Режим бога - 2

"Ресторан, 132-й этаж. У окна сидит мужик в чёрном и пьёт виски. Подсаживается другой, выпили. Первый говорит:

- Тут такой ветер сильный, можно выпрыгнуть в окно и тебя обратно занесёт. Тут же выпрыгивает и, полетав, залетает обратно. Второй говорит: - Ух ты, дай-ка я тоже попробую. Выпрыгивает и со свистом летит вниз. Подходит бармен: - Ну и гад же ты, Бэтмен, когда пьяный!" Мдя... Кому бы рассказать...

Заказываю официанту два кофе, бутылку "Киндзмараули" и два мороженых.

Наконец, Вера соизволила разжать губы, а то я от нее пока кроме "здравствуй", больше ничего не услышал:

- А что я хочу заказать тебе не интересно?

- Нет.

- Это, по меньшей мере, неприлично...

- Нет.

- Что нет?!

- На все "нет".

"Привет Альдоне! Перенял и использую...".

- "Нет" на твое желание поругаться, "нет" на глупое выяснение отношений, скорее всего, "нет" даже на нашу совместную работу...

- Зачем тогда ты пришел? - зеленые глазищи сузились и пытаются просверлить во мне дырку.

- Ты захотела встретиться. Я пришел.

- А со стадиона чего убежал? - Вера пытается насмешливо улыбаться, - а до этого на него просто не пришел!

- Не пришел, потому что на самом деле проспал. Извини, еще раз. Не стал общаться позавчера, потому что с тобой была Альдона. И так мне уже Клаймич задает вопрос, что у вас с Верой и почему она хочет встретиться с тобой наедине. Уверен, что этим вопросом озаботилась и твоя мама. Как и моя. Не думаю, что к этим заинтересованны лицам надо еще и Альдону подключать.

От полученной отповеди и открытых, на кое-что, глаз лицо Веры пошло красными пятнами. Под этим углом, она происходящее, явно, не рассматривала.

- Не переживай, - сказал я, дав ей возможность полностью "насладиться" разверзнувшейся у её ног бездной, - я отбрехался. Сказал, что посвятил тебе песню, а тебя это напрягло. Видимо, хочешь, в случае возможного сотрудничества, расставить все точки над "i", чтобы я правильно понимал ситуацию.

- ...Я этого и хочу!! - "родила", наконец, "потеряшка дара речи".

- Я так и понял, - снисходительно киваю.

Официант принес кофе с мороженым, бутылку вина и один(!) бокал. Пока он все расставлял по столу и наполнял этот самый бокал вином, Вера угрюмо молчала.

- Все происшедшее, там в Ленинграде, было ошибкой. Страшной ошибкой. Это моя вина и я искренне прошу у тебя прощения, - глухо произнесла она, когда официант отошел.

Я пожал плечами:

- Я написал тебе песню, я ввязался за тебя в драку и считал это день самым счастливым в моей жизни... А ты сбежала. Я обиделся. Даже страдал... А потом увидел с какой неприязнью и ненавистью ты на меня смотрела, там на стадионе. И все прошло. Я никому ничего не рассказывал и никогда не расскажу. Но я не заслужил такого отношения к себе. Совсем не заслужил...

Я неспеша положил в кофе кусочек рафинада и неслышно стал помешивать маленькой ложкой.

Даже несмотря на сильный загар, было видно, как горят Верины щеки. Она пару раз открыла рот, но так и не смогла ничего сказать.

"Господи, как маленький ребенок... Даже стыдно с ней так".

- Ладно. Закроем эту тему. Идея тебя привлечь к нашему проекту принадлежала Клаймичу, типа, голос есть, английский знаешь и, вообще, красотка... Я тут ни при чем. Возражать не стал, потому что это выглядело бы подозрительно.

- А Альдона? - хрипло спросила Вера.

- Альдоне я предложил сам, тогда в ресторане, после танца. Она отказалась. Следовательно, вопрос тоже закрыт.

- Она хочет.

- ...?...

- Она сама сказала, что ты... Ну, у тебя может получится... И мне не стоит сразу отказываться... Я поняла, что она тоже хочет, когда Григорий Давыдович говорил... что нужно три солистки... Она сама пошла со мной на стадион... Мы хотели поговорить... там... тогда...

