Перейти море

Длинный прервался, как будто о чем-то задумался, а Максим молчал, ожидая, когда Длинный объяснит свои слова.

- Я ведь тогда едва не умер, - продолжил Длинный. - Ходить не мог, по нескольку раз в день терял сознание. Врачи не обнадеживали отца и маму, а только разводили руками. Тогда, по настоянию бабушки, меня соборовали – это таинство такое, когда над человеком священник произносит молитвы и помазывает елеем – освященным маслом. После этого таинства человек зачастую либо выздоравливает, либо легко, без страданий умирает – все зависит от того, для чего ему Бог дал эту болезнь. Я много раз наблюдал такое, позже, когда сам стал священником…

Ну, так вот – я не умер, наоборот – быстро стал поправляться, ходить, сознания больше не терял. В итоге – выздоровел. Не то, чтоб я стал самым большим здоровяком на свете, но для умиравшего – чувствую себя очень даже не плохо! – Длинный широко улыбнулся в пышные усы.

- Если бы ты знал, как много я передумал за то время, пока находился между жизнью и смертью! – сказал он. - Пока смерть была как будто далеко, я несся по жизни, не замечая вокруг ничего, кроме своих мелких желаний. А когда смерть ко мне вплотную подошла, тогда думать начал – зачем я живу, Кто дал мне жизнь, и вообще – зачем Господь сотворил человека…

Надо сказать, что я ни на минуту не забывал – то, что я выжил, есть чудо и никак иначе! Я был бесконечно благодарен Богу за то, что Он меня спас. Из благодарности начало возникать все остальное – я начал молиться, стал читать о Нем. Добрые люди принесли мне хорошие книги... Постепенно, узнавая о Нем все больше и больше, я научился благодарить Его и за другое – за то, что Он сотворил мир. За то, что Он вызвал меня из небытия. За то, что ради меня Он, Всемогущий Бог, стал Человеком, жил человеческой жизнью, имел человеческое имя Иисус Христос, и умер на кресте для того, чтобы я мог когда-то воскреснуть… Постепенно моя благодарность переросла в любовь к Нему. Вот это, - Длинный указал на свой подрясник, - есть просто следствие этой любви.

Длинный замолчал и посмотрел на Максима. Тот упорно избегал смотреть ему в глаза, и рассматривал белый кафель на стене.

- Знаешь, - сказал Длинный. - Сейчас я даже рад, что тогда между мной и тобой произошла эта ужасная история. Я потерял друга, потерял здоровье, потерял надежду сделать какую-то карьеру, но приобрел большее. Я нашел Бога. Точнее – позволил Ему найти меня.

Здесь Максим охнул, оторвал взгляд от стены и, сделав над собой усилие, впервые посмотрел другу прямо в глаза.

- Ты, это… - тихо сказал он. – Ты прости меня…

Длинный улыбнулся.

- Уже простил, - сказал он. – Давно простил.

Максим закрыл глаза, и вдруг зашелся тяжелым, лающим кашлем.

- Позвать доктора? – спросил Длинный.

Максим отрицательно замотал головой.

Приступ кашля прошел быстро, но после него Максим чувствовал себя совсем обессиленным. Очень хотелось спать. Но ему нужно было еще кое о чем спросить друга.

- Трудно было? – прохрипел он, наконец. – Простить такое – было трудно?

- Очень трудно, - Длинный улыбнулся. - Но без этого нельзя никак. Когда-то один очень умный и очень добрый человек сравнил прощение обид с переходом через море. Ты, наверное, слышал, что давным-давно потомки праведника Авраама, древние евреи, попали в рабство в Египет? Это было очень тяжелое рабство, и свободу им даровал Сам Бог. Для этого Он сотворил огромное чудо – иссушил море, и евреи перешли это море по обнаженному морскому дну, перешли затем, чтобы на новой земле, уже свободными, постараться стать настоящими детьми Божьими.

