Егерь

Тут же в речке я искупался, можно сказать, отскабливая с себя воспоминания о камере, всё же не один сидел, почти сорок человек было, и сразу покрасив волосы в рыжий цвет. Не в яркий, а такой, какой обычно бывает у натуральных рыжих. Брови прошли туже процедуру. Да что они в паху и то покрасил, чтобы диссонанса не было, мало ли после долгого воздержания бабу приведу. Фото были у меня во всех документах чёрно — белые, так что не подкопаешься. Меня, конечно, постригли в камере, но они уже немного отросли, так что у меня был короткий ёжик. Не модно в это время, тут были в моде длинные причёски, но уже не так бросалось в глаза как совсем лысая голова. Хорошо еще, что до стрижки, оставалось три дня, раньше сбежал. Успел. Не обрили.

Отмыв чемодан от пыли, я проехал в город, укрыл машину в одном из дворов, и снял номер в гостинице, дойдя до неё пешком. Документы у меня были на ленинградца, как и удостоверение, командировочное удостоверение тоже было, так что я лишь внёс в него сегодняшнюю дату и спокойно заселился. Дальше просто, чемодан и спецсредства остались в номере. За них я был спокоен, командировочное удостоверение было от УВД Леноблгорисполкома, так что не подкопаешься, да и кто будет проверять сотрудника милиции? Ко мне вообще старались не лезть. Пришёл пешком с чемоданом, устроился, ушёл без него.

Вернувшись к машине, которую я оставил в соседнем квартале, поехал к МУРу и оставил 'запорожец' неподалёку от входа. Любой, кто заглянет внутрь, заметит форму, так что недолго ему там стоять. Кроме формы, в машине было личное оружие конвоиров, их удостоверения и даже не тронутые портмоне. Им, конечно, влепят за то, что упустили меня, возможно, уволят за несоответствие, но статьи теперь за утерю документов и личного оружия не будет. Служаки же, чего их подставлять? Вот они мне пока ничего не сделали и своего внимания я на них не перенёс.

Таксист, который подобрал меня у здания МУРа, видимо принял меня за настоящего сотрудника, хотя удостоверения я и не предъявлял, поэтому, когда мы доехали до названного места, он остановил машину и получил оплату точно по счётчику, сразу же после высадки уехал, оставив меня на краю тротуара. Желудок уже подавал голодные рулады, поэтому прислушавшись к себе, я пробормотал избитую цитату:

— А в тюрьме сейчас макароны.

Осмотревшись, я энергичным шагом направился к ближайшей забегаловке 'Общепита'. Макарон сегодня в тюрьме не было, 'любимая' у зеков гороховая каша должна была быть. Расписание питания в СИЗО за эти недели я успел вызубрить как Отче наш.

Пройдя в зал, я подошёл к стойке, за которой стаяла привычно тучная буфетчица, и озвучил заказ, получив ответ:

— Пельмени будут готовы через десять минут, макароны с котлеткой подам позже. Можете пока взять чай и бутерброды.

— Хорошо, — ответил я.

Оплатив заказ и приняв чай с тарелкой бутербродов, я прошёл к высокому столику, и стал наблюдать за улицей, вернее даже за аркой, что вела во двор зданий для проживания чиновников и их семей. Члены ЦК жили в других дома и странно, что этот обитал тут. Ну да ладно, посмотрим.

Столы со стульями тут тоже были, но располагались у стены. Понятное дело мне они не подходили, я ведь не только зашёл поздно пообедать, время было два часа, но и вёл наблюдение, поэтому и стоял за высоким столиком, его ещё 'пивным' называли. Буфетчица, как ни странно сама всё вынесла на подносе, на них это непохоже, обычно подзывают к буфету, чтобы забрать заказ. Неужто срисовали? У этих глаз намётанный, можете мне поверить.

Когда я как раз заканчивал со вторым, то мельком обернувшись к очередному входящему, невольно поморщился. Вот ещё этого не хватало, облава. Особо я не беспокоился, но мало ли, могут и срисовать. А не беспокоился по той причине, что помимо окраски волос, зеркало показало, что я превзошёл себя и всё как надо, я ещё и родинку приклеил на скуле. Заменую такую, с копеечную монету. На фото в документах она тоже была. Прорабатывал я этот вариант, что придётся менять внешность, так что заранее подготовился. Именно поэтому я и поехал к тому схрону, в остальных был стандартный комплект документы, денег и остального имущество для работы нелегалом.

