Страница 8 из 8
Однако этот взгляд на женскую сексуальность, господствующий начиная с «Исхода», не следует рассматривать в качестве преобладающего идеала некоего определенного периода. Страхи людей античности и подавление женского эроса – вот история, которую еще предстоит рассказать. Есть точка зрения, согласно которой Ева представляется первой грешницей – соблазнительницей и причиной изгнания человечества из рая. Тертуллиан, теолог, заложивший основы христианства, считал, что греховность Евы переходит вообще на всех женщин, то есть все женщины становятся «вратами дьявола». Есть запись указаний Господа, сделанная Моисеем в «Левите». Когда евреи остановились на горе Синай во время своего путешествия к «земле, полной молока и меда», Бог спустился на облаке и ясно дал понять, что центр сексуальной анатомии женщины постоянно переполняется мерзостью ежемесячного «кровавого фонтана», столь чудовищной, что она должна быть изолирована от остальных людей: «поместите ее обособленно в течение семи дней, и кто бы ни коснулся ее, станет нечистым… и все, на что она изольется, станет нечистым, и все, на что она сядет». Далее следует унылый перечень позорной испорченности женщины, вплоть до строгого предписания – те, кто «раскрывает» фонтан и занимается сексом в это время, будут изгнаны из племени и лишатся права относить себя к «народу, избранному Господом».
Тертуллиан, теолог, заложивший основы христианства, считал, что греховность Евы переходит вообще на всех женщин, то есть все женщины становятся «вратами дьявола».
Для греков примером истинной женщины была Пандора. Пандору вылепили боги из глины, ее несущее угрозу эротическое начало, способное покорять мужчин, – настоящее «прекрасное зло…». «Оживили ее боги и нарядили в роскошные платья», – пишет поэт Гесиод, но бесстыдный ум и обманчивая природа Пандоры сделали ее столь же опасной, как и Ева. Опьяненные страстью ведьмы Средневековья делали мужчин «мягкими», лишенными гениталий; к длинной цепи живых кошмаров, вызванных женской похотью, французские и голландские анатомы XVII века относили клитор, выросший вследствие слишком частого прикосновения в полноценный фаллос, что превращало женщин в мужчин, впоследствии насиловавших представительниц своего бывшего пола.
Но если Запад в период, предшествующий эпохе Просвещения, всегда страшился женской страстности, хотя порой и восхвалял ее, старательно загоняя в границы брака, где ради как женской, так и мужской сексуальной разрядки раннее протестантское духовенство Англии предписывало супружеские отношения ровно три раза в месяц за неделю до менструации, то за ней последовала Викторианская эпоха, приложившая все усилия к тому, чтобы вообще погасить стремление женщин к сексу. В последнее время историки стараются доказать, что Викторианская эпоха в Европе и Америке не была столь ханжеской, как мы склонны думать. Тем не менее во всем, что касается женской страстности, это был период яростного отторжения сексуальности. Как и в случае любых других значительных исторических явлений, у подобных тенденций было много разных причин. Одно из объяснений уходит корнями в XVI век, когда ученые открыли яйцеклетку, ее строение и участие в процессе воспроизводства. Постепенно эти исследования покончили с наследством Галена, поскольку они отделили женскую способность возбуждаться от способности забеременеть. Женское либидо становилось все менее и менее востребованным. Оказалось, что от него можно было избавиться без особых последствий для воспроизводства.
Затем в начале XIX века кампании возникающих феминистских движений и призывы евангелистов сошлись на теме безупречной женской морали. Голоса представителей этих двух течений слились и взаимно усилились. Феминистки XIX века провозгласили спасение человечества здесь, на земле, ныне и навеки, своей женской миссией, христианство же сделало женственность своим идеалом. Американский тюремный реформатор Элиза Фарнгам проповедовала, что «женская чистота является прочным барьером, о который разбиваются потоки чувственной природы мужчин». Без этой женской баррикады «возникнет страшный беспорядок». Энтузиаст идеи женского образования Эмма Уиллард объявила, что дело женщин «вращаться… вокруг Святого центра совершенства», чтобы удерживать мужчин «в надлежащем русле». Популярное американское руководство для молодых невест было насквозь пропитано неразделимым феминистским и евангелистским духом: женщины оказывались «выше человеческой натуры, созданной на основе ангельской природы».
