Страница 5 из 48
— Ага, — подтвердил тот. — Вот такие кобели.
— Слушай дальше, — продолжал Валерка. — Берем обыкновенные сани и приделываем к ним лыжи — вот тебе и нарты! Упряжь делаем из брезентовых ремней… Каникулы только что начались. Неделю обучаем собак, а потом — в экспедицию.
— А куда в экспедицию?
— Куда? В Соколовку!
Валерка сказал «в Соколовку» таким тоном, словно эта деревня находилась где-нибудь на Чукотке. На самом же деле от города до Соколовки было около девяти километров, если ехать проселком. В Соколовке жила и работала учительницей Петина бабушка, были там родственники и у Валерки с Пантелеем. Петя пожал плечами:
— А что интересного в Соколовке? И так почти каждое воскресенье туда ездим.
— «Что интересного»! — передразнил Валерка. — Не в Соколовке дело, а в том, как мы туда пойдем. Мы туда не по проселку пойдем, а напрямик через поле, по глубокому снегу, как в настоящей Арктике. Один будет впереди на лыжах итти, дорогу прокладывать, а двое — сзади на нартах ехать по очереди. В середине пути привал устроим и даже пищу на спиртовке приготовим из мороженого мяса.
— Спиртовки, небось, не достать, — заметил Пантелей.
— Ну, не спиртовку, так керосинку возьмем, — сказал Валерка. — Я возьму. У нас старая есть.
Петя выпрямился на стуле, посмотрел на Валерку, на Пантелея.
— То-ва-ри-щи, — отчеканил он значительным тоном, — это здорово! Это знаете какая будет тренировка!..
— А ты думал что? Не хуже, чем где-нибудь на Новой Земле. Мы с собой нарочно одну пару лыж возьмем — дорогу прокладывать. Разразится буран или выбьются из сил собаки — как хочешь, так и спасайся. Тут уж если слаб, значит всё, конец тебе придет.
— Как бы только родители не узнали! — сказал Пантелей.
— А откуда они узнают? Мы скажем, что поедали по проселку своих навестить, а сами, как выедем за город, свернем в сторону — и полем!
Выл ветер в трубе. Вздрагивали стекла в окнах. Стучала неплотно пригнанной щеколдой калитка во дворе. Петя прислушался к этим звукам и вообразил себя мужественным и опытным начальником опасной экспедиции — начальником, которому доверена судьба его товарищей, Валерки и Пантелея.
Стоя возле стола, он постучал по нему указательным пальцем:
— Имейте в виду, товарищи, путь будет опасный! Пройти на собаках по глубокому снегу такое расстояние — это вам не шуточки.
Валерка ходил по комнате, сунув пальцы за пояс брюк.
— Распределяю обязанности, — сказал он четким командирским голосом. — С завтрашнего утра мы с Пантелеем делаем нарты, а Петька готовит упряжь. Послезавтра начинаем тренировать собак. Ясно?
Петя неприязненно покосился на Валерку: «Чего Валерка изображает из себя командира какого-то!» Он пренебрежительно усмехнулся:
— Насчет упряжи — это, милый мой, всякий ребенок знает. Нам надо так, товарищи, подготовиться, чтобы каждую мелочь учесть. Имейте в виду, товарищи, нам такие опасности могут встретиться, что…
— Давай бери бумагу и пиши, — прервал его Валерка. — Список пиши. Чего брать с собой в дорогу.
Петя и сам было хотел сказать, что нужно составить подробный список необходимого снаряжения, но, услышав приказание Валерки, возразил:
— Не в списке, товарищи, дело. Нам, дорогие товарищи, надо вот что придумать: во-первых, что мы будем делать, если разразится буран, во-вторых…
— Довольно болтать! — сказал Валерка, кладя перед Петей бумагу и карандаш. — Пиши!
Петя заложил руки за спину и уставился на Валерку:
— Чего ты тут. Валерка, командуешь? Ты что, командир?
— А чего ты все болтаешь? Надо дело делать, а он все болтает да болтает! Давай пиши!
— А я вот принципиально не буду писать! Принципиально не буду! И нечего тебе командовать. Нос не дорос.
Валерка пригнул голову и ссутулил плечи.
— Ты потише с носом-то! — сказал он, глядя на Петю исподлобья, — Я вот тебе покажу нос!
Петя вытянулся в струнку и даже привстал на цыпочки.
— А что ты мне сделаешь? Что ты сделаешь? — зачастил он пискливой скороговоркой.
Пантелей беспокойно вертел белобрысой головой:
— Ребята, ребята, ну чего вы там! Ребята, ну хватит! Ребята, чего вы, в самом деле?
— А чего он: «Нос не дорос»!
— А зачем Валерка командует? «Пиши да пиши»! Принципиально не буду.
— Ну, ребята, ладно вам, — говорил Пантелей. — Ну, давайте я буду список писать. Ведь поссоритесь, так вся экспедиция развалится. Ну, чего писать? А, ребята, чего писать?
Валерка сел на стул боком к столу.
— Нарты пиши и упряжь, — сказал он угрюмо, глядя куда-то в угол комнаты. — Потом керосинку пиши.
— Для керосинки керосин нужен, — так же хмуро и не глядя на Валерку, сказал Петя. — Литра полтора.
— Пиши: керосину полтора литра, — проворчал Валерка.
Пантелей прилежно писал, склонив голову набок. Через десять минут ребята забыли о ссоре.
Поздно вечером Петя рассказал отцу и матери о затее с собачьей упряжкой. Он умолчал только о намерении ребят ехать в Соколовку целиной — сказал, что поедут по дороге.
Упряжь и сани готовили два дня. На третий день Петя вскочил в семь часов утра и сразу начал одеваться. Они с Валеркой и Пантелеем выбрали для обучения собак самое укромное место и решили притти туда затемно, чтобы их не заметил кто-нибудь из поселковых ребят.
«Если хоть один мальчишка узнает, — сказал вчера Валерка, — вот увидите, со всего поселка сбегутся. Какая там тренировка!»
«И еще за нами в экспедицию увяжутся! — добавил Пантелей. — На лыжах пойдут провожать. Тогда никаких опасностей и трудностей не получится».
Только-только начинало светать, когда Петя вышел во двор. Небо было затянуто облаками, и мороз стоял совсем маленький. Из конуры вылез Шайтан и остановился перед Петей, позевывая, потягиваясь и виляя черным косматым хвостом. Петя привязал к ошейнику кусок шпагата и повел Шайтана на улицу.
Он благополучно, не встретив знакомых ребят, добрался до маленькой речки, огибавшей окраину поселка. Противоположный берег речки был покрыт голыми кустами, сизыми от осевшего на них инея, а по льду реки тянулась санная дорога. Петя с Шайтаном спустился на лед, прошел по дороге сотню метров влево, затем свернул направо, в маленький овражек, склоны которого тоже были покрыты кустами. Здесь, на утоптанном снегу, стояли простые деревянные санки с приделанными к полозьям лыжами; возле санок переминались с ноги на ногу Валерка в своей шарообразной куртке и Пантелей в тулупе до пят. Валерка держал на поводке криволапую, приземистую и жирную собаку Леди. Пантелей привел двух здоровых рыжих псов с глупыми глазами. Одного из них звали Бандит, а другого — Полкан.
Ребята поздоровались, поговорили минут пять об опасностях и трудностях будущей экспедиции, затем Петя сказал:
— Ну-с! Приступим?
Уже рассвело. Было очень тихо. В воздухе плавали редкие снежинки.
Валерка расправил на снегу упряжь. Она состояла из длинного ремня, прикрепленного к санкам, и четырех шлеек, привязанных к ремню попарно: две спереди, две сзади. Каждая шлейки была устроена так, что могла охватывать грудь, бока и спину собаки.
— Давай запрягай, — сказал Валерка.
Пантелей взял подмышки Бандита и поволок его к нарте. Бандит, почуяв недоброе, прижал уши и уперся всеми четырьмя лапами. Когда же хозяин все-таки запряг его, он завизжал и начал метаться по оврагу.
— Петька, держи нарты! — крикнул Пантелей. — Я Полкана сейчас…
Петя одной рукой вцепился в санки, а другой продолжал держать шпагатик, привязанный к ошейнику Шайтана. Полкан оказал сопротивление еще более яростное, чем Бандит, а когда Валерка принялся запрягать Леди, началась такая кутерьма, что, наверное, в поселке стало слышно. Бандит и Полкан с воем бросались то в одну, то в другую сторону, так что Пете и Пантелею пришлось лечь на землю, чтобы удержать сани. Леди верещала и цапала Валерке руки. Видя это, Пантелей кричал:
— За морду ее держи! За морду! А то укусит!