубом, каждая десятая — пятьдесят. А если таких ступенек двести, триста, пятьсот? И когда за спиной тяжелый рюкзак, когда высота и легким не хватает кислорода? Когда ветер прошибает до костей? Когда острыми иголками впивается в лицо колючий снег? Приходится еще стоять на скользкой ступеньке, посматривать вверх — за камнями, а вниз — за людьми, так как куски льда часто летят далеко вниз, могут попасть в людей… Все время напряжение, тревога…

Когда на ледовом склоне была проложена трасса, вырублены ступеньки и навешаны перила, инструкторы стали переводить небольшими группами людей. Начался самый ответственный этап ледового перехода.

К Куриной грудке прижался человек. Метров на пять ниже — еще один, дальше — еще… Альпинисты. Они прокладывают путь, поправляют ступеньки, рубят новые. Где особенно круто и опасно — натягивают дополнительную веревку и по ней поднимают людей.

На одном из участков Куриной грудки, самом опасном, неожиданно возник вопрос: кого пропускать раньше? Людей или ишаков с вьюками?

— Пустим ишаков, — решил начальник перехода. — А люди пусть еще отдохнут…

— Ич, ич, — раздались крики погонщиков.

Животные плелись медленно, осторожно, поджав от страха хвосты. И вдруг в облаке снежной пыли покатилось что-то большое, страшное, непонятное.

Тревожные взгляды вмиг устремились вверх. И тотчас же по колонне пронеслось:

— Человек сорвался! Человек сорвался!

Заволновались, заметались женщины. Заплакали дети. В ушах звенел надрывный крик девочки. Колонна остановилась. Стараясь немного успокоить встревоженных людей, Сидоренко бегал по леднику, размахивал ледорубом и кричал до хрипоты:

— Какой человек! Это же ишак сорвался! Ишак, я вам говорю!

Сорвался действительно ишак. Откуда-то сверху, со снежного склона, скатился камень. Попав на ледник, он стал скалывать по пути целые глыбы льда и тащить их за собой. Навьюченные животные, шедшие впереди, испугались и шарахнулись в сторону, увлекая за собой других ишаков. Первый ишак удержался, но второй покатился вниз. Погонщик Осман едва успел бросить поводья, но тоже поскользнулся и упал. Пролетев несколько метров, он сумел задержаться, а бедные животные исчезли в глубокой пропасти. И все это на глазах у женщин и детей!..

— Мы дальше не пойдем! — истерически заголосила молодая женщина в пуховом платке, прижимая к груди ребенка.