Страница 16 из 34
А тем временем на улице то и дело слышались восклицания:
- Нет, ты видел этот фокус? Р-раз - и все! И из трех - один! Один!
Это, конечно, был голос старого разведчика Пружиняна, который был доволен тем, как удачно только что исправил свою утреннюю ошибку. Он был так увлечен, что не обратил внимания на плывущее мимо Облако.
Конечно, если бы поэт поднял голову и узнал, куда направляется Светка с друзьями, он бы обязательно отправился вместе с ними! Уж он бы их уговорил! Ведь это безумие - уходить одним на такое серьезное дело, даже в знаменитой тельняшке!
Но поэт этого не заметил, и, рассуждая, что стихи стихами, а людям надо помогать еще и делом; они с Корабликовым поднимались на сопку класть кирпичи в стену Борщикленда, крепкую, как Пружинян, и вкусно пахнущую, как любое блюдо самого Борщика.
Некоторые жители Океанска, расходясь по домам, вздыхали: «Вдруг включится свет, по¬
смотрим по телику * Поле чудес *. А Светка, до которой долетали эти вздохи, усмехалась: «Странные люди эти взрослые! Запомнили с детства стишок «Вот кораблик плывет, заплывает прямо в рот» и думают, что все так в рот им и заплывет само собой: и поле чудес, и дядя Леня с подарками, и электрический свет. А за свет надо бороться. Надо действовать!
Приближалась ночь. Город погружался в темноту. Только там, где оставил свои свечки главный электрик, было еще светло. И было видно, как в одном окне, сидя на руках у бабули, махал ручонкой малыш, будто говорил звездам:
- До свидания, огоньки! Спокойной ночи, люди!
НИЧЕГО СЕБЕ КОМПАНИЯ!
Однако ночь у команды получилась не слишком спокойной.
Сначала всё шло прекрасно. Вокруг колыхалась теплая прозрачная темнота. И тысячи звезд с любопытством смотрели на маленькое, не совсем обычное облако. Оно держало курс на ярко горевшую Большую Медведицу, а точнее - на известную всем школьникам Полярную Звезду. На носу, как огонь у настоящего судна, светила банка со светлячками, чтобы какой-нибудь разгильдяй не налетел на путников во тьме.
Ветер, запомнивший карту, направлял их судно. Мотор Моторыч, проведший не одну ночь в
штурманских рубках и тоже разбиравшийся 9 навигации, сверял курс с картой и подмурлыки- вал, как настоящий мотор, но старался делать это потише, чтобы не потревожить Светку, которую заботливо укрыл плащом Борщика. И она задремала после всех событий прошедшего дня.
Дышалось всем легко. Пахли сладкими снами луговые травы, над ними стлался белый туман, такой вкусный, что его можно было глотать вместо молока. Машин на трассе почти не было. Только один надоедливый автомобильчик крался за ними и изредка помигивал.
Одйако через какое-то время Облако заворчало: « Ну, где же этот ваш Гречухин? » И стало клевать носом.
- Не спи, - проворчал Моторыч, а Ветер кашлянул: «Держись, что ты?»
Облако вздохнуло: «Я держусь! Но, кажется, тоже имею право на отдых...» И ткнулось в свежую копну сена. Кот свернулся клубком, подвернув хвост под голову, однако вскоре быстро поднял ее: вверху кто-то захлопал огромными крыльями, закричал, и Мотор Моторыч стал быстро водружать над собой зонтик.
- Зачем это? - проворчала Светка. - Дождя-то нет.
- Дождя нет, а филин пикирует!
- Филина испугался... - вздохнуло Облако, а Светка сонно сказала:
Только ночью страшен филин А при свете он бессилен,
- А мне все равно: днем или ночью, - фыркнул кот. - Долбанет в глаз и клянчи потом, как кот Базилио, пятаки у каждой забегаловки...
Раскрыв зонтик, он наконец свернулся клубком и выключил на всякий случай свои сверкающие глаза.
Но тут у леса послышались чьи*то тяжелые шаги, отчаянное хрюканье, визг и такое тяжелое сопенье, что даже Облако съежилось.
Где-то куда-то тащили поросенка. Потом все стихло до самого утра. И только изредка в копне загорался то один, то другой огонек. Сквозь сон Моторыч все-таки поглядывал: не крадется ли кто за ним и его друзьями, не собирается ли снять с кого-то шкурку или знаменитую флотскую тельняшку.
