Страница 17 из 26
— А как быть мне? — прошипел я.
— Вы можете скрыться за стеной, пока он не уйдет, дорогой. — Она обольстительно улыбнулась. — Затем мы проведем вместе остальную часть ночи, и нам уже никто не помешает. Обещаю.
— Вы не можете впустить сюда Фартингейла! Найджел Карлтон задушен, и если это не дело рук самого дворецкого, то он наверняка знает, кто это сделал.
Ее глаза округлились, призывно-манящее выражение исчезло.
— Что вы сказали?
— Кто-то прошел по тайному ходу и засунул труп Найджела в стенной шкаф в моей комнате, — сказал я. — Это произошло четверть часа назад, так что…
— Я легла спать не менее часа назад, ожидая… — Она не договорила, прикусив губу. — Во всяком случае, я была здесь, даже не дремала, так что едва ли могла не заметить, если бы кто-то тащил труп через всю комнату, верно?
— Вероятно, так… Может быть, тот, кто подложил труп, прятал его где-то в тайном коридоре?
— Не говорите чепуху! — гневно прошипела она. — По всей вероятности, вам что-то приснилось, или же… — Ее глаза снова округлились. — Именно по этой причине вы явились ко мне?
— Ну да, — ответил я не подумав. — Это планировалось в качестве отвлекающего маневра. — Я заметил, как ее лицо побледнело от негодования, и торопливо забормотал: — Понимаете, как говаривал отец Бориса, русский князь, отвлекающий момент и…
Звук заработанной мною пощечины был подобен выстрелу, к тому же она оказалась весьма болезненной.
— Врун и распутник! Вы проникли в мою комнату среди ночи, пытаясь напугать меня этими дурацкими россказнями о трупах, когда с самого начала хотели только одного…
Она ударила меня снова, еще сильнее.
Я смотрел на нее сквозь пелену тумана, застилавшего глаза, все еще не оправившись от столь увесистых оплеух, и думал, не сошла ли она с ума. С какой стати иначе ей запускать обе руки в волосы и взъерошивать свою замысловатую прическу?
Ответ был получен очень скоро, когда я, взглянув на «стог сена» на ее голове, не удержался от глупейшего вопроса:
— Что это вы такое натворили?
— Сейчас узнаете!
Она посмотрела на меня с такой ухмылкой, что мурашки побежали по спине, затем откинула голову и пронзительно завопила, призывая на помощь дворецкого.
Имоджен подбежала к постели, свалилась в нее и принялась кататься, сбив в кучу и смяв белье, как будто тут происходила самая настоящая оргия времен Римской империи. Все это время дворецкий как одержимый ломился в дверь, спрашивая без остановки, все ли с ней в порядке. Я был настолько поражен всем происходящим, что тупо наблюдал за тем, как она спрыгнула с кровати и побежала к дверям. Состроив воистину дьявольскую гримасу, адресованную лично мне, Имоджен упала на пол в весьма красноречивой позе, так что буквально каждый изгиб ее тела кричал о том, что эта «женщина упала в изнеможении после того, как ее попытался изнасиловать сексуальный маньяк».
Дверь с треском распахнулась, в комнату ввалился призываемый ею спаситель Фартингейл. На мгновение он задержался на пороге и взглянул на жалкую нагую фигуру жертвы насильника. Имоджен ухитрилась выжать пару слезинок и издавала душераздирающие не то стоны, не то призывы к мщению. Потом он посмотрел на меня, его желтое одутловатое лицо побагровело, а правая рука нырнула под куртку и выхватила оттуда большой кухонный нож. Я наблюдал за тем, как длинная, похожая на труп фигура приближается ко мне, зажатый в его руке остро отточенный нож поблескивал под светом ночника, и я решил, что мне необходимо иметь солидный заслон между ним и собой. Вроде стены.
Я попятился, пока не уперся в стену, потом быстро повернулся и нажал на нее. Панель заскрипела, и я буквально прилип к ней, давя на нее изо всех сил, чтобы она двигалась побыстрее. Разумеется, этот вопящий череп не воспримет мое исчезновение благодушно, но мне совершенно не хотелось оказаться наедине с ним в темном замкнутом пространстве. Поэтому я ждал, не снимая ладоней с панели. Стена снова повернулась, когда Фартингейл открыл для себя проход с другой стороны. Конечно, в моем приеме не было ничего оригинального, но, во всяком случае, он был достаточно эффективен: когда Фартингейл вошел в темный ход с одной стороны вращающейся стены, я прошмыгнул с противоположного конца обратно в спальню Имоджен. В тот момент, когда плита повернулась, я снова нажал на нее и перекрестился, моля Бога, чтобы механизм заело.
