Страница 59 из 68
"Со мной останется... или я ничего не понимаю в женщинах!..".
- А если не останется? - продолжал непонятно давить Клаймич.
- Значит, заменим другой солисткой... - буркнул я.
- Понятно... - как-то сразу удовлетворенно, откликнулся Клаймич.
- Эй... бобры... стоим на вязку... - негромкий хриплый голос, с хорошо узнаваемыми блатными интонациями, неожиданно раздался за спиной. Пока "бобры", разворачивались назад посмотреть на его обладателя, из темноты ближайшего подъезда отделились две тени и перегородили нам дорогу впереди.
У подошедшего со спины вид был такой же уголовный, как и голос. Темная куртка, руки в карманах, щетина на худой роже и щербатый оскал гнилых зубов.
- Завязывай моргала пучить, фраера... Бабло откалывай и хиляй здоровьем наслаждаться, а то... его сейчас не станет... - один, из подошедших, уркаганов встал настолько вплотную к Клаймичу, что почти задевал его лицо длинным козырьком своей кепки.
Третий, сутулый с длинными обезьяньими руками, молча пялился на меня, перекидывая дымящуюся папиросу из одного угла рта в другой.
"А вечер перестал быть томным... Странно... самый Центр... менты и конторские... где вы, мать вашу?!...".
Клаймич растеряно посмотрел на меня.
- Григорий Давыдович, отдайте им деньги, - спокойно посоветовал я, - вы один с троими не справитесь.
- Фазан дело говорит... ты, Давыдыч, не жмись... гони лопатник... еще наласкаешь себе с трудового народу, пархатый... - урка в кепке осклабился, но металлический щелчок... и на лезвии блеснул отсвет тусклого фонаря.
Клаймич, завороженно не сводя глаз с ножа, нехотя полез во внутренний карман пиджака.
- Шустрее, гнида! - первый раз подал голос "обезьянорукий".
Если Клаймич смотрел на нож, то, стоящие спереди, урки на секунду отвлеклись на появившийся кожаный бумажник.
"Ну, понеслась...".
Очко играло... все-таки, суперменом я никогда не был, а тут аж трое взрослых мужиков и, минимум один, нож. Поэтому бил быстро и изо всех сил.
Первому, конечно, с ножом... Рывок вперед и кулак смачно врезается в небритый подбородок, той же правой рукой, локтем и всем весом, в лицо "обезьяны". Хруст и дикий вопль.
Третий... порясенно смотрит, приоткрыв рот. Бросок к нему... Блатной только и успевает поднять руки, закрывая лицо, как моя нога врезается в его голень. Еще один вопль, который прерывает короткий боковой в челюсть.
Быстрый разворот к скулящей "обезьяне". "Она" стоит согнувшись и закрыв лицо ладонями, а сквозь пальцы, неудержимими ручейками, течет темная в сумерках кровь. Опасности нет, но адреналин требует выхода.
За спиной неожиданно взвывает сирена, но удар моей ноги уже опрокидывает "обезьяну" на спину, и заставляет замереть на асфальте третьей бесформенной кучей.
- Стоять, милиция!.. - из, заливающегося красно- синими огнями мигалок, "жигуленка" выскакивают двое служивых.
"Даже пистолеты не достали..." - автоматически фиксирует сознание.
Через считанные секунды, со свистом тормозов, рядом замирает еще один "жигуль", только теперь без мигалок и милицейской раскраски. Из него вылезают двое в штатском.
В течение пяти минут, одна за другой, подъезжают еще три машины: милицейская буханка "ПМГ" и две черные "Волги".
Нас с Клаймичем усаживают в милицейский "жигуль", а два "тела" и очухавшуюся "кепку" загружают в буханку "ПМГ".
- Там их нож еще... не забудьте подобрать, - спокойно подсказываю я сержанту в "жигуле". Он нервно оборачивается, смотрит на меня и вылезает из машины, к начальству.
Несколько секунд по асфальту шарят пятна трех фонарей и, наконец, судя по возгласам, искомое находят...
