Страница 10 из 11
Зельда, изогнувшись, сражалась с предательскими маленькими пуговичками на спине, когда дверь ее комнаты распахнулась, с оглушительным грохотом впечатавшись в стену. На пороге появился взбешенный Виктор. От такого эффектного появления, дрогнула стена векового каменного дома, что уж говорить о гораздо более нежном и более смертном существе как ведьма?
Немая сцена. Лицо нарушителя спокойствия и по совместительству захватчика девичьих сердец застыло, глаза расширились и примагнитились куда-то за спину девушки, замершей все в той же позе застегну-и-не-сломаю-шею-спину. Он прерывисто выдохнул, медленно подошел и аккуратно приобняв развернул Зельду к себе спиной. Тут-то до нее и дошло, в зеркале напротив отразился совсем не невинный вырез, который должна была прикрывать кружевная нижняя сорочка, из-за ее упражнений по выворачиванию рук, бесстыдно сбившаяся совсем не туда! Она даже не думала, что умеет настолько быстрокраснеть… Поправив одежду, поняла, что Виктор времени зря не терял, спины как-то совсем нежно касались его теплые пальцы, медленно застегивающие платье сзади. Ведьме чуть ли не в первые захотелось обуздать свой дурной характер, и она тихонечко стояла, боясь пошевелиться и разрушить странное волшебство момента.
– Так ты переодевать убежала, ведьма… – хрипловатый голос раздался у самого ее уха полувопросительно-полуоблегченно. Внезапно стало очень жарко и она, с трудом заставив себя вздохнуть, рискнула поднять глаза. Виктор стоял вплотную, но не касался ее тела, от чего становилось еще томительнее. Потемневший взгляд серых глаз в отражении, изучив ее лицо, задержался на губах, скользнул ниже…
– Вввиктор, а пойдем танцевать! – сама от себя не ожидала Зельда, как потянула его за руку из комнаты. К людям, свету, музыке. Как можно дальше от интимного полумрака спальни…
Хмыкнув, он заставил ее опереться на его руку и идти медленнее. Длинные, сильные, шершавые пальцы рисовали замысловатые узоры на ее ладони, задерживаясь на запястье. И как ей думать, что сказать в таком состоянии?!
Выйдя в теплый августовский вечер, Виктор взял четкий курс на танцующих. А Зельда тем временем проклинала свой болтливый язык: она опозорится, вот как пить дать! Последний раз вальсировала уже и не припомнить когда, ну что за день-то такой сегодня, как начался бурно в три часа так все стремительнее катится под откос.
А дальше… даже язвительный внутренний голос удивленно затих. Нежная плавная мелодия, таинственно поблескивающие, редкие в этой части парка фонарики, твердое мужское плечо под слегка дрожащей рукой, его уверенно ведущие теплые руки, запахи ночного леса и трав, мягкое сияние далеких звезд и таких близких, таких внезапно родных и глубоких глаз напротив… Мир вокруг кружится, кружится, кружится. Или это просто влюбленные так теряют голову? Медленно-медленно, рука на талии напрягается и притягивает ближе, легкая обоюдная дрожь, еще осторожнее, не выпуская из ловушки взглядов и прикосновений, он склоняется к самому ее лицу. Первое легкое прикосновение, она не отстранилась, прижать сильнее, заставить сладкие губы раскрыться, с них срывается легкий стон, мужчина старается сдерживать себя, но как же это сложно, когда нежное девичье тело трепещет у тебя в руках, когда колючка юности оказывается такой… такой… он не мог подобрать те самые слова, кроме настойчиво маячивших, пугающих и настолько сейчас желанных: идеальная для меня.
Приобняв ослабевшую от поцелуев и такую непривычно тихую ведьму, капитан уводил их все дальше в парк. Завидев каменную скамью в маленькой увитой диким виноградом беседке, он сел, не дав Зельде возразить – усадил к себе на колени и обнял. Как же хорошо было сидеть вот так, вместе. В груди разливалось странное теплое чувство.
Спустя какое-то время, ведьма пошевелилась и окончательно спрятало лицо на груди Виктора. Его сердце забилось быстрее. Мысли о том, какой же он горячий, как вкусно пахнет и как хорошо быть здесь, с ним, вместе очень отвлекали девушку, но пришлось взять себя в руки. Она глубоко вздохнула и тихо начала:
– Виктор, прямо сейчас мне безумно хочется не отпускать тебя никогда, – еще раз вздохнула и, окончательно решившись, соскользнула с его колен. Расшагивая, оторвавшись от его манящего тепла, соображать было гораздо проще.