От утверждения «по природе своей большое наслаждение сопровождается изгнанием семени» был пройден весьма долгий путь. Врожденная набожность сменила изначальную чувственность. Новая риторика пропитывала и отражала это преобразование. В середине XVIII века писательница Гарриет Бичер-Стоу писала в письме мужу о постоянных сексуальных оговорках чиновников на всем пространстве Восточных Штатов: «Какие ужасные искушения изначально присущи вашему полу. До настоящего времени я никогда не понимала этого, ведь я любила Вас почти безумной любовью прежде, чем вышла за Вас замуж, но никогда еще не знала и не чувствовала пульсацию, которая показала бы мне, что я могла бы соблазниться пойти по этому пути, никогда не было момента, когда я чувствовала что-либо, чем Вы могли бы сбить меня с пути истинного, ведь я любила Вас так же, как сейчас я люблю Бога». В то же время известный британский гинеколог и писатель, автор ряда медицинских книг Уильям Эктон разъяснял, что «к счастью для нашего общества, большинство женщин не слишком озабочены различными сексуальными ощущениями».
Тем не менее, если не учитывать науку о репродукции, феминизм и религию, промышленная революция оказала огромное влияние на взгляды Запада на то, что означает быть женщиной. Рушились классовые барьеры, люди получили возможность подниматься по социальной лестнице. Это до известной степени определило важность работы и профессиональных устремлений, чего до этого момента никогда не могло быть. Теперь награда за труды могла стать практически безграничной. И работа, заимствуя термины у Фрейда, который одновременно был представителем Викторианской эпохи и в то же время отходил от общепринятых норм, стала в какой-то степени сублимацией. Эрос должен был быть подавлен, либидо было перенаправлено на достижения. Викторианская эпоха стремилась подавлять желание, предписывала полное сексуальное ограничение, и прежде всего это касалось женщин.
Насколько далеко мы ушли от этого представления за последние 100 лет? С одной стороны, викторианское мировоззрение – антиквариат, оставшийся в далеком прошлом, и устои того времени так легко высмеивать! Понимание этого очень быстро увело нас от отрицания женской сексуальности. Этот процесс шел через откровенные исследования эротического начала в женщинах, выполненные Фрейдом, через нахальство эпохи джаза и бесстыдство ветреных девчонок. В него вписалось изобретение противозачаточной таблетки, социальный переворот 60-х и сексуальная революция, агрессивные бюстгальтеры Мадонны в форме конуса и порнографическая самореклама множества знаменитостей женского пола.
Но и противоположная тенденция также ведет свою родословную от Фрейда – от той части его трудов, в которых он указывает, что женщинам по самой их природе свойствен «более слабый сексуальный инстинкт», более слабые эротические возможности. Это представление подкреплялось дидактической литературой, выпущенной после Первой мировой войны. Например, в одной из книг утверждается, что, в отличие от почти всех мужчин, «число женщин, которые не удовлетворяются одним своим партнером, чрезвычайно мало». С 40 – 50-х годов начинается история Альфреда Кинси, которому было отказано в финансировании его исследований после того, как он неожиданно отошел от каталогизации вариантов сексуальной жизни мужчин и опубликовал свой труд «Половое поведение самки человека». Затем, в конце 60-х, появилась книга, ставшая бестселлером, «Все, что вы всегда хотели знать о сексе (но боялись спросить)», где был сформулирован эмоциональный закон: «Прежде чем женщина вступит в сексуальные отношения с мужчиной, у нее должно быть с ним налажено социальное общение». И, наконец, имеет место слияние различных течений современной мысли: это требования сохранения девственности, нацеленные главным образом на девочек и молодых женщин евангелистским христианством, волны паники и сексуального протекционизма, захлестывающие светскую культуру в тех случаях, когда речь идет о девочках, но не о мальчиках, и широко распространенный – и неосновательно поддерживаемый – тезис эволюционной психологии о том, что мужчинам самой природой предназначено выходить на охоту в поисках сексуального удовлетворения, тогда как женщинам генетика предписывает искать в сексуальных отношениях комфорт.
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.