Светка проснулась оттого, что кто-то прыгал по ее лицу мягкими лапками. Она протянула руку, и на ладони у нее оказался крохотный мокрый лягушонок.
Вокруг все вспыхивало от радужной росы, а сбоку, среди камышей, мерцало алое озеро. Над ним, как над сценой, летал Ветер, а по воде, среди громадных розовых цветов лотосов, плыли белые-белые лебеди. И слышался интересный разговор:
- Красавцы, - восхитился Ветер.
- А ведь были когда-то гадкими утятами, - заметил Моторыч.
- Так они по утрам делали зарядку! - усмехнулся Ветер. - А ты не делал, вот и остался гадким котенком!
- Очень умно, - фыркнул Моторыч.
Но Ветер примирительно сдался:
-Шучу!
У берега важно шествовали аисты, бегали кулички и перекатывались на волне розовые лотосы. Даже ворчливое Облако теперь рассматривало в воде свое отражение и явно нравилось себе: оно было тоже свежим, чистым и розовым.
Светка соскочила с копны, прыгнула в воду и вынырнула возле огромных влажных бутонов. С плавучих листьев глазели, как в мультиках, чистюли-лягушата. А бутоны были такими, что, казалось, раздвинь их лепестки - и в каждом откроет глаза разбуженная Дюймовочка.
Но тут с берега донесся громкий призыв Мото- рыча:
- К-кажетея, мы очень торопимся к Гречухи- ну, а время не ждет!
Он уже развернул на копне припасенное флотское полотенце, разложил на нем борщиковские пироги и котлеты, над которыми, подшучивая, повис Ветер. Ему тоже было приятно если не закусить, то хотя бы понюхать:
- Разверни Ты все эти запахи вечером, - сказал он, - может быть, этот бедный поросенок остался бы жив.
Он повертел в воздухе найденным в кустах огрызком поросячьего хвостика и усмехнулся:
- А вместо него здесь бы летал хвост несчастного старого кота...
Моторыч напыжился, у него начала потрескивать шерсть.
Подобные электроприступы случались с ним, когда кто-нибудь задевал его кошачье самолюбие.
- Но, в общем, все прекрасно! - с удовольствием вздохнул Ветер. - Мы на свободе! Озеро, лотосы, лебеди! Аисты совсем как в одной волшебной сказке.
- В какой? - поинтересовалась Светка. Несмотря на свои двенадцать лет, волшебные сказки она любила.
- Про халифа-аиста!
- Что-то не помню, - пожала плечами Светка.
- Ну, это дело поправимое! - крикнул Ветер и метнулся куда-то к берегу. - Один миг!
Светка не успела сесть, а только потянулась за котлетой, как он появился снова, неся перед собой несколько потертых страниц.
Она взяла листки, на одном прочитала: «Халиф-аист» , перевернула еще пару листков и вдруг возмущенно спросила:
- Ты что, вырвал это из книги? Утащил из библиотеки?
На одной из страниц стоял штамп:« Школа № 1».
- Да нет! - смущенно завертелся Ветер. - Честное слово, не вырывал! Книга была растрепана и лежала с другими на подоконнике. Я и взял на время.
- Ничего себе компания! - сказала Светка. - То увел с рынка вязанку рыбы, то под честное слово ухватил из книги сказочные страницы! Ничего себе! - повторила она. - В хорошую сказку я влипла!
- Да честное слово! - сказал Ветер. - В конце
концов, это дело поправимое. - Здесь ведь совсем недалеко!
- Поправимое, - решила Светка, забыв про вкусно пахнущую котлету. - Сейчас мы все вместе недалеко поплывем и извинимся перед хозяевами!
И они поплыли над лотосами и лебедями, над сказочными аистами к школе Кг 1, где единственная пожилая учительница действительно собиралась подклеивать потрепанные за год книги и учебники.
Скоро вдалеке показалось село, и на берегу забелела маленькая школа.
- Однако никого почему-то не видно, - прошелестело Облако.
Но неподалеку от берега из кустов выглянул нос лодки, и два мальчугана посмотрели на Облако, так что у одного из них сорвался с лески увесистый карп. Моторыч от негодования подскочил и почти по-собачьи тявкнул:
- Раз-зя-вва! - и вздохнул: - Ну, народ! В космос на железяках летают - не чудо. А увидят кота верхом на облаке - так сразу чудеса!