Неосторожность

– Ну, должен признаться, мои литературные пристрастия лежат в области Дика Фрэнсиса и Джеки Коллинз.

Непритязательный Клайв спешит на помощь, но Клэр просто так не сдается.

– Откуда ты его знаешь?

– Гарри? Он славный. Смешной до ужаса. Жена – просто отпад. Я даже не помню, как мы познакомились. Наверное, встречались на вечеринках. У них тут дом. Ее семья владела им много лет, как я понял, но здесь к этому относятся проще, чем в Англии.

– А потом в ночной клуб, да? – вставляет Ирина.

– Обязательно. Поедем в ночной клуб, и вы с Дереком сможете зажигать до рассвета.

Дом восхитителен. Живой, любимый. Небольшой, в два этажа, обшивка потемнела от старости, отделка белая. Дорожка заставлена машинами, некоторые припаркованы прямо на газоне. Мальчик, вооруженный фонариком, сын хозяев, помогает найти дорогу. Сквозь высокие деревья едва видно в сумерках открытое поле. Воздух пахнет морской солью, слышно океан. Клэр хочется вернуться сюда днем. Она знает, тут будет чудесно.

Внутри обнаруживаются геологические пласты, оставленные несколькими поколениями. На стенах, обшитых деревянными панелями, висят семейные сокровища. Кажется, будто содержимое нескольких больших домов слили в один. Старые портреты и фотографии мужчин с усами, в высоких воротничках, женщин в соломенных шляпках и с шиньонами, промышленников, забытых кузин. Рисунки, изображающие призовых, давно умерших лошадей. Плакаты; книги повсюду – на полках, стопками на полу. Модели самолетов, фарфоровые китайские львиные собаки, старые журналы, удочки, теннисные ракетки и пляжные зонтики свалены по углам. Все это заливает мягким светом огромная пыльная лампа со стеклянным колпаком. Детские игрушки, поцарапанные столики, потертые стулья, груды парусиновых туфель, мокасинов и резиновых сапог. Здесь пахнет настоявшейся за годы плесенью, морем и дровяным дымом.

Клэр входит последней. Из дальних комнат долетает шум вечеринки. Клайв приобнимает ее за спину и подводит к мужчине с песочными волосами. Он пожимает руки остальным.

– Это мой спасатель!

Он выше, чем ей запомнилось. В старом блейзере пуговицы не хватает, манжеты обтрепались.

– Спасли кого-нибудь сегодня вечером?

– Парочку. Умирали от жажды.

Клэр хихикает.

– Клайв, я с ним встретилась сегодня на пляже. Так получилось, я полезла купаться не в том месте и могла утонуть.

– Ты не сказала.

– Это мое доброе дело на сегодня, Клайв, – улыбается мужчина. – Хорошо, что она прекрасно плавает. Я боялся, мне придется ее вытаскивать из воды. В прошлом году там утонул мальчик.

– Так вы – Гарри Уинслоу?

Теперь Клэр понимает, почему он показался ей знакомым.

– Да. А вы кто?

Он широко улыбается. На подбородке у него старый шрам. Глаза серые. Легкий намек на морщины. Он протягивает руку с чистыми ногтями. На загорелом запястье вьются золотистые волоски.

Рука Клэр тонет в его руке, пока она представляется, чувствуя себя уже не очень уверенно. Удивляется, какая у него мозолистая ладонь. Он уже не похож на человека, с которым она познакомилась на пляже. Стал в ее глазах значительнее.

– Что ж, Клэр, добро пожаловать. Что вам налить?

– Извините, – говорит Клайв, – я тут увидел одного человека. Присоединюсь к вам позднее. – Не дожидаясь ответа Клэр, он исчезает, учуяв запах денег.

– Так как насчет выпить?

Клэр идет за Гарри в маленькую гостиную со старым кирпичным камином, выкрашенным в белый цвет. Видит большие потертые диваны и удобные кресла для чтения. Гарри подходит к столу, заставленному бутылками и бокалами, там же стоит ведерко для льда. Пол покрывает выцветший восточный ковер. Гости собрались на веранде и на газоне за домом. Клэр принимает бокал белого вина. Гарри пьет виски со льдом из низкого стакана с толстыми стенками.

– Я читала вашу книгу, – произносит она.

– Правда? Надеюсь, вам понравилось.

Скромничает. Играет на публику, Клэр сразу видит. Он исполнял этот номер много раз, с разной степенью искренности. Ему уже приходилось вести этот разговор. Его книгу прочитали многие. Она получила премию. Тысячам, а может, и миллионам она понравилась, кого-то привела в восторг. Успех стал его щитом, его даром. Он делает его на зависть объективным.

