Страница 2 из 4
На асфальт уронила ведро,
Растекается жидкая соя,
На коленях над кашею стоя,
Плачешь – гибнет такое добро!
Здесь пристреляна каждая пядь, Немцы бьют из-под Красного Бора, И не скоро ещё,
Нет, не скоро
Обратятся их армии вспять.
Здесь, пальто подпоясав ремнём, В коверкотовой праздничной кепке
Встали насмерть
Под смертным огнём,
Встали насмерть,
Бессмертны и цепки,
Не солдаты пехотных полков,
А ижорцы, придя от станков.
Небо сыплет свинцовой бедой,
Вижу смерчи я, в прошлое глянув...
Ах, какой ещё там молодой
И красивый комбат Водопьянов!
Ивы матово светят во мгле,
У асфальта растущие ивы...
Как хочу я, чтоб были счастливы
Дети павших на этой земле!
А вдали всё стучат каблуки
У красавицы двадцатилетней
На асфальте,
Где день свой последний
Повстречали когда-то стрелки.
* * *
За цельность
Убеждённо я стою:
Коль яблоко –
Так только налитое;
Коль чувства –
Так все сразу, по шестое,
А коли смерть –
Так жизнь прожив свою.
Я, было, жил, играя и двоясь, Одно не съев, уже другим давясь, И тропами петлял, презрев дорогу...
И в этом оказалось мало проку.
А пращур завещал мне
Широту;
Его супруга, женщина седая,
Порой от этой широты страдая, Мне завещала добрую мечту.
Всё это так –
Не притча и не сказка;
Дед не солгал,
И бабка не лгала –
И русская исконная закваска
В характер современника легла.
А ведь не будь характера такого –
Не знаю,
Плыть ли в дали заревой
Хоругвям над полынью Куликова, Знамёнам над берлинской мостовой?
* * *
Пахнет тёмная чаща тёплой смолой еловой, Пахнет июльский ветер дальней волной солёной, Солнцем полуденным пахнут ветви сосны суровой, Девичьим тихим дыханьем – мой березняк зелёный.
Если бы стал я незрячим,
Если бы ночью туманной
В тёмные дали чужие меня бы враги увели, Я бы нашёл тебя, Родина, по запахам нежным и пряным, Что до меня долетели б от ивовой русской земли.
* * *
Сорокалетние вдовы –
Отечественной солдатки –
Были уста их медовы,
Были их ночи несладки...
Время
Мололо тяжёлыми жерновами.
Господи боже мой, что оно сделало с вами!
В белых косынках шамкающие старушки
На пенсионный свой харч покупают чекушки, В глиняной миске груда картошки варёной, Каждой старушке налито по рюмке гранёной; Чокнутся ладно, никто не зевает, не мнётся –
Так их солдаты пивали когда-то с морозца.
Вот затевают беседу разом все, просто: Вмиг осудили завмага Прокопья-прохвоста; Погоревали, что стали тяжёлыми ноги, Дружно решили, что нынче бесчувственны снохи...
Ну, а позднее, когда их чуть-чуть разобрало, Вспомнила Марья, как своего собирала, Как собирала, как причитала горюче, Как провожала до переправы на круче...
Отодвигаются в сторону хлеб и капуста, Губы поджаты уже не сердито, а грустно.
И запевают
Надтреснутыми голосами
Песню военной поры,
Мешая слова со слезами...
* * *
Без берёзы не мыслю России –
Так светла по-славянски она,
Что, быть может, в столетья иные
От берёзы вся Русь рождена.
Под берёзами пели, женили,
Выбирали коней на торгах;
Дорогих матерей хоронили
Так, чтоб были берёзы в ногах.
Потому, знать, берёзы весною
Человеческой жизнью живут:
То смеются зелёной листвою,
То серёжками слёзы прольют.
* * *
Матери бессонны,
Когда дети маленькие.
Матери бессонны
Когда дети большие.
Матери бессонны,
Когда дети стареют.
О, святая бессонность!
Чем отблагодарить матерей?
Целовать ли им руки, гладить ли белые волосы, Поливать ли цветы на их ранних могилах?
Не отблагодарим!..
