Страница 25 из 26
«Отмеченные в речи «сакалиба», скорее всего, представляли собой группы славянской диспоры, которые либо служили в визанийских войсках, либо были переселены на жительство в Малую Азию. Это упоминание чрезвычайно важно, так как его источником является современник. Прямые контакты со славянскими землями, однако, начались только после того, как арабы в начале 8 века закрепили за собой Хорезм, ставший одним из главнейших центров торговли с восточной и западной Европой[76]».
Мы уже говорили, как в 737 году нашей эры командующий войсками Омеййяядов и впоследствии халиф Марван бин Мухаммад совершил дерзкий рейд в глубину хазарской территории и вышел на «Реку ас-сакалиба», в которой некоторые исследователи видят Волгу. Между тем некоторые ученые считают, что когда речь заходит об «ассакалиба», арабские авторы имеют в виду не только собственно славян, сколько в целом славян, буртасов, булгар, суваров и другие финно-угорские и тюркские племена в составе Хазарского Каганата. Что же касается ал-Мас’уди, то в своей «Книге пересмотра и предупреждения» под «Рекой ас-сакалиба» он понимает Дон, говоря, что «многие поселения ас-сакалиба и других народов, проникших далеко на север» располагаются вдоль великой реки Танаис. Ибн Руста отмечает, что земли «ас-сакалиба» начинаются через десять дней пути от земель печенегов, тогда как ал-Мас’уди пишет, что «селения их находятся на севере – там, где север соединяется с западом». В любом случае, очевидно, что в представлениях арабских авторов, при всей их любознательности и относительной скрупулезности в отборе географических свидетельств, славяне часто смешивались с другими этническими группами, что чрезвычайно важно для нашего понимания того, какие же народы и племена на территории современной России первыми узнали об исламе.
Рассматривая пути, соединявшие языческие рубежи Гипербореи с христианским и мусульманским мирами начала X века, и изучая те народы, которые населяли эти безбрежные, но издавна обжитые пространства, мы переведем теперь наш взгляд с юга на север – чтобы убедиться в том, что торговые дороги ислама простирались гораздо далше Булгара на Волге. Причем велась эта торговля еще в VIII веке, когда на торговой и военной арене Хазарского каганата еще не появлялись русы или россы арабских и византийских летописей.
В нашей книге теория происхождения древнерусского государства не занимает сколь-нибудь серьезного места, поскольку существует обширнейшая литература на эту тему, насквозь пронизанная извечным спором о «норманнских» или «славянских» истоках русской государственности. При всем том средневековые источники, говоря о VIII–X веках, еще не смешивают понятий «славяне» и «русы», подразумевая под «русами» потомков скандинавских викингов или, как они звали на Руси, варягов.
Как бы происходило в действительности призвание варягов на Русь, известно, что сами викинги-варяги не строили городов, и, придя на север нынешней России, уже нашли здесь славянскую городскую цивилизацию. В своей книге «Военное искусство викингов» британский ученый Падди Гриффит, например, замечает, что
«К началу IX века местное славянское население уже основало города и торговые пути на великих речных дорогах, ведущих и района Старой Ладоги и Новгорода через Смоленск и Киев по Днепру к черноморской границе Византии; или через Болгар на Волге к Каспийским вратам в исламскую и даже китайскую империи. Как бы то ни было, русы, прибывавшие из Скандинавии между 800 и 860 годами, установили контроль над этими городами, укрепив и развив их деятельность, как в смысле обороны, так и в смысле налогообложения, и особенно в смысле зарубежных сношений и торговли[77]».
Гриффит также пишет, что викинги или варяги достаточно быстро ассимилировались среди местного славянского населения, как это случилось с ними в Англии, Франции, Ирландии и других странах:
«В Новгороде и Киеве малому числу шведских торговых искателей приключений, похоже, не потребовалось много времени, чтобы усвоить славянские обычаи и превратиться в «русов», которые не могли уже считаться викингами ни в каком традиционном смысле. Этот процесс в целом завершился к 1030 году, если не раньше. В Ирландии викинги также придали значительное ускорение торговле прибрежных городов, однако не сумели перебороть местные кланы и «стали туземцами» почти так же быстро, как это произошло с «русами». Скорость ассимиляции, безусловно, увеличивалась из-за низкой продолжительности жизни викингов, поскольку именно второму поколению гораздо проще усвоить обычаи принявшей страны; оно делает это тем свободнее, если родители живут по тридцать лет вместо семидесяти[78]».
Естественно, что не только скандинавские варяги перенимали обычаи северных славян, но происходил и обратный обмен. Варяжские традиции ладейных набегов были живы среди новгородских ушкуйников еще в XV веке, не говоря уже о том, что этим традициям во многом следовали казаки Стеньки Разина в XVII веке. В языческой среде прибалтийского севера смешение славянских и сандинавских кровей происходило и до призвания варягов, однако в лоне варяжско-славянской государственности это смешение приобрело систематический характер. Зная о существовании ранне-славянской городской культуры по Волхове и другим рекам, можно с уверенностью сказать, что с точки зрения зачатков государственности викинги, или варяги, играли на севере Седьмого Климата скорее вспомогательную, чем основополагающую роль. Однако надо отдать справедливость и варягам – их вспомогательная роль, как утверждают историки и археологи, началась гораздо раньше всякого упоминания о славянских городах в анналах истории.
Скандинавские варяги, которые были одновременно купцами и воинами, принялись исследовать берега Балтики, Белого и Баренцева морей задолго до начала так называемой Эры Викингов, главные и самые громкие события которой произошли все-таки в IX веке.
Эти события, начавшиеся в силу как относительного потепления климата, которое позволяло викингам плавать гораздо далше от их скандинавских поселений, так и в силу скачка в развитии скандинавских судов, происходили как по заранее задуманным планам, так и в результате простой случайности. В 800 году норвежский викинг Грим Камбан захватил на западе Фарерские (Овечьи) острова, которые в ту эпоху были покрыты растительностью. В 871 году изгнанный из Норвегии Ингольф Анарсон вместе со своим побратимом Лейфом поселился в Исландии и основывает там город Рейкъявик – “дымящуюся бухту”, а в 875 году норвежский викинг Гунбьерн Ульфсон, заблудившись в море, достиг Гренландии, хотя настоящее освоение Гренландии связано с викингом Эриком Красным (955–1005). Он высадился в Гренландии в 976 году, и в ту пору температура там достигала в июле-августе 9 градусов Цельсия, в январе всего минус 7 градусов Цельсия. Одним словом, на севере России и в Прибалтике было намного теплее, чем сейчас.
При всем том, это был странный климатический феномен, поскольку на Средней Волге и в древней Руси с 912–976 стояли очень суровые зимы: в 919 на Руси, в 922 в Волжской Болгарии наблюдалось даже северное сияние. На рубеже IX–X веков снизился также волжский водосброс – уровень Каспийского моря был почти на 5 метров ниже современного[79], Эти климатические изменения, происходившие в течение VIII–X веков, безусловно, сказались и на активности скандинавских рейдов на юг по Волге и Днепру. Хотя, как мы увидим позднее, прекращению варяжской активности способствовал не только климатический, но и весьма существенный человеческий фактор.
Пока норвежские викинги наводили ужас на север Франции и Англию, шведские варяги, в свою очередь, активизировались на востоке. Они уже давно совершали как меновую торговлю, так и набеги на Гардарику, или страну городов, как они стали называть древнюю Русь и Волжскую Булгарию. Они весьма хорошо знали географию своих рейдов вплоть до низовий Днепра, а также Азовского и Черного морей: первое нападение «русов» на Констатинополь, который они называли Миклегард, произошло в 860 году, когда Рюрик еще не обосновался в Новгороде. В целом о торговой и военной активности скандинавских варягов в землях Седьмого Климата убедительно говорит русско-американский историк Г. В. Вернадский:
76
«The Encyclopedia of Islam”, New Edition, Leiden, E. J. Brill, London, Luzac and CO., 1971, “As-Sakaliba”.
77
Paddy Griffth, “The Viking Art of War”, Greenhill Books, London; Stackpole Books, Pe
78
Paddy Griffth, “The Viking Art of War”, Greenhill Books, London; Stackpole Books, Pