Страница 12 из 16
- А если кто-то из нас потеряется и не попадет домой, мама сердиться не будет?
- Будет, - согласилась Аленка. - Рви рукав, а то уже почти темно.
Алешка снял с себя рубашку, потянул за рукав. Рукав оторвался легко, с глухим треском. Алешка натянул обезображенную рубашку на себя, а рукавом дети связали себе руки – Алешкину правую руку привязали к Алениной левой. Потом подошли к колодцу, забрались на верх сруба.
- Ну что, давай, только вместе, - сказал Алешка сестре.
- Страшно! – ответила та.
- Не трусь, - сказал Алешка, который и сам сильно трусил, но подать виду не мог. – Может, через минуту уже дома будем! Давай прыгать, только одновременно!
- А если не попадем домой? – не унималась Аленка.
- Тогда выберемся! Я ведь хорошо плаваю. Ну, давай. Три, четыре! – и дети одновременно прыгнули вниз. Воды в колодце было много – очень скоро ноги детей коснулись этой холодной воды, потом они ушли под воду с головой. Они погружались все глубже и глубже, и – о чудо! – там, где должно было быть дно, мелькнул солнечный свет, и как будто облака, и как будто чистое, без туч, небо другого мира!
И вдруг сильное боковое течение подхватило детей, и унесло в сторону от спасительного прохода.
Теперь они вновь, как и двумя днями раньше, неслись по подземной реке. Мелькнул большой, возвышающийся над уровнем воды, покрытый темно-красным мхом камень, потом перед детьми открылся уже знакомый подземный туннель – с выступающими камнями на стенах и никогда не тающими сосульками на потолке. Хорошо, что у них были связаны между собой руки – из-за быстрого течения дети могли легко потерять друг друга. Вода реки то покрывала их с головой, то из-за своей огромной скорости как бы выталкивала наружу – головы детей ненадолго оказывались над водой и она могли дохнуть спасительного воздуха. Иногда дети чувствовали телами какую-то живность – наверное, в подземной реке водилась рыба.
По началу Алешка пытался хвататься за выступающие из стен туннеля камни, стараясь остановиться и постараться как-то вернуться к проходу. Но остановиться не получалось – теченье смывало детей, не оставляя выбора – только держаться на поверхности, стараться не утонуть и надеяться, что река, как и в прошлый раз, вынесет их на твердую землю.
В какой-то момент Алешке показалось, что их несет по знакомым местам. Кажется, он даже краем глаза видел узкий боковой проход, тот который вел к злосчастному тополю, с которого все и началось! Но Алешка не был в этом уверен, да и какая разница?! Вернуться к проходу они все равно не могли – их стремительно несло вперед.
И так же, как и в первый раз, этот путь из-за мрака, холода и отчаяния показался детям бесконечным.
Но все имеет конец, закончилось и это мучение наших путешественников.
Как и в первый раз, детей неожиданно и резко подбросило вверх, они оторвались от воды, взмыли в воздух, а потом упали на мокрую землю.
Опять была скользкая, вязкая земля, опять – мокрая, густая трава, опять шел на улице непрекращающийся дождь.
- Мы живы! – прошептала Аленка и поднялась на ноги.
Ее зашатало, и девочка тут же села.
- Интересно, где мы, - сказал Алешка, и тоже сел.
- Не знаю, - сказала сестра. – Хотя мне кажется, что здесь мы уже были.
Она указала куда-то рукой. Алешка присмотрелся – вдалеке виднелось дерево с одеждой, чуть дальше был спящий поселок.
- Мы там же, откуда сюда и попали, - сказал мальчик, и устало лег на мокрую землю. – Наша песня хороша, начинай сначала!
10.
Когда они – мокрые, усталые, замерзшие, опустошенные - тихо постучались в окошко к Мери-Эл, была уже глубокая ночь.
Прошло не меньше десяти минут, прежде чем Мери-Эл открыла им. Девочка выглядела сонной и напуганной.
- Вы?! – она изумленно разглядывала Аленку и Алешку. - Как вы здесь оказались?!
- Да так, как и в прошлый раз – из реки вынырнули, - вздохнул Алешка.
- А я спала. Вы меня так напугали! Думаю – мало ли кто и зачем ночью пришел! Смотрю в щелочку – вроде бы дети. Открываю – вы. Да проходите же, не мокните!
