Страница 14 из 51
Вокруг него до самого неба вздымались чешуйчатые стволы деревьев, толстые, как колонны Парфенона. На их верхушках, высоко над головой, во все стороны разметались длинные плотные листья. Деревья пониже, похожие на пальмы, но, наверное, все-таки не пальмы, теснились между этими колоссами, а уже у самой земли рос густой всклокоченный кустарник. Некоторые деревья были покрыты пушистыми бледно-желтыми цветами; цветы выглядели такими робкими, словно только что появились в этом мире и теперь стесняются вот так запросто показывать себя. Вся растительность — и большие деревья, и мелкие кусты — выглядела помятой, как залежалый товар. Стволы торчали вкривь и вкось, исполинские черешки листьев были согнуты, а обглоданные сучья свисали, как сломанные руки. Создавалось впечатление, что по этому лесу каждые несколько дней проходит армия громадных танков. Тут Мэллори сообразил, что не так уж далек от истины.
Но где они? Прошло уже двадцать пять минут, а он до сих пор не увидел ни одного динозавра — хотя так ждет этой встречи!
— Эй! — крикнул Мэллори. — Где вы, остолопы?
И словно по сигналу, лес разразился целой симфонией: скрипучими вскриками, раскатистым храпом, мириадами фырканий, взвизгов, всхлипов, смешавшихся в общий гул. Как будто хор крокодилов распевается перед исполнением «Мессии» Генделя.
Мэллори рассмеялся:
— Да слышу я вас, слышу!
Он подготовил лазерное ружье к бою. Сделал шаг вперед, нетерпеливо озираясь. Как полагают, именно это время — золотой век динозавров, конец бурной геологической эры, когда эволюция щедро порождала все новые причудливые виды и по земле бродили самые разные, прямо-таки сказочные исполины. Гид показал, как они выглядят: смахивающие на творения декадентов длинномордые утконосые монстры величиной с дом, неуклюжие огромные цератопсы с вычурными, в стиле барокко, костяными гребнями, зубастые твари с узловатыми рогами на удлиненных черепах и еще какие-то чудовища с рядами острых шипов на горбатых спинах. Он жаждал увидеть их вживую. Он хотел, чтобы эти страшилища напугали его чуть ли не до смерти. Давайте, выходите из тумана, взгляните свирепо, распахните громадные челюсти! В аккуратном и тщательно упорядоченном мире двадцать третьего века Мэллори ни разу не дрожал от страха, как доводилось людям в былые времена, никогда не испытывал ужаса или настоящей тревоги и даже не был уверен, что понимает значение этих слов. И теперь выложил кругленькую сумму за то, чтобы испытать все эти чувства.
Вперед. Вперед.
Ну же, недоношенные переростки, вытащите свои задницы из болота и покажитесь!
Там. Точно, вон там!
Сперва показалась круглая маленькая голова. Она взмыла над верхушками деревьев, как скалящий зубы футбольный мяч, прикрепленный к длинному толстому шлангу. Затем появилась огромная взгорбленная спина невероятной высоты. Земля начала содрогаться, словно туда забивали сваи, раздался треск деревьев — это исполин принялся проламывать себе дорогу.
Ему даже не понадобились тихие подсказки гида, чтобы понять: по лесу величественно вышагивает гигантский зауропод. «Один из тираннозавров или, возможно, ультразавр». В шепоте гида слышалась некоторая досада на то, что он не может точно опознать этот вид. Но Мэллори совершенно не интересовали такие детали. Он хотел увидеть такого великана — и увидел! Ящер был просто колоссальным. Он появился перед Мэллори в просвете между деревьями, и тот задохнулся от изумления. Какого же роста этот гигант? Двадцать метров? Тридцать? Массивные морщинистые ноги толщиной с секвойю. Жирафы, даже до предела вытянув шеи, могли бы пронестись между ними, не задев массивного брюха. Рядом с таким великаном слон покажется домашней кошкой. Ящер неторопливо поводил из стороны в сторону вытянутым хвостом, ломая толстые деревья. Сто миллионов лет понадобилось на то, чтобы создать такого гиганта. Дарвинисты сойдут с ума, ведь здесь избыток порождает еще больший избыток, неугомонные хромосомы тысячелетиями ликующе перестраиваются, создавая все более толстые кости, более длинные ноги, более массивные тела. И в результате появляется ходячая гора, этакий монумент гигантским рептилиям.