Вера замолчала.

Я пил кофе и ковырял ложкой мороженое. Вера держала в руке бокал с налитым вином, но так к нему и не прикоснулась губами. Красивыми, саму малость припухлыми и яркими как коралл. Они чуть вздрагивали и я...

Тряхнул головой, отгоняя навязчивые образы.

В этот момент к нашему столику подошел какой-то кавказский хрен... Типа, не подумайте ничего плохого, "хрен" просто решил "позьнакомитьса"!

Вера даже головы не подняла на него. Впрочем, и я не успел открыть рот, как у нашего столика нарисовался САМ Ованес Ваганович.

Несколько негромких слов и "хрен" растворился в полумраке ресторана, а к нам за весь вечер больше никто не подходил, кроме официанта.

- Ты неправильно понял... Я не... ненавижу... За что?.. Просто это все неправильно... Я не должна была... тогда допускать такого...

- Чего именно? Целоваться или бить меня локтем по лицу? - вежливо уточнил я.

- И того... и другого... - опять потерялась Вера и судорожно отхлебнула большой глоток из бокала.

"Хм... Попробуем?.. Шанс-то последний..".

- Не знаю... У меня к тебе нет претензий ни за то, ни за другое... - я взял бутылку и долил Верин бокал, - а вот твое бегство... это уже ни в какие рамки...

- Ты не понимаешь! - негромко, но горячо стала объяснять Вера, схватив меня за руку, - это неправильно! Так не должно было быть!

- Но было... - эхом откликнулся я.

- Этого не должно было быть... - потеряно повторила Вера.

Я отсалютовал ей чашкой кофе, а она автоматически приложилась в бокалу.

- А откуда тогда столько ненависти?! За что?..

Что говорил я и что отвечала она, уже не имело значения. Придя сюда, расставить точки над "i" и объяснить, что эта была большая ошибка и все кончено, Вера, моими усилиями, сбилась на оправдания и неубедительный лепет.

Сначала мы "обсасывали" эту тему, потом я спросил, что ее понесло в журналистику и заказал вторую бутылку вина. Затем рассказывал, как мы станем знамениты и покорим весь мир, недаром, даже такая "продуманная" девица, как Альдона, тоже хочет быть в группе.

Когда через два часа мы вышли из ресторана, в Вере было почти полторы бутылки вина, жгучая вина передо мной и желание стать всемирно известной певицей.

"Бриллиантовое колье отдал бы за двуспальную кровать... Я помню... у меня их, минимум, три штуки...".

Я дотерпел до первого темного закутка и, со словами, "Вера, я тебя люблю", прижал девушку к себе и впился в ее губы своими.

Она даже не думала сопротивляться. Она просто заплакала. Тихонько. Вздрагивая всем телом. Очень горько.

Я тут же отпустил...

Потом мы долго сидели на пустом пляже и я её успокаивал, а она захлебываясь, периодически, слезами, невнятно рассказывала мне, как однажды её чуть не изнасиловал и избил парень, которого она сильно любила.

Потом я провожал ее до санатория им.В.И.Ленина, где она жила, а при прощании, взял обеими руками за голову, притянул к себе и нежно поцеловал в губы. Со словами, что "все у тебя в жизни будет хорошо, намного лучше, чем у других, просто верь мне...".

Её губы робко шевельнулись при поцелуе и она кивнула.

Я долго смотрел ей вслед, даже когда она скрылась за проходной... и поймал себя на мысли, что штаны снова придется стирать...

***

Э-Й-Ф-О-Р-И-Я !!!

Я знал определение этому слову... ну, типа... внезапный всепоглощающий восторг или что-то близко к этому... Но за 50 лет первой жизни, я этого чувства не познал ни разу.

Мне не с чем сравнивать. Я никогда не употреблял наркотики, возможно это оно... Я не знаю. Но то что мне довелось испытать раньше, с нынешним чувством несравнимо.

ЭТО МИМОЛЕТНОЕ ОЩУЩЕНИЕ АБСОЛЮТНОГО СЧАСТЬЯ!

А, скорее всего, и эти слова не передают все то, что я узнал сегодня...