— Граждане, попрошу всех приготовить документы, — услышал я от входа.

Там было двое, один сотрудник милиции в форме старшины, другой сержант. Дело это было обычным, так что местные доходяги и такие же командировочные, как и я, зашевелились, доставая документы. Когда дошла очередь до меня, я показал открытые корочки.

— В командировке находитесь, товарищ младший лейтенант? — уточнил старшина. Особо он не робел и был уверен в себе. Сразу срисовал что я не местный.

— Именно, — вздохнул я и предъявил командировочное удостоверение, намёк старшины был слишком прозрачен, чтобы его не заметить.

Тот так же внимательно изучил бланк и кивнул, после чего козырнув, отправился изучать документы следующих посетителей этого заведения. Минут через пять работники милиции покинули точку общепита, следом заспешил и я. Старшина, конечно, меня не опознал, если я вообще успел попасть в сводку, да и что я ему, в одной конторе 'работаем', но уверен, на заметку он меня взял, так что лучше покинуть это засвеченное место, мало ли. Старшина с сержантом стояли у милицейской машины, куда грузили двух тунеядцев, всё‑таки попались некоторые, поэтому пройдя мимо я направился вверх по улице, подальше от нужного мне дома.

Сделав круг по кварталу, я вернулся на место и, изучив улицу, направился к одному из домов, слуховое окно чердака которого как раз выходило в нужную мне сторону. Бинокль у меня был. При мне был небольшой кожаный портфель на длинном ремне, для чиновников так сказать, там помимо уже распотрошённой пачки с тысячей рублей, был бинокль и некоторые необходимые мне в работе вещи, включая тонкие кожаные перчатки. В жару, что стояла снаружи, в них не походишь, так что лучше использовать их только когда никто не видит, ну или ночью. Так как‑то спокойнее. Однако всё же отпечатки я старался нигде не оставлять. Даже машину и оружие протёр, прежде чем их бросить. В номере гостиницы поступил так же. Конечно это палево, вот так нагло устраиваться в ней, но я не считал, что меня вот так вот будут искать в ней. Где меня будут искать? У родителей, знакомых, по чердакам и подвалам, а не в гостиницах, где я нагло устроился да ещё под видом сотрудника милиции. Нет, прикрытие точно идеальное. Нужно думать действовать не шаблонно, так я и поступал.

До самой темноты я изучал дом, где жил нужный мне человек. Тот из‑за которого я и попал в эту историю. Если бы эта сволочь так активно не вмешивалась в следствие, ничего бы не было. Дело бы даже до суда не дошло, у меня хоть и немного грязная, но всё же самооборона. Больше двухсот свидетелей видели, что я никого не трогал, это на меня нападали, ну а то, что так вышло, так обучен я так. Выводить противника из строя максимально эффективно. Что я виноват, что там два трупа и четыре навсегда искалечены? Так что раз вмешался, нужно ответить.

Как проникнуть в здание я уже определил, внизу была вахтёрша, но это не для меня, тем более я знал в какой квартире проживает нужный мне человек. Вернее даже не в квартиру, а знал балкон, на который он выходил покурить и где я его срисовал. Тем более дверь он не запер, оставив проветривать помещение. Реально было жарко.

Быстро спустившись с чердака вниз, мою одежду хоть выжимать можно было от пота, на ходу надевая перчатки, была глубокая ночь и мне никто не мешал, я подбежал к углу нужного здания и, ухватившись за трубу водостока, стал по ней подниматься на пятый этаж. Там ухватившись за ограждение, перевалился на крышу, невольно хрустнув железом. Успокоив дыхание, пополз по краю к нужному месту, под которым был необходимый мне балкон. В портфеле был моток верёвки, пять метров, но мне хватило. Привязав её к ограждению, предварительно проверив его на прочность, я спустился на третий этаж, проигнорировав балконы пятого и четвёртого, и осторожно ступил на перила третьего, именно этот балкон мне и был нужен.