Страница 3 из 4
Зажмурилась от яркого света… и – прыг! – выскочила. Бабушка умилилась:
– Вот мы и на даче. Гуляй, Нюсенька!
– Гуляй, гуляй, – хлопнул в ладоши дедушка.
«Так вот какая она – ваша дача! Это же полная антисанитария, а ещё – насилие над личностью. Мур! Меня ведь никто не спросил, хочу ли я сюда, – возмущалась Нюся. – Раз так, пеняйте на себя. Я ещё посмотрю, кто тут хозяин!»
С независимым видом, демонстративно подняв хвост, кошка пошла изучать новые владения, одним глазом на всякий случай поглядывая на бабушку.
– Добрый день, – неожиданно раздалось за забором. – Дык это вы соседи новые будете?
У калитки стоял человек в огромных кирзовых сапогах и ушанке, несмотря на то что уже стало тепло.
– Ну, да, – ответил дедушка. – А вы, значится, кто?
– Я – дядя Витя, сосед ваш. Так что, как говорится, будем знакомы. А что за зверь у вас такой под кустом сидит? Енот, что ли?
– Что вы, дядя Витя, это наша кошечка сибирской породы, лесного окраса. Анфиса её полное имя, но мы её Нюсенькой зовём. Она сегодня первый раз из города на природу приехала, – затараторила бабушка.
– Нам Нюську, это вот, зять подарил, – добавил дедушка.
– Я бы эту шкурку лесного окраса в сапоги себе пустил на стельки, да вот… – мечтательно проговорил дядя Витя.
Бабушка схватилась за сердце.
«Р-р-р! Ничего себе сосед! – зарычала кошка. – Знакомиться он пришёл! За таким глаз да глаз нужен!»
– Ты, мать, давай сообрази нам что-нибудь на стол за знакомство, – сказал дедушка. – С соседями дружить надо.
– За знакомство – это мы всегда и везде, – прикрывая за собой калитку, поддержал его дядя Витя. – Отчего не посидеть в хорошей компании!
– Милости просим к нашему шалашу, – гостеприимно сказал дедушка.
Все трое пошли на летнюю кухню, где и провели за чаепитием часок-другой. А Нюся осталась осваивать дачную территорию.
Надо вам сказать, что за всеми этими событиями наблюдало одно странное существо, в которое бабушка, как в сказки и в небылички, не верила. Это был домовой Палыч. Ему недавно стукнуло девятьсот лет, но по нему это было совсем незаметно. Крепкий приземистый толстячок со взлохмаченными волосами пшеничного цвета, с небольшой, криво торчащей бородкой клинышком, с крупным носом-картошкой и объёмистым брюшком, он напоминал уменьшенную копию византийского императора Константина. Собственно, домовой и прибыл в своё время из древней столицы Византии – Константинополя. Там, пока турки не захватили город, он охранял храм Святой Софии. На самом деле домового звали Юлиус-Базилевс-Пабло, но он предпочёл назваться на деревенский манер – Палычем.
Палыч был уменьшенной копией императора Константина
Последние лет двести он провёл в селе Великие Кошарища. Дом, где он поселился, когда-то принадлежал деревенской знахарке бабе Тоне (ремесло своё она никому из родственников, увы, не передала), потом неоднократно перестраивался, последний раз после войны, в сорок девятом году. Палыч при всех неудобствах оставался – бросить уже родной для него, обжитой за два столетия дом было выше его сил. Вот только с потомками бабы Тони Палычу не слишком повезло: они его пугались. Палыч был неплохим домовым, даже добрым и хозяйственным, так что вполне мог приносить людям пользу, охраняя их от нечистой силы. Но проблема заключалась в том, что иногда он, к ужасу хозяев, становился видимым – потому дом и продали практически за бесценок в самом начале весны.
