Голод. Трилогия

[19]

– наверняка этот бизнесмен принадлежит к числу ее поклонников, но сейчас ей меньше всего хотелось наткнуться на кого-нибудь из них.

Лоурен, черт подери, где тебя носит? Лео достала сотовый телефон и снова позвонила ему.

– Собирайся, – приказала она, услышав его голос. – Я уже начала беспокоиться.

– Тогда давайте поднимемся наверх, – предложил бизнесмен.

– Быстрей, – сказала она в телефон, а затем небрежно бросила незнакомцу: – Пошел-ка ты подальше.

– Извините, – ответил он и распахнул полы пиджака.

В кобуре был пистолет. Лео обратила внимание на то, что ручка отполирована от частого употребления, перевела взгляд на улыбающееся лицо египтянина, затем снова посмотрела на огромный пистолет. Рука мужчины легла ей на плечо, и они направились к лифтам. Лео чувствовала у себя за спиной молчаливое присутствие многих людей. Затем лифт открылся, и ее втолкнули внутрь.

– Не оборачиваться, – приказал ей мужчина.

Что-то, скорее всего дуло пистолета, с силой уткнулось ей в спину. – Если ты пошевелишь хоть мускулом, я сразу же стреляю.

Лифт начал подниматься, загудел мотор. В кабине присутствовали также и другие звуки: дыхание, деловое тиканье полудюжины наручных часов, ее собственное неровное сердцебиение. Интересно, всех ли удивляет собственная смерть, подумала она.

Но она не умрет. Они не потрудятся сжечь ее и развеять пепел по ветру. Наоборот, она разделит участь тех бедняг в капкане у Лилит или Мириам и Сары, томящихся где-то в мучительной тишине.

«Ты быстрее их, ты сильнее их, – говорила ей Мириам. – Доверяй своей крови. Твоя кровь сама защитит тебя».

Лифт остановился. Лео услышала, как открылись двери.

– Выходи спиной, – приказал вооруженный мужчина.

– Кто вы такой? Что-нибудь не в порядке с моей визой? Но если так, то…

– Это не имеет никакого отношения к твоей визе, Лео, – услышала она у себя за спиной.

Пол Уорд! Ошибки быть не может! Машинально она попробовала обернуться на знакомый голос, но пистолет так сильно толкнул ее в спину, что Лео подалась вперед, обратно в лифт.

– Я же сказал, не поворачиваться.

На этот раз они сзади схватили ее за руки и провели по коридору к двери номера, которую тут же открыл полицейский. В комнате висел сизый сигаретный дым; на диване, окруженные вооруженными людьми, сидели члены экипажа ее самолета.

Ее глаза переходили от одного безразличного лица к другому незнакомый ей человек, то ли европеец, то ли американец, Пол Уорд, Бекки Уорд, двое египтян. И все они целились в нее. Позади себя она чувствовала присутствие еще одного человека.

И только когда зазвонил чей-то сотовый телефон, в комнате возникло какое-то движение. Она слышала, как у нее за спиной тихий голос заговорил по-арабски.

– Где наш сын? – спросил ее Пол Уорд.

Пока он вел себя спокойно.

Бекки странно улыбнулась.

– Скажи нам, – предложила она ей. – И мы тебя отпустим.

Они готовы разорвать ее на кусочки, чтобы получить эту информацию, – разве не так? Когда Лео осознала, насколько безнадежно ее положение, на глазах у нее выступили слезы.

– Говори.

С горечью, потому что они никогда не поверят ей, Лео прошептала:

– Я не знаю.

И закрыла глаза.

Тишину прервал резкий голос с сильным акцентом:

– Он в полицейском участке в Старом Каире, на Шарья-Ахмад-Омар.

– Идем, – сказал Уорд.

– А что делать с этой?

– Возьмем с собой. Не спускайте с нее глаз.

– Я человек!

– Была.

Высокий худой мужчина вытащил из своего чудовищного пистолета патрон и положил его себе на ладонь.

– В наших пистолетах вот такие пули, – заговорил он по-английски с сильным французским акцентом. – У них фосфорная начинка, которая очень легко воспламеняется. Пуля взорвется внутри тебя, и то, что не испарится, мгновенно вспыхнет.

Она уставилась на огромную пулю со зловещим белым наконечником и длинной черной гильзой.