— Эй! — воскликнул Мэллори. — Посмотри! Видишь что-то далеко под тобой? Тут человек внизу. Гомо сапиенс. Я — млекопитающее. Знаешь, кто такие млекопитающие? Знаешь, что мои предки собираются сделать с твоими потомками?
Ящер был уже совсем близко — в каких-то ста метрах. От него так несло мускусом, что Мэллори чуть не задохнулся и зашелся в кашле. Грубая коричневая кожа ящера, твердая как чугун, вся в алых, желтых и голубоватых наростах паразитов, была иссечена оврагами и ущельями столетних ран, такими глубокими, что там мог бы спрятаться и человек. Каждый шаг гиганта казался Мэллори землетрясением. По сравнению с ящером он ничто, блоха, комар. Этот монстр может наступить на него, раздавить — и даже не заметить.
Но Мэллори не чувствовал страха. Зауропод был настолько внушителен, что о какой-либо угрозе не могло быть и речи.
Разве он, Мэллори, боится реки Амазонки? Или планеты-гиганта Юпитера? Или пирамиды Хеопса?
Нет, скорее он чувствовал злость, а не ужас. Эта нелепая живая гора привела его в ярость.
— Меня зовут Мэллори! — крикнул он. — Я пришел из двадцать третьего века, чтобы пристрелить тебя, ты, безмозглая груда мяса! Я лично сделаю тебя вымершим, слышишь?
Он поднял лазерное ружье и прицелился в далекую маленькую головку. Ружье выполнило расчеты, сделало поправки, и вверх ударил радужный луч. На мгновение голову зауропода окружило ослепительное сияние. Но ореол погас, и ящер как ни в чем не бывало продолжал свой путь.
«У него там что, нет мозгов? — удивился Мэллори. — Он слишком туп, чтобы погибнуть?»
Он подошел ближе, вновь выстрелил — и луч пропахал исполинское бедро. И снова никакого эффекта! Зауропод невозмутимо двигался дальше, обгладывая на ходу верхушки деревьев. Третий выстрел был слишком поспешным — луч прошел мимо и пробил дыру в навесе из листьев. Четвертый с тонким свистом угодил ящеру в брюхо, но зауропод даже не почесался. Мэллори был взбешен живучестью колосса. Гид тихо подсказал, что, вероятно, основные нервные центры у этих гигантов расположены в основании хребта. Мэллори забежал за ящера и поднял глаза на его необъятный зад, прикидывая, куда лучше выстрелить. Но тут гигантский хвост взлетел вверх и влево — и на землю хлынула лавина огромных дымящихся зеленых экскрементов размером с добрые валуны. Они с грохотом обрушились на землю, и Мэллори едва успел отскочить в сторону, прежде чем лавина накроет его. Он со всех ног бросился прочь, спасаясь от страшной вони, которую извергала здоровенная куча испражнений. В спешке зацепился за какое-то ползучее растение и, потеряв опору в скользкой грязи, упал на четвереньки. Из жижи выскочило нечто похожее на голубую собачонку с чешуйчатой кожей икольцом острых шипов вокруг шеи и запрыгало на месте, шипя, визжа и скаля страшные желтые клыки. Прицелиться и выстрелить можно было просто не успеть, поэтому Мэллори мгновенно перекатился на бок и огрел зверя прикладом ружья. Клыкастый с рычанием убежал прочь. Когда охотник смог наконец перевести дух и поднять глаза, великан-зауропод уже скрылся из виду.
Мэллори поднялся и захромал прочь от вонючей груды навоза.
Наконец-то он узнал, что такое смертельная опасность. Да еще и дважды за какой-то десяток секунд. Но где же пресловутое потрясение оттого, что едва избежал угрозы, где сладостная дрожь? Никакого удовольствия, никакого долгожданного выброса адреналина…
Какое там удовольствие, какой адреналин?! Лавина экскрементов, тявкающая яшерица с большими зубами — что за жалкие опасности! Защищаясь, он не следил за собственными чувствами, а теперь, перепачканный, с ноющим коленом и униженным самолюбием, испытывал только досаду и разочарование с примесью насмешки над самим собой. Но ведь хотелось-то испытать настоящий страх, а затем восторг от успешного спасения, которое вспоминалось бы после уже со спокойным сердцем.