Иван-чай. Год первого спутника

— Подожди, подожди, Павлушка! — зашептала Лена, пугливо оглядываясь. — Помолчи немного.

Далеко на серой песчаной тропе появились два черных силуэта, покачиваясь, приближались к киоску. Невнятно бормотали полупьяные голоса.

— Ну, долго она… еще башку крутить тебе будет? — спрашивал один насмешливо.

— Сегодня я с нее за все получу! — хорохорился другой, ломкий, знакомый басок. Поджарые фигуры колыхались.

Павел узнал в сумраке комолую голову Валерки — он был в берете.

— Да не придет она! — хохотал Венька, грязно матерясь.

— А я говорю: придет как милая! — доказывал Валерка басом. — Я на нее три косаря потратил, а как отца забрали, она — в сторону, подлюка! Сдвигай скамейки!

Они суматошно возились у ларя. Сдвинули скамейки так, что получился не то широкий топчан, не то средневековый эшафот. Венька хихикал, «заводил» своего дружка, потом запел тихонько шаловливую песенку: «Девочка Надя, чего тебе надо? Ничего не надо, кроме…»

«Надьку ждут?!» — в страхе подумал Павел, порываясь встать. Лена тихонько охнула, пряча лицо в полушубке, на его груди.

— Не придет! — игриво пищал Веник.

— Молчи, вот тут, за ларьками, стой, — пьяно командовал Валерка. — В случае чего — на подмогу.

«Когда же они успели налакаться?!»

Лена тоже, видимо, догадалась, кого поджидали те двое у сдвинутых скамеек. Она вцепилась в рукав Павла, ни за что не хотела отпускать его от себя. Шептала из-под руки: «Не надо, не ходи, Павлик, они же пьяные… с ножами, наверно!»

— Да не придет она, — с торжествующей уверенностью сказал Павел, скрадывая хриплость, не спуская глаз с черных скамеек и комолой головы. — Не придет.

И больно стиснул плечи Лены.

На мокрой тропинке заскрипел песок, мелькнул в зыбком сумраке белый пуховый беретик.

Она все-таки шла сюда! Шла к темным ларям, к молчаливо ждущему эшафоту!

Куда идешь, Надька! Куда идешь?!

— Доброй охоты! — громким шепотом сказал Венька из-за пивного ларька.

Павел машинально освободился, привстал.

— Не ходи, не ходи, Павлушка! — давясь всхлипом в шубной меховине, молила Лена, не сознавая, о чем просит его, от чего удерживает в такую минуту. — Не ходи, не ходи, милый Пав…

Звонкая пощечина у ларька ошеломила всех. Валерка качнулся.

— Т-ты… так?

— Я же тебе сказала, чтобы ты больше никогда… — строгий, начальственный голосок Нади вдруг оборвался на полуслове. Валерка зажал ей рот, на помощь ему вывернулся Веник, затрещали пуговицы знакомой шубейки-ментика… Надя закричала падая.

Павел так поддел Веньку ногой, что тот сел и начал шумно глотать воздух. Схватив Валерку за шиворот, он успел трижды влепить окостеневший кулак в мягкое, серое, испуганное лицо. Брезгливо отшвырнул через скамью.

— Рви! Мотай отсюда, с-сопля! — рявкнул он и, оглянувшись, двинул еще раз привставшего Веника.

Дружки попятились, побежали, ножей у них, как видно, не было.

Надя отряхивалась, стонала.

— Н-ну… куда же ты пришла, Надька? — дрожа всем телом, сгорая от ненависти и стыда, спросил Павел.

Голос рвался. В голосе было страдание — за нее и за себя.

— Куда же тебя занесло, Надя?

Она перестала ныть, запахнула шубейку с оборванными петлями. Сглатывая слезы, разом взяла себя в руки.

— Я… к тебе шла, Павлушка! К тебе! Я знала, где ты и с кем, все знала!

Павел проглотил ругательство.

Это было что-то невероятное, сверхнаглое. Ее бесстыдство прямо-таки напугало Павла. Он вспомнил вдруг Эру Фоминичну, когда она просила спасти ее Веника. Та же униженность с виду и та же бесцеремонность с людьми, убеждение, что и на этот раз все сойдет с рук.

— Ты же не любишь ее! — закричала Надя. — Зачем она липнет! Ты же мой, мой, навсегда!

— Врешь… Все ты врешь! — убито сказал он, слыша и не слыша эти последние слова. — Всю жизнь врешь в погоне за красивой жизнью! Эх… Надя, Надя!

Вполне вероятно, что шла она к  н е м у. Но что же менялось от этого?

— Павлик, милый! Я виновата, но шла я к тебе, честное слово! И прости! Я ведь все знала!

Что она знала? То, что его не выгоняют с треском, а совсем даже наоборот?

— Ты же все затоптала в грязь…

Он знал, что она лжет. Он тоже  в с е  знал. Но она молила его, унижалась, навсегда признавая его превосходство, и, может быть, навсегда менялась в эти мгновения… для него.

И голос у Павла дрогнул:

— Ты же все за-топ-та-ла…

Странная неуверенность сковала его. Странная, нелепая, мелкая надежда шевельнулась в душе. Он заколебался.

А может, и верно? А что, если сейчас она кричит сердцем?

— Павлик, ну…

Нет! Жалкий, обидный, какой-то не ее голос. Она даже сама не справляется с этой игрой.

Он хотел ей поверить, но от этого так вдруг возненавидел и себя и ее, что мог и в самом деле ударить Надю. Убить за то, что она сделала с их тайной.

Позабыв о Лене, он повернулся и, стиснув зубы, пошел от ларьков и от старой лохматой ели по хрусткой песчаной дорожке вверх, в сторону Дома культуры.

Сутуло пошел, припадая то на одну, то на другую ногу, опустив низко лобастую голову. И никакая сила не заставила бы его оглянуться.

— Па-а-в-лик!..

Надя побежала следом, тяжело дыша, окликая его.

На скамье, под темным еловым шатром, глухо, навзрыд заплакала Лена.

Примечания

1

«Новый путь» (коми).

(обратно)

Оглавление

 ИВАН-ЧАЙ

   1. ТРОЕ НА ЯРОСЛАВСКОМ

   2. НАМ ПО ПУТИ

   3. НОЧНЫЕ ВСТРЕЧИ

   4. ЭТО И ЕСТЬ РАЗВЕДРАЙОН…

   5. БУРЕЛОМ

   6. ДАЛЬНИЕ ПОДСТУПЫ

   7. СТАРЫЕ ЗНАКОМЫЕ

   8. ЖДИ, ЛЮБОВЬ!..

   9. СЕВЕР — ТВОЯ СУДЬБА

   10. МЕДВЕЖАТИНА

   11. ВЕСТИ ИЗ ПРОШЛОГО

   12. МИНУТА ОТКРОВЕНИЯ

   13. ДВА ПИСЬМА

   14. ВЫСОТА И ТРЯСИНА

   15. ДЕЛО ПОЛИТИЧЕСКОЕ…

   16. СВОЯ БОЛЬ

   17. ПОВЕРИТЬ ЧЕЛОВЕКУ…

   18. БЕЛЫЕ НОЧИ

   19. НАПАДЕНИЕ

   20. ГОСУДАРСТВЕННЫЙ ЭКЗАМЕН

 ГОД ПЕРВОГО СПУТНИКА

   1

   2

   3

   4

   5

   6

   7

   8

   9

   10

   11

   12

   13

   14

   15

   16

   17

   18

   19

   20

   21

   22

   23

   24

   25

   26

   27

   28

   29

   30