Стена вроде бы разок тяжело вздохнула под напором моей спины, затем затихла. Я нажал посильнее, считая, что дворецкий собирается с силами, так что у меня есть время удрать куда-то подальше.
Именно в этот момент у меня перед глазами появилось то, о чем я на мгновение совершенно позабыл, чего ни в коем случае нельзя было делать. Обманутая в своих ожиданиях женщина страшней разъяренной тигрицы!
Имоджен неторопливо подошла ко мне, и предательский блеск ее глаз предупредил меня, что она уже изобрела что-то страшное, чтобы отомстить мне за невольную обиду.
— С вашей стороны это было весьма умно, Ларри, — пропела она слащавым голоском, — вот так запереть беднягу Фартингейла. И пока вы опираетесь на стену, ему оттуда не выбраться, верно?
— Правильно. — Я холодно улыбнулся ей. — У него есть нож.
— Знаю… — Она ответила мне сияющей улыбкой, затем задумчиво облизнула нижнюю губу. — Я надеялась, что он разделает вас, как рождественского гуся.
Глубоко вздохнув, она отвела плечи назад, при этом ее великолепная подрагивающая грудь приподнялась на полдюйма, маня своими темными сосками. Я почувствовал, что глаза мои стекленеют, но тут стена задрожала у меня за спиной, и мне стало уже не до женских прелестей! После трех неудачных попыток Фартингейлу, очевидно, понадобилось отдохнуть, и я этому несказанно обрадовался. Но в следующее мгновение я был подвергнут нападению с другой стороны: Имоджен прижалась ко мне всем своим телом, обеими руками обняла за шею, ее губы приблизились к моим.
— Удобно, Ларри? — промурлыкала она.
— Великолепно, — проворчал я, — но, может быть, мы займемся этим в другой раз? Дело в том, что в настоящий момент мне трудно сосредоточиться…
Она на мгновение отпрянула от меня, приняла другую позу, потом снова прижалась, и я почувствовал, что ее нога упорно протискивается между моих ног.
— Как вам это нравится, Ларри? Так лучше?
— Ну, — тихо ответил я, — мне бы не хотелось так говорить, но…
Она одарила меня насмешливо-нежной улыбкой:
— Вы когда-нибудь занимались дзюдо, Ларри?
— Нет, а что?
— А я занималась.
В следующее мгновение мне показалось, что земля уходит из-под ног: она проделала что-то сложное своей проклятой ногой, и я совершенно неожиданно, описав в воздухе крутую дугу, грохнулся на пол. Имоджен разразилась мерзким торжествующим смехом, потом крикнула Фартингейлу, что он может спокойно выходить.
Она забыла только об одном: отойти от стены. Дверь распахнулась, алчущий мести Фартингейл влетел в комнату, по дороге столкнулся с Имоджен, затем резко повернулся; при этом она с придушенным криком оказалась отброшенной в отверстие в стене. Мне удалось в нужный момент выставить вперед ногу, так что лысоголовый споткнулся о нее и растянулся на полу. Но он продолжал крепко держать в руке нож, все еще находясь между мной и дверью.
Когда стоишь спиной к стене, самое хорошее — оказаться за ней. Один прыжок, бешеный толчок — и я снова в тайном коридоре. Я сделал шаг и в темноте наткнулся на что-то мягкое и дрожащее, издающее к тому же истошные вопли, — Имоджен.
Я постарался схватить ее за руку, но, очевидно, уцепился за волосы, она завопила еще сильнее.
— Заткнитесь! Во всем виноваты только вы. Кстати, было бы куда страшнее, если бы вас придавило плитой.
— Выпустите меня отсюда! — завыла она. — Я боюсь темноты.
— Дело кончится тем, что я заткну вам рот, — пообещал я. — К тому же вам нечего бояться: ваш любезный Фартингейл окажется здесь через минуту.
Раздался глухой удар с той стороны стены, я ждал этого, чтобы повторить свой маневр с поворотом, рассчитывая толкнуть Имоджен прямо в руки ее костлявому защитнику, воспользоваться суматохой и выскочить из спальни. На всякий случай я крепко держал Имоджен, готовый действовать без промедления. Но плита не вращалась. Раздался второй, еще более громкий удар, но и он не достиг цели. После серии ударов наступила долгая тишина, и я догадался, что хотя бы временно Фартингейл прекратил бесплодные попытки.