Голод. Трилогия

Лео никогда никого не любила, даже в мечтах не рисовала себе образ своего возлюбленного. Но этот мальчик – он хотел ее так сильно, что стонал и покрывался потом, когда обладал ею. А еще Ян был добр, великодушен, забавно откровенен и оказался чудесно, захватывающе сильным. Он так восхищался ею, не спуская сияющих глаз с обожаемого им существа… Разве это не замечательно?

Лео пришлось сдерживать свою ревность, когда Лилит начала проявлять к нему интерес. Лучше не мешать королеве вампиров, иначе рискуешь, что тебя, как горсточку праха, просто сметут в сторону. И все же ей не хотелось, чтобы Ян стал вампиром. Иначе… У тебя есть шанс пережить тех, кого ты любишь? Великолепно. Ты уже устал от жизни, пресытился ею и все еще продолжаешь существовать. Что еще хуже – для продолжения жизни тебе надо убивать человеческие существа, а это просто ужасно, к этому невозможно привыкнуть. Даже тот серийный убийца… Но, черт бы его побрал, оказалось, что и здесь нет никакой разницы. Его тень преследовала Лео так же, как и тени остальных. Если он и заслужил смерть за свои преступления, то это должен решать судья, а никак не какая-то девчонка, которая понятия не имела, кто он такой и что сделал на самом деле.

О Господи, она бы и собаке не пожелала жизни вампира.

Лилит начала проявлять беспокойство, пытаясь избавиться от ее рта. Лео принялась еще настойчивее работать губами и языком.

*

Ян почувствовал, как Лилит начала извиваться. Лео… при чем здесь Лео? Там, в темноте, происходила какая-то странная возня. Лилит наконец захотела заняться с ним любовью, это было великолепно… Но что там делает Лео – ревнует, сердится или что-то еще? Она продолжала свои попытки пролезть к ним между ног, и его это чертовски смущало. Одно дело просто наблюдать: это забавно, волнует, наконец возбуждает. Но тут… она пихает куда-то лицо, чмокает ртом… Что тут приятного?

– успокойся, – задыхаясь, попросил он.

Началась какая-то возня, и вдруг его член оказался в холодной и твердой трубе.

– Эй, что там творится? Вы чем там занимаетесь, красавицы?

Внезапно Ян испугался. Господи, куда он попал и что с ним происходит? Пещера посреди пустыни, куда они два дня добирались на «рейнджровере», какие-то сумасшедшие дамы… Сердце бешено забилось: сейчас его кастрируют! Он знал, чувствовал, что уже никогда не выйдет отсюда живым.

Когда исчезают подростки, с ними наверняка происходит что-то подобное.

Ян подался назад, стараясь выбраться из той штуковины, в которую поместили его член, отталкивался руками… Ой! Он старался сохранить самообладание.

– Господи Иисусе, что там случилось, Лили?

Надо же, парень, оказывается, ты все еще не разучился пищать как маленький мальчик.

Опять послышалась возня, потом Лилит приглушенно вскрикнула… и неожиданно ее место заняла Лео. Боль уменьшилась, а член был водружен в ее уютное лоно. О, слава Богу, вот так-то лучше, это уже то, что надо.

Она принялась подниматься и опускаться, подниматься и опускаться, все быстрее и быстрее, подпрыгивая на нем, крутя его соски… Еще несколько движений, и его втащили в яркий, слепящий свет чистого наслаждения, и тут он кончил раз, затем еще, снова, снова и снова…

– Ух! – вырвалось у него.

– Ух! – ответила Лео, затем еще пару раз поднялась, опустилась и слезла с него. – Ну как?

Из темноты показалось лицо, губы тянулись к его губам. Ян прошептал навстречу поцелую:

– Я люблю тебя, люблю тебя так… – и тут он увидел, что это лицо Лилит. Секундное замешательство… но в этом не было ничего плохого. Пусть остается все как есть. – Я люблю тебя, Лилит, – скороговоркой пробормотал он.

Неужели ему придется что-то доказывать ей? Ян встал с постели.

– Лили?

Тишина.

– Лили?

Хриплый звук, который вряд ли можно считать ответом.

– Я ни черта не вижу, так что подойдите сюда. – Лилит приблизилась к нему, Ян почувствовал ее мягкий восковой запах. – Позвольте мне, девочки, задать вам один вопрос. Это, сами понимаете, не очень важно для меня, зато наверняка поможет сообразить, что от меня здесь хотят. Никаких обид. Вы лесбиянки?