Так вот – пока мы живем, не замечая Бога, мы будто живем в этом Египте, в стране рабства. Мы рабы не египтянам, а собственным грехам, но это не лучше, а гораздо хуже, ведь бороться с собой так трудно! Но случается, что мы вдруг понимаем – есть Бог, и мы начинаем стремиться к Нему. Мы начинаем стремиться в Его Царство, которое начинается здесь, а расцвета своего достигает уже там, в другом мире. Так вот, Макс, если мы хотим попасть в Царство Божие, мы тоже должны перейти море. Это море – наша вражда с кем-то из людей, наши обиды, наша злоба, наше желание мести... Перейти это море - значит простить тех, кто нас обидел когда-то! Без этого нельзя – сам пойми. Если обижаешься на кого-то, то в Царство Божье не войдешь, и не потому, что Бог этого не захочет. Просто его Царство – это Царство любви, там нет места для ненависти и мести!

Простить врагов, простить причиненную боль, простить обиды - трудно. Многим это кажется невозможным. Что ж – перейти море тоже ведь невозможно! Но то, что невозможно нам – возможно Богу. Он вновь и вновь совершает чудо – дает перейти море тем, кто хочет быть в числе Его детей.

Вот и я перешел это море. Точнее говоря – Бог меня перевел, сам по себе я бы не смог, конечно. Как было трудно! Сначала я молился просто о том, чтобы Он избавил меня от желания тебе отомстить. Потом, когда желание причинить тебе боль прошло, я стал молить Бога о том, чтобы начать желать тебе добра... В общем, Макс, я долго переходил свое море! Много, много лет. Но Бог опять сотворил чудо, дал мне его перейти - я простил тебя. И рад, что могу тебе об этом сказать. Теперь я молю Бога о том, чтобы Он не судил тебя за те три удара ножом. Ведь ты ударил мня, именно меня, верно? Ну, а я тебя простил. И Ему больше не за что с тебя взыскивать. За другие случаи в твоей жизни, когда ты причинял боль другим – быть может. Но – не за этот! Я по-настоящему тебя простил, и я рад, что успел тебе это сказать.

Длинный легонько пожал худую руку Максима, и почувствовал, как она холодна.

- Спасибо, - тихо прошептал Максим.

Он чувствовал, что балансирует на грани потери сознания – сил совсем не осталось.

Длинный понял это.

- Не говори, тебе еще нужны силы, – сказал он, вставая. – Так мне позвать отца Кирилла, Максим?

Максим слабо кивнул.

Длинный направился к двери. Он уже взялся за ручку, когда услышал за спиной шорох. Длинный обернулся – Максим слегка приподнялся на кровати, смотрел на него и пытался что-то сказать.

- Ты что-то хотел, Макс? – спросил Длинный.

- Я понял, - прошептал тот. – Тут у меня недавно… Свалка, Жорик…

- Максим, может тебе не стоит сейчас… - начал Длинный, но Максим остановил его слабым движением руки.

- Длинный, помолчи! Я много думал, хотел понять, зачем все это было. Теперь я понял! – Максим смотрел на изумленного друга и пытался объяснить. - Это сделал Бог, понимаешь? Это сделал Бог. Он знал, что мне скоро умирать, и хотел, чтобы перед этим я тоже перешел свое море!

Длинный смотрел на Максима, ожидая, что тот скажет дальше. Из слабого бормотания друга он так ничего и не понял. Но силы у Максима были на исходе. Он замолчал. Было очевидно, что искорка жизни в нем угасает.

- Ты полежи, отдохни, - сказал Длинный. – Потом еще поговорим! Макс, ты помнишь Федьку, нашего Фиделя?

Максим кивнул.

- Он после освобождения переехал в Удачное, на шахте работает, - сказал Длинный. - Я позвонил ему, и он мчится сюда, хочет успеть повидаться с тобой. Ты рад?

Максим опять тихонько кивнул. Сил говорить не было.

- Отдыхай, отдыхай, - сказал Длинный, и вышел.

Максим закрыл глаза. Грудь болела, но вместе с этой болью он ощущал что-то хорошее. Ожидая прихода отца Кирилла и приезда Фиделя, он погружался в то, чего не знал в течение всей своей бурной жизни – погружался в покой.

Днепропетовск, 2013 год.