– Да, очень.

– Спасибо.

Гарри улыбается, будто родитель, услышавший об успехах ребенка в школе. Все это больше не в его власти. Книга живет своей жизнью.

Он оглядывается. Он ведь хозяин. Нужно подойти к гостям, обеспечить напитками, перезнакомиться со всеми, поделиться историями. Но Клэр хочется, чтобы Гарри остался. Задает ему вопросы, узнает о нем побольше. Каково это, когда твой талант признан, когда твоя фотография на обложке книги? Когда вокруг тебя поднимают шумиху друзья и незнакомцы, когда у тебя такое лицо, такие руки, такое тело, такая жизнь? Но она не находит слов и смутилась бы, если бы нашла.

– Откуда вы? – Гарри отпивает виски. Так дядя мог бы спросить, в какой школе будет учиться его племянница.

– Городок рядом с Бостоном.

– Нет, я имел в виду, где вы живете?

– А. – Клэр краснеет. – В Нью-Йорке. Снимаю квартиру с подругой по колледжу.

– Давно знаете Клайва?

– Нет. Мы познакомились на вечеринке, в мае.

– Вот как, – кивает Гарри. – Он вроде бы очень успешен в том, чем занимается. Должен признать, в бизнесе я не понимаю ничего. В вопросах денег безнадежен. Всегда был.

Подходят другие гости. Интересный мужчина и красивая экзотическая женщина с туго стянутыми темными волосами.

– Прошу прощения, – говорит мужчина.

Они знакомы.

– Милый, – произносит женщина, подставляя Гарри щеку для поцелуя. – Чудесная вечеринка. Мы бы так хотели побыть подольше. Няня, – объясняет она. – Ты же знаешь, каково это.

Они смеются над шуткой для своих. Так богатые жалуются на то, что трудно найти приличную прислугу, или на дороговизну полетов частным самолетом.

Пара уходит.

– Прошу прощения, – говорит Гарри. – Надо принести еще льда. Веселитесь.

– Я всегда следую советам спасателей, – улыбается Клэр, в шутку отдавая честь, но глядя ему в лицо и ловя его взгляд.

Он поворачивается, но, сообразив, что оставляет ее одну, восклицает:

– Вы же не познакомились с Мэдди! Давайте я вас представлю. Пойдемте.

Получив отсрочку, Клэр радостно идет за ним сквозь толпу в кухню. В отличие от гостиной тут горит яркий свет. На стенах висят медные кастрюли. Старый холодильник украшают детские рисунки. На полу клетчатый линолеум. Здесь собралось небольшое трудолюбивое общество: кто-то сидит у длинного стола, кто-то режет, кто-то моет посуду. На изрубленном мясницком столе лежит большой окорок. Это старая кухня. Обветшавшая и гостеприимная. Клэр представляет, как тут празднуют День благодарения.

– Любимая, – говорит Гарри.

Женщина, достающая что-то восхитительно пахнущее из духовки, распрямляется. Она в фартуке, о который вытирает руки. Выше Клэр и ослепительно красива. Длинные рыже-золотые кудри, еще влажные после душа, светлые голубые глаза. Никакой косметики. Аристократическое лицо.

– Мэдди, это новая подруга Клайва.

Гарри забыл, как ее зовут.

– Клэр, – произносит она, выступая вперед. – Спасибо, что позволяете тут находиться.

Мэдди подает ей руку. Ногти коротко срезаны и не накрашены. Клэр замечает, что она босиком.

– Здравствуйте, Клэр. Я Мэдилин. Рада, что вы пришли.

Она потрясающая. Напоминает Клэр Венеру Боттичелли.

– Ей понравилась моя книга, – сообщает Гарри. – С покупателями надо хорошо обращаться.

– Конечно, милый, – кивает Мэдди и поворачивается к Клэр: – Хотите помочь? Как обычно, небольшая вечеринка для своих, которую затеял мой муж, превратилась в оргию. Их надо накормить, а то они тут все разнесут. – Она театрально качает головой и улыбается Гарри.

– Лучшая жена в мире, – с восторженным вздохом замечает он.

– Я с радостью, – отвечает Клэр.

– Отлично. Нужно, чтобы кто-нибудь разложил по тарелкам яйца со специями. Они в холодильнике, а тарелки в кладовке. И не переживайте, если что-то уроните, здесь нет ничего ценного.