Как солнце не отблагодарим за свет.
Как землю не отблагодарим за зелень.
Не отблагодарим!..
Надо просто что-то хорошее делать, Что-то доброе,
Что-то великое делать –
Тогда улыбнутся и заплачут от счастья
Матери, наши матери,
Живые и мёртвые.
Русские матери
Бегали купаться в барский пруд
Мальчики крестьянские босые...
До сих пор по деревням России
Старые их матери живут.
Выросли ребята в год удалый
И ушли из деревень своих
Со звездою алой пятипалой
На солдатских шапках боевых.
Шли они, костисты и кудрявы,
С царской трёхлинейкой, без креста.
Смерть есть смерть. Она всегда проста.
Где-то возле смерти ходит слава.
Пали за Коммуну на войне
Рядовые с ясными глазами
И застыли в рамках на стене
В русских избах рядом с образами.
Мир гордится жизнью тех ребят, -
Красные солдаты и матросы...
Но доныне матери скорбят,
Все ещё не выплаканы слёзы.
Александра Васильевна
Сорок пятый.
Пластинки все стёртые,
Но счастливо хрипит патефон...
И в медалях мужья,
И не мёртвые,
И не надо им ехать на фронт.
Что не потчуешь брагой рассыльного?
Где румянец застенчивый твой?
Плачешь ты, Александра Васильевна, В подорожник упав головой.
Своего, дорогого, чубатого
Не дождёшься ты мужа в дому...
Незадолго совсем до Девятого
Смерть подкралась под Прагой к нему.
Так ударило горе оглоблиной –
Лишь рыдать и не есть и не пить...
Кличут дети на печке нетопленной, Надо встать. Надо печь затопить.
Как работала – знает лишь солнышко, А ночами – морозный туман,
Чтоб не хуже других дочка Сонюшка, Чтоб обут и одет сын Иван.
Лошадьми не по-бабьему правила, По Ояти сплавляла плоты,
Жизнь почти ничего не оставила
От твоей заревой красоты.
Волос блёкнет, и стан твой сутулится, Трудоднём не прокормишь никак...
Было время – зерна ровно курице, Да три гривенника в кулак.
Сколько нужно душевного, сильного
В жизни разума и тепла,
Чтобы ты, Александра Васильевна, Все невзгоды превозмогла.
Мы со звёздами в небе
Как с равными,
Мы – надёжные стражи страны,
Потому что такими вот славными
Матерями на свет рождены.
Памяти матери
Мать допоздна ждала меня домой, А я с пирушки приходил хмельной; Или в своём бездумии пустом
От милой шёл уже часу в шестом...
......................................
А ныне в забытьи или во сне
Я жду, что мама постучит ко мне.
Придёшь ли ты с седою головой –
Перецелую каждый волос твой.
Пришлось ли грязь тебе в пути месить –
Согрею воду, стану ноги мыть.
А если ты с дороги голодна –
Я плов сварю и принесу вина
Армянского, чей терпкий аромат
Тебе напомнит отчий Арарат...
Мне говорят –
Из-под земли не встать...
Шесть лет я жду...
Всю жизнь я буду ждать...
Колхозные праздники
Так нынче пьётся в дни морозные
В застолье белое вино!..
Ах, эти праздники колхозные,
Где горе вдруг обнажено!
Сверкают лозунги высокие,
И свет струится с потолка,
Смеются бабы одинокие
Лет сорока,
Ах, сорока...
Платки на праздник в лавке куплены, Цветут зимой вкруг головы...
Запили бабы морсом клюквенным, Жуют консервы-голубцы.
Потом под радиолу сиплую
Друг с дружкой пляшут хоть куда!
Но жизнь свою сегодня – сытую –
Сменяли б трижды на года,
Когда за трудодень – лишь галочка
И худо с мылом и мукой,
Да с фронта в отпуск прибыл Пашечка, Сжал грудь чугунною рукой...
А в круг уже выходят парами,
И тесен дом от молодых!
Под их естественными чарами
Застольный разговор притих.
И жаркий пляс –
Аж об пол шапками,
Пьяны от пляски плясуны;
И тихий шёпот между бабками:
«Ах, только б не было войны...»