– У всех есть свои тараканы, но у ведьм как всем известно они самые бешенные и заковыристые. А мои еще и не совсем моими, как недавно выяснилось, могут оказаться. И судя по всему расклад такой. Вариант один: на тебя демоническая магия не действует. Вариант два: ты сам демон, только еще более сильный, чем тот, что меня охраняет, – она поспешно продолжила, чтобы он не успел что-то вставить. – Вариант три: ты и есть тот самый демон, из-за которого я практически шесть чертовых лет без личной жизни промучалась!
Зельда сама не поняла, почему так разозлилась. Не может же он и вправду быть… Торопливо решила закончить мысль до конца:
– Я почти все. Первый вариант теоретически возможен, но я так и не добралась до столичных библиотечных закромов, чтобы изучить матчасть. Второй кажется мне даже более безумным, чем третий – зачем магу с огромной мощью идти в воины? При этом не пытаться колдовать даже для своей защиты. И вариант три – самый мучительный в силу полного непонимания твоих причин с моей стороны. Мы ведь тогда едва знакомы были, какого лешего тебе взбрело на меня какие-то права заявлять?! – тут она все же рискнула посмотреть на предмет своих метаний. Насупился, задумался. Больше по глазам ничего и не поймешь.
– Эээ, без личной жизни?.. – его глаза лукаво блеснули.
– Ты… ты!.. – ведьму захлестнуло яростью, она тут ему чуть ли не душу по косточкам разложила, а этот нахал!.. Она не придумала ничего лучше, чем начать молотить по нему кулачками. Воспользоваться приемами рукопашного боя как-то не догадалась, а тут еще как назло магия под запретом, уж она ему рогов да хвостов бы понарастила, чтобы всем сразу видно было – козел. Вот как пить дать!
Поймал, прижал к себе, поцеловал… Зараза! Против этого ее оборона не рассчитана.
– Давай так, ты подробнее расскажешь про этого демона-охранника, а потом уж я начну доказывать тебе, что не демон, ладно? – мягко сказал Виктор, куда-то ей в волосы, когда удалось вернуть разговор в прежнее русло.
Зельда вздохнула и выложила урезанную версию своих приключений в сновидениях: поцелуй да укус. Потом, скрипя сердце, рассказала о горепоклонниках, разбегающихся от нее чуть ли не с криками и сединой на висках. И, наконец, о догадках Иваныча.
Последовавшая далее гнетущая тишина, порядком напрягала… И тут Виктор стиснул ее в богатырских объятиях и рассмеялся. Чисто, светло, от всей души! Ведьма и сама невольно улыбнулась. А он склонился к ней близко-близко и хрипло шепнул прямо в губы:
– Первый у тебя буду…
И поцеловал так, что у готовой уже лопнуть от всей наглости идиотского заявления ведьмы дар речи пропал основательно. По телу обжигающей волной прокатились его страсть, радость, сумасшедшая энергия, смешались с нахлынувшей внезапно слабостью и горячим комком упали в низ живота. А он в диком порыве все терзал, ласкал, покусывал и посасывал ее язык и губы. Притиснутая к его груди, Зельда слышала глубоко внутри его тела, глухой нарастающий рокот. И от этого теряла голову все сильнее. Когда его руки собственнически накрыли грудь, девушка выгнулась всем телом стараясь, прижаться еще ближе. Сдерживать стоны, становилось все труднее, когда Виктор спустился горячими влажными поцелуями вдоль ее шеи и начал покусывать плечо. В бедро все отчетливее упиралось что-то твердое, настойчивые руки водили по спине, животу, груди…
Зельда немного пришла в себя, только когда обнаженной спины коснулся прохладный ночной ветер. Она сидит верхом на Викторе, платье задралось к самой талии снизу и практически открыло грудь сверху, волосы растрепались, в голове все плывет. Красотка, ничего не скажешь! Она немного отстранилась, тяжело дыша. Хотя ее визави был не лучше, кто это интересно вырвал несколько пуговиц из его рубашки, стараясь добраться до гладкого сильного тела под ней? Кто запускал пальцы в его густые темные волосы снова и снова, оставил царапины на шее и плечах? Ведьма покраснела еще больше и отвела глаза. Нужно было собрать себя в кучу, объяснить ему все те жуткие последствия, которыми может аукнуться ему эта ночь. Но как хотелось послать все к чертям!..