Страница 48 из 48
Я поднял стакан и долгим неудержимым швырком выплеснул содержимое в их перекосившиеся лица. У меня было чувство, словно я окропил их кровью невинно казненного.
Никто не сказал мне ни слова.
Я поставил стакан и пошел к дверям.
Эпилог
Последним в ряду смертоносных событий этих недель была гибель молодого следователя Алиханова, который вел дело Умара Кулиева.
В машине у него отказали тормоза, она сбила легкое ограждение на причале, недалеко от кафе «Сахиль», и сверзилась в море.
Эдик Агаев на следствии и в суде все отрицал и получил шесть лет. Шефу лодок определили пятнадцать. Цаххана Алиева так и не нашли.
Бала был осужден на восемь лет. Многократные обращения в надзорные инстанции его родителей и мои пока ни к чему, не привели.
Незадолго до отъезда между роддомом и домом для престарелых я случайно встретил вдову Умара Кулиева. Мы остановились в растерянности, но, когда я хотел что-то сказать, она вдруг бросилась от меня, словно от зачумленного.
Я сдал дела. Мое новое место службы на этот раз оказалось неблизким – Камчатка. Директор сажевого комбината оказался провидцем.
Впрочем, и теперь нашлись люди, которые попытались снова убедить меня в том, что это – синекура.
Анна ни разу не сделала попытки со мной связаться. Из записки, брошенной в мой почтовый ящик, я узнал, что фотографии, сделанные ночью, когда мы с Анной выходили из кафе «Сахиль», неизвестный доброжелатель послал моей жене, «действуя во имя спасения оскверненного семейного очага».
Лена не уведомила меня об этом.
Я не заехал домой – у меня не хватило мужества. Прямо с парома, которым, конечно же, оказалась «Советская Нахичевань», я перебрался в аэропорт, улетел в Москву, а оттуда в Петропавловск-Камчатский.
– Там есть несколько браконьерских дел… – предупредил один из заместителей Генерального прокурора, напутствовавший меня перед отъездом. – Но не знаю, захотите ли вы повторить все с самого начала…
Во время двенадцатичасового перелета я перелистал нашу с женой научную студенческую работу – «Поведение браконьера в конфликтной ситуации». Мы ни разу не упомянули в ней о прошлом опыте как факторе, влияющем на поведение инспектора.
Но, может, мы и были правы.
Незадолго до отъезда я обнаружил у себя под кроватью убитую стальным капканом огромную серую крысу.
Осторожно, то и дело оглядываясь, чтобы предупредить внезапное нападение со стороны другого страшилища, я опустился на корточки.
Предыдущий печальный опыт никого и ничему не учит, даже таких биологически совершенных, как крысы. У крысы не было хвоста.