Страница 59 из 141
Сообщение ушло в никуда. Макс продолжал её игнорировать. Но Фадеева была упряма. Ника сидела и ждала. Время бежало быстро, но ответа она так и не получила. Ей жаль было потраченного времени, но больше всего она сожалела о том, что не пошла в кино. Так что вечер четверга был потрачен впустую, хотя? Впрочем, к выходным Ника, оценив всю степень своей глупости и тупой упёртости, а вместе с тем ещё и раздраженная молчанием Александровского, решила пойти в кино одна. К своему удивлению и разочарованию, придя в кинотеатр, обнаружила, что фильм не идет. «Ха! Смех, да и только! Договорились сходить в кино и на тебе. В четверг фильм шел, мы не встретились, да и одна я не пошла. Теперь я пришла, а фильма нет. Ну что же, значит не судьба. Вот она рутина зла. Ничего не поделаешь, - размышляла Ника. - Хотя, Александровский тоже сволочь ещё та. Да мне надо было бы сообразить, раз я такая умная, что теперь, когда у него есть такая чудесная новая цель, и никуда мы с ним не пойдем. Не интересно ему, это точно. Но что ему было тогда нужно? Уж кто-кто, а он никогда бы не стал со мной встречаться, если бы ему это было не нужно. Бред какой-то».
Отношения Макса и Алисы развивались стремительно. Гончарова была в шоке, но чувствовалось, что ей все это нравиться. Она искрилась, и казалось, что её энергии хватит на всех, и запас её бесконечен. Алиса упивалась происходящим. Первые недели раскручивания маховика истории, в вихре происходящих событий, Ника поймала себя пару раз на отголосках ревности, но теперь все было иначе. Ника знала, что все происходящее верно. Не совсем все понятно, но верно. Ника не могла, правда, понять поведения Макса, но она привыкла к его непоследовательности и тому, что он считал её всегда доступной и преданной, всегда ждущей того момента, когда он соизволит ей позвонить или даже снизойдет до того, чтобы встретиться с ней. Сейчас все это было уже не важно.
Когда Ольга согласилась её учить, Ника сначала осторожно, а затем все с большим азартом преследовала новые знания. Она чувствовала, что близко время развязки, время, когда она найдет ответы на все или почти все вопросы, время решения всех задач. Близилось время итоговой точки отсчета, время, когда все линии вероятностей сойдутся в одном главном событии. Пора приготовить коробку, чтобы вынести на помойку воспоминания о прошлом, пора найти ключи от двери, чтобы закрыв её, выбросить ключ. Сценарий, созданный Никой, все больше походил на реальность, или это реальность все сильнее приближалась к нему.
Ника продолжала редактировать книгу Макса. Нарушая течение сюжетной мысли, она вплетала в мертвую ткань живые элементы, которые прижившись, должны были взорвать изнутри его виртуальную реальность. Сейчас, когда многие имплантаты начинали приживаться, побеждая защитные реакции исходного текста, они замещали своими новыми клетками, умершие, порождая странный симбиоз, формируя иначе события прошлого и тем самым переписывая страницы настоящего и будущего. История, рассказанная Максом десять лет назад, родилась мёртвой. Теперь же, неживая история, вызванная к жизни волей Ники, перерождалась, готовясь к финальному воплощению в новом теле. Фадеева лишь наблюдала эти метаморфозы, необходимости вмешиваться в процесс не было. Ника часами слушала песни Макса, погружаясь на самое дно мутной души вампира. Противоядия не было. Ника поняла: сейчас она хотела быть рядом с Максом, он нужен был ей таким, каким она знала его десять лет назад. А Макс в прошлом мечтал, чтобы она была такой, какой стала сейчас. И это было нереально. Другое дело, что сейчас она никогда бы не выбрала Макса, особенно если бы встретила его таким, каким он стал сейчас.
Если бы прошлое можно было вернуть силой мысли или приблизить, то Нике удалось бы соединить несоединяемое. А к чему собирать то, что разбросала судьба? Да и как можно связать то, что разорвало время? Ника знала, что сны соединяли невидимое, а новая книга - осязаемое. И ведь неочевидная связь куда как крепче очевидной. Откуда-то из самых укромных уголков памяти возникали отблески всего того, что она когда-то знала. Время утрачивало линейную структуру, происходящее всё больше напоминало поле вероятностей, в котором прошлое, настоящее и будущее существуют одновременно, и ничего не стоит с лёгкостью создать или изменить любые события. Нику мутило от книги, от музыки Макса, но это была единственная связующая нить между прошлым и настоящим. «Оставайся светлой, - усмехалась Ника словам Макса, - я останусь, без проблем. Смотри только от света не ослепни. Тоже мне дитя зла! Упырь недоделанный». От подобных мыслей ей снова вспомнился тот странный сон. Тьма зовущая, танцующая и изменяющаяся. И ничего больше. Лишь пустота тьмы. Она помнила этот сон, он всегда был фоном воспоминаний о Максе. Танцующая тьма. Женщина в черных одеждах, танцующая странные танцы в серебристо-голубом лунном свете.
Когда впервые Нике пришла в голову идея познакомить Александровского и Гончарову, вернее предложить Алисе познакомиться с ним, была создана общая точка обратного отсчета, теперь приближавшаяся к нулю. Они с Алисой начали писать книгу, но книга требовала постоянного внимания и постепенно Ника стала писать первую часть сама. Алиса подкинула пару-тройку страниц и море идей. Ника писала стремительно, почти каждый день. Она изменяла события книги, меняла жизнь, искажала историю, написанную Максом, торопилась завершить начатое. Две истории развивались одновременно. Иногда Ника уже и сама не знала, где её история, а где – Макса. Она так много внесла в его книгу, что повествование приобретало стиль сходный с её манерой писать. Ника погружалась в текст книги Макса. Было интересно, но кроваво-анатомические подробности, доводили её до тошноты. Фадеевой хотелось бросить редактирование, но нельзя бросать историю на полпути, ведь это станет ещё одной незавершенной цепочкой действий. Может быть, она не отправит Александровскому результат своего редактирования, но закончить это необходимо. Ника предложила Алисе начать писать вторую часть, но всё равно ей казалось, что вторую часть она тоже будет писать сама.