И она пропустила гостей в свою комнату, вновь, как и в прошлый раз, предложила им чистую, сухую одежду.
Алешка и Аленка переоделись, а потом рассказали гостеприимной хозяйке о том, что с ними случилось: и о разговоре с цаплей, и о встрече со страшными амебами, и о детях на поляне, и о Крокобряке, и о том, как кричали свои желания перед Цветком, и о том, как не смогли попасть домой через проход.
- Нас смыло течением, - подытожил Алешка. – Думаю, что в реке слишком много воды. Из-за дождя, конечно. Пока не прекратиться дождь, течение будет оставаться слишком сильным, и мы не попадем домой.
- Да, дела, - сказала Мери-Эл задумчиво. – Значит, говорите, дети живут на поляне в лесу? И значит, если я когда-нибудь все-таки выйду на улицу, то тоже окажусь в лесу, буду есть малину и запивать дождевой водой? Не так и плохо – я ожидала худшего.
- Плохо, - сказала Аленка. – Они несчастны там, на поляне. Многие из них кашляют, если их не лечить, как следует, то они заболеют еще сильнее. Они хотят увидеть родителей, вернуться в свои дома, хотят, чтобы вновь светило солнце!
- А для этого нужно, чтобы кто-то сказал свое желание перед Цветком, иначе ничего не будет, - сказал Алешка.
- А для этого нужно, чтобы желание перед Цветком сказала я, - уточнила Мери-Эл, - ведь больше некому. Я бы и сказала, да только не могу выйти из дома!
После этого все долго молчали, каждый удрученный своим горем. Алешка и Аленка сидели рядышком на маленькой кроватке Мери-Эл, и вспоминали свои кроватки, свой дом, своих родителей… Аленка даже всплакнула тихонько – ей подумалось, что она не попадет больше домой никогда. Алешка не плакал – ведь мальчикам лить слезы не полагается, хотя если честно, не будь рядом девочек, он плакал бы навзрыд.
Мери-Эл ходила из угла в угол по детской комнате. Ее горе было велико – ведь у нее был шанс все исправить, она постоянно думала о том, как бы воспользоваться этим шансом, но ничего, ничего придумать не могла!
- Если бы я могла выйти, - сказала она, наконец, в отчаянии, - если бы я только могла выйти отсюда!
- Скажи, а ведь Цветок закрывается ночью? - спросила вдруг Аленка, и перестала плакать.
- Да, конечно, - ответила Мери-Эл.
- А ты не пробовала выходить на улицу именно ночью? – спросил Алешка, который тут же понял, что хотела сказать его сестра. - Бесполезно загадывать желания, пока Цветок закрыт – ведь так? Может быть, и желание дяди Рока на это время, ну, приостанавливается, что ли? Вдруг в это время тебе можно находиться на улице!
- Сомневаюсь, - сказала Мери-Эл. – Ведь дети не возвращаются на ночь домой, и дождь не прекращается по ночам!
- Для других детей желание дяди Рока уже исполнилось, - сказал Алешка. – А для тебя – только должно исполниться. Ведь этот разные вещи? Как ты думаешь? Может быть, ночь не отменяет то, что уже совершилось, но в это время нет возможности совершить что-то новое?
- Ты надеешься, что в те часы, когда Цветок закрыт, я свободна? – спросила Мери-Эл задумчиво.
Алешка пожал плечами.
- Может быть, - сказал он. – Мы ведь ничего об этом не знаем.
- Я никогда не выходила ночью на улицу, - сказала Мери-Эл. – У нас вообще детям не позволяют гулять на улицах по ночам. Разве у вас не так?
- И у нас так, - подтвердила Аленка.
- Боюсь, что папа сильно отругал бы меня! - сказала Мери-Эл, подошла к двери, открыла ее и высунула наружу руку.
Дети смотрели на нее во все глаза.
Прошла минута, вторая – рука не исчезала. Медленно, пересиливая страх, Мери-Эл ступила за порог одной ногой, готовая в любой момент вернуться в спасительную комнату, если нога начнет исчезать. Ничего не случилась – нога девочки оставалась прежней. Тогда Мери-Эл переступила порог и другой ногой – девочка оказалась на улице! И на этот раз не произошло ничего страшного. Девочка постояла под каплями холодного ночного дождя с пару минут, потом зашла в комнату. Лицо ее сияло.