Ее вывели из номера, француз шел следом.

– Я очень хочу, чтобы ты побежала. Пожалуйста, сделай это, я буду очень доволен.

Его голос дрожал от ненависти. Но разве Лео Паттен можно ненавидеть? Ее, одну из самых великих звезд, все, без исключения, обожали.

Египтянин, который, видимо, был здесь главным, стоял в лифте лицом к ней. Он улыбался – но никогда Лео не видела, чтобы на нее смотрели с такой улыбкой.

– Сколько людей ты убила? – спросил он.

– Я хочу встретиться с кем-нибудь из посольства, – сказала она. – Мне нужен адвокат.

Никто не ответил. Затем она услышала голос Пола Уорда, и ей показалось, что он смеется. Но когда она посмотрела на нею, перехватив тревожный взгляд Бекки, то поняла, что ошиблась.

– Я ничего не знаю ни про какие убийства.

Уже произнося эти слова, она почувствовала в них ложь. Сара предупреждала ее о последствиях, уговаривала не переливать кровь Мириам. Но ей, глупой девчонке, очень хотелось этого, ей нравилось то, кем она стала… какое-то время.

– Блейлок перелила тебе свою кровь, не предупредив об этом? – Пол Уорд старался не смотреть на нее. – Я в это не верю.

– Нет, это так. Именно так она и сделала.

Он так рванулся к ней, что содрогнулась вся кабина лифта. Но сумел сдержать себя и только резко бросил ей в лицо:

– Ты умоляла об этом! Я же был там, забыла? Ты умоляла сделать это, и тебе это нравилось. Нравилось! Так что не надо мне врать, грязная дрянь.

– Меня нельзя путать с уголовниками, – с грустью сказала она. – Мне надо было питаться.

Улица перед отелем была оцеплена. Лео поджидали два грузовика, заполненные полицейскими с автоматами, три легковых автомобиля с мигалками, лимузин и черная машина для арестантов.

– Пусть она едет с нами, – сказал Пол египтянину.

– Согласен.

Лео пихнули в лимузин, где ей нашлось место только на полу. Уже через мгновение машины на большой скорости с визгом неслись по улицам.

– Оно накормило его кровью?

– Лилит?

– Это проклятое существо накормило моего сына кровью?

– Надеюсь, нет, но я не знаю, – сказала она, хотя ей очень хотелось, чтобы ответ был другим.

Француз поглаживал свой пистолет. На лице египтянина застыла улыбка, которая сделала бы честь последователю дзен-буддизма. Пол Уорд смотрел на нее глазами, сверкающими такой неприкрытой ненавистью, что в них не осталось ничего человеческого – как у Лилит. «Он же частично вампир», – неожиданно пришло в голову Лео.

Они неслись сквозь каирскую ночь, но Лео не замечала мелькавшие за окном великолепные памятники, освещенные здания и длинные ряды витрин, сосредоточившись на ожидании неминуемой гибели. В глубине души она удивлялась своему спокойствию, но быстро нашла этому объяснение: эти люди избавили ее от страха, а заодно и от желания выжить. Лео обратила внимание на то, как Пол и Бекки держались за руки. Этот бессловесный постоянный контакт говорил о желании дать друг другу силу. Она придет, должна появиться из той горячей любви, которую они испытывали к сыну.

У Лео на глаза навернулись слезы. Ее в каком-то смысле принесут в жертву молчаливому богу этой любви. Желание быть любимой, такое естественное и человечное, в свое время толкнуло ее безжалостно надругаться над своим естеством.

– Я люблю его, – сказала она.

Пол Уорд налился краской. Рука Бекки заметно сильнее сжала его руку. Господи, они разнесут ее на кусочки в какой-нибудь уединенной аллее, а затем сметут с земли, как мусор.

Машина затормозила у полицейского участка. Пол и Бекки выскочили наружу. Теперь ее охраняли на два человека меньше. Лео стала очень внимательной.

*

Бекки взбежала по ступенькам крыльца (Пол не отставал от нее), выкрикивая:

– Ян. Ян!

И она услышала, услышала, как знакомый голос ответил ей:

– Мама!

Она увидела его, сидевшего на стуле, освещенного ярким светом лампы под потолком. Кроме него в помещении находились четверо полицейских в форме, два старика и мальчик – возможно, лет двенадцати.