...Пока нас везли в отделение, я успел не только успокоиться, но даже сообразил, как из всего происшедшего попытаться извлечь прибыль!..
Доставили нас в 18-ое отделение милиции и когда мы вылезли из машины, Клаймич крепко сжал мое плечо. Я обернулся.
- Спасибо, Витя... Я сам чего-то подрастерялся... - негромко и пряча глаза выдавил Григорий Давыдович.
"Хм... ты смотри, стыдно ему...".
Отвечаю так же негромко:
- Вас же не тренирует каждое утро двухметровый бугай-боксер... Зато сразу стало наглядно, зачем нашей группе будет нужен Леша и "его служба"...
Клаймич криво усмехнулся и мы пошли за позвавшим нас лейтенантом. Тот развел нас по разным кабинетам, дал ручку и бумагу и велел описать, все что произошло.
Такая ситуация стала мне активно не нравится. Ни тебе цветов герою, ни почетного оркестра с бравурными маршами! "Охренелость" ментов дошла до того, что у меня спросили документы. "Свидетельство о рождении" осталось в чемодане в гостинице, о чем я и сообщил, а заодно попросил разрешение позвонить.
- Ты сначала напиши все, что тебе сказано, а потом будешь названивать по телефону, - строго заявил мне молодой лейтенант.
- Ты сначала измени Уголовно-Процессуальный Кодекс РСФСР, а потом уже будешь допрашивать несовершеннолетнего в ночное время и в отсутствии его родителей, - раздраженно ответил я и развалился на стуле, - и пока мне не дадут позвонить, я не буду ничего писать!
Лейтенант сначала подавился воздухом, покраснел, открыл рот и хотел что-то сказать... затем снова его закрыл, постоял в раздумьях и вышел из кабинета.
Посидев немного в одиночестве я задумался... странно, в сегодняшней драке, мне ни разу не попали по голове. Тогда какие другие оправдания мешают несчастному идиоту позвонить, если телефонный аппарат стоит на соседнем столе?!
Не находя комментариев для своей тупости, я подхожу к телефону и поднимаю черную трубку.
"Слава богу номер простой - засел в памяти... 261-06-06...".
Странные короткие гудки раздались в трубке, еще до того, как я закончил набирать семь цифр.
"Хм... Чо не так?.." - понапрягал мозги - вспомнил сочинский санаторий, и попробовал набрать номер через "девятку":
- Дежурный...
- Э... здравствуйте...
- Слушаю, кто вам нужен?
- А Юрия Михайловича можно услышать?
- Юрия Михайловича нет на работе, в такое время, - мужской голос напрягся.
- А вы его помощник? - не нашелся я, спросить что-нибудь поумнее.
- Нет, во внерабочее время телефоны переключаются на дежурного офицера, - сухо ответил мне невидимый собеседник.
- Меня зовут Виктор Селезнев. Юрий Михайлович сказал, что я могу к нему обратиться, если у меня будут проблемы... Ну, вот они у меня и случились... Я сейчас в 18-ом отделении милиции и с удовольствием его покинул бы.
- А что вы хотите от меня? - озадаченно спросил "дежурный".
"Сам туплю и вокруг тупые...".
Уже не скрывая раздражения я ответил:
- Так свяжитесь с ним или с его помощниками... Я помню по фамилии только подполковника Зуева, он, кажется, сейчас в отпуске, но остальные тоже должны меня знать...
- Хорошо, повторите, пожалуйста, как вас зовут и в каком отделении вы сейчас находитесь... - уже деловито ответил министерский дежурный...
***
...Дверь открылась и в кабинет "вплыл" пузатый майор с добродушным круглым лицом, на котором покоряли своим великолепием длинные ухоженные усы, в стиле "а la Буденный"!
- Ти чого буянишь?! - ухмыляясь в свои роскошные усищи, пророкотал майор густым басом.
- А чего он... - заканючил я плаксивым голосом, одновременно тыча пальцем в маячившего в дверной проеме лейтенанта, - сочинения я и в школе писать не люблю, а он говорит "пиши подрооообно"...
Передразнил я, недовольно зыркающего на меня молоденького офицера.