Вы наверняка спросите: почему его занесло так далеко от дома? Дело в том, что вместе с турками в Константинополь заявился злой колдун Атмаса, искавший по всему миру великую волшебную книгу «Акорикус Мидас». В ней содержались тайные знания, доверить которые можно было далеко не каждому, к примеру, заклинания, превращающие в золото любой предмет или вещество, подчиняющие воле произносившего их целые народы… Если бы книга попала Атмасу в руки, он бы такого натворил! Поэтому хранители книги выбрали для секретной миссии одного из самых незаметных волшебных существ – домового Юлиуса-Базилевса-Пабло. Во-первых, он был честным, верным и никогда не подводил тех, кто на него надеялся. Вовторых, ничем не примечательный, неприметный Пабло не вызывал к своей персоне особого интереса: заподозрить, что домовой выполняет важное задание, было сложно. После долгих раздумий и совещаний хранители направили Юлиуса-Пабло в село Великие Кошарища к колдунье-травнице Алевтине. Потом Палыч жил под крылом её дочери Клавдии, достался в наследство Алевтининой внучке – бабе Тоне, а когда дом продали, оказался внезапно в одной компании с бабушкой, дедушкой и Анфисой, что оказалось для него полным сюрпризом.
«Эус-дэус-буц, букум-тукум-круц, – забормотал какое-то древнее заклинание Палыч, наблюдая с чердака за прибытием семейства. – Новенькие хозяева явились – не запылились. Ха-ха-ха! Пожуём – увидим. Я-то ведь невидим, могу помочь или помешать, однако незачем поспешать».
Вечером из города приехала Маша с родителями – посмотреть, как устроились дедушка, бабушка и Нюся, да и на саму дачу ей очень хотелось поглядеть. По небу плыли пушистые, словно сделанные из сладкой ваты облачка, ласково поигрывал Машиными волосами лёгкий ветерок…
Всё вокруг зеленело и цвело. Было тихо-тихо, ни столичного шума, ни гама – только пение птиц, гудение деловитых насекомых, поскрипывание деревьев и порой отдалённый собачий лай, от звуков которого Нюся страдальчески морщилась, недоумевая, зачем кому-то нужно заводить этих брехливых, прожорливых и бесполезных животных.
Дедушка с гордостью показывал участок:
– Такая у нас вот, значится, дача, дорогие мои.
На летней кухне запахло пирогами. Вся семья села пить чай. И тут папа с недоумением спросил:
– Постойте, что-то я Нюси сегодня не видел. Может, она заблудилась на новом месте?
– Сейчас я вам её покажу, – засмеялась бабушка и отдернула штору.
Там, за шторой, в углу стоял скатанный в рулон старый ковёр. В городе он был не нужен, и бабушка распорядилась прихватить его на дачу. На рулоне, под самым потолком, носом в угол сидела кошка. Шерсть на её загривке стояла дыбом, а хвост активно ходил из стороны в сторону, выражая недовольство. В общем, Нюся сидела с чувством глубочайшего презрения ко всему происходящему.
Маша попыталась пригласить её за стол:
– Нюся-Нюся-Нюся! Иди к нам! Тут бабуля столько всего вкусного приготовила, иди, а то не останется!
Нюся даже не шевельнулась. Тогда бабушка задёрнула штору:
– Ничего, пообижается-пообижается, да и спать пойдёт. А не захочет в дом идти, тут заночует. Это всё-таки деревня. Пусть привыкает.
«Что я слышу! – расстроилась Нюся. – Мало того, что я вся изнервничалась, пока караулила на чемодане, потом ехала в закрытой сумке, словно подушка или посудина! Так ещё какой-то очень подозрительный сосед захотел пустить мою шкурку на стельки, а им хоть бы что! Эх, бедная я, несчастная, голодная, никто даже не погладит, не утешит…»
Кошка подумала-подумала и спустилась вниз, к Маше, правильно оценив ситуацию… В общем, Нюся поняла, что для того, чтобы жизнь была комфортной и приятной, дело надо брать в свои лапы, иначе ничего не дождёшься.
Джунгли зовут
Прошла целая неделя с тех пор, как Нюся приехала с дедушкой и бабушкой на дачу. Маша с родителями уехала обратно в город, потому что у неё были занятия в школе, а у папы и мамы – работа.