Из темноты послышался приглушенный неразборчивый звук.

– Я просто знаю, что это вполне нормально… вы вдвоем куда-то уходите, – Ян откашлялся, – незачем прятаться, я хочу сказать, что к этому отношусь вполне нормально, понимаете? Если у вас, какие-то трудности, как мне кажется, то зачем…

Лилит так сильно врезалась в него, что он чуть не упал. Сильные руки, словно стальные тросы, обхватили его талию, а лицо ткнулось ему в пах, и она жадно набросилась на него, как… Ян даже не знал с чем это можно сравнить. Но это опять было очень странно, и, честно говоря, ему не очень понравилось.

Во всяком случае, в нем уже ничего не осталось. Ян стоял рядом с кроватью, а эта бедная женщина жевала его мошонку и плакала. Он положил руки ей на голову и начал гладить мягкие волосы, стараясь при этом осторожно отстранить ее, дать понять, что из этого ничего не выйдет.

Но она не останавливалась, скорее, наоборот, приходила в неистовство, как собака, которую пытаются оттащить от миски с кормом. Наконец Лилит оторвала от него свое лицо.

– Слушай, попозже, я лягу с тобой, раз ты так хочешь.

Лилит попробовала вернуться к своему занятию, но он уже более твердо отстранил ее.

– Не надо. Подожди часок, и тогда я уложу тебя на кровать, раздвину тебе ноги, и мы слетаем пару раз в космос.

– Я обожаю тебя, – прошептала она.

Хриплая дрожь в ее голосе тронула его, и он поцеловал Лилит в макушку. До чего же она странная, эта блондинка, которая живет в египетской пещере. Она как-то объясняла ему, что эта пещера была оборудована ее отцом, очень эксцентричным человеком. Бог с его эксцентричностью, но почему он не позаботился построить кухню? Эта мысль напомнила ему об очень важном вопросе, который следовало обсудить.

– Послушайте, – обратился он в темноту, – если мы пока не собираемся чем-либо заняться, то, может быть, закажем пиццу или что-нибудь в этом роде? Я последний раз поел какие-то увядшие овощи, которые мы захватили с собой, сегодня днем, а мне семнадцать, и я не собираюсь умирать от голода.

– Заказать пиццу? – медленно повторила Лилит. – М-м-м… пиццу?

– Мы не можем заказать пиццу, – отрезала Лео.

– И зажгите, черт подери, свечку. Мне надоела темнота.

Послышалось движение. Затем раздались щелчки огнива, которым Лилит пользовалась с удивительной легкостью.

При свете свечи лицо Лилит заставило его невольно вздрогнуть; глаза ввалились, щеки красные и мокрые от слез, рот скорбно искривился. Но это лицо говорило не только о горе и печали: глаза горели настоящей одержимостью, а рот напоминал смертельное лезвие ножа.

– Послушай, – смущенно пробормотал Ян. – Ну почему ты плачешь?

Она всхлипнула, Лео подошла к ней, и Лилит бросилась в ее объятия. Ян тоже приблизился к женщинам – а почему бы и нет? – и обнял обеих.

*

Лилит вырвалась из объятий, Лео приводила ее в ярость. Если эта девушка и дальше будет себя так вести, то за ней нужен глаз да глаз.

– Эй, – начал Ян, – если у вас какие-то особые отношения… вы, может, думаете, что я еще ребенок… но в наше время дети во всем разбираются. Я к этому отношусь совершенно спокойно и просто хочу, чтобы мы все вместе были… ну…

– Мы едем в Каир, – прервала его Лилит.

– Ого, круто! Надеюсь, в хороший ресторан?

– До Каира очень далеко, – быстро возразила Лео. – Почему бы мне не съездить… тут же должен быть какой-нибудь маленький городок… Я могу раздобыть там что-нибудь из арабской кухни.

– Предложение не очень заманчивое.

– Почему нет? Это баранина с рисом и что-нибудь еще. Вполне прилично.

– Пицца будет вполне приличной. Мы же говорим о чем-нибудь съестном.

– Может быть, там будет и пицца. Есть же в Египте пиццерии.

– Мы едем в Каир.

– Нет!

Есть только одна причина, по которой Лео не хочет ехать в Каир. Она собирается уморить себя голодом. Но Лилит нужна пища, в этом нет никакого сомнения. А еще Лео хочет «спасти» Яна от того великого предназначения, которое его ожидает. В этой человеческой девушке, несмотря на кровь Властителей, осталось слишком много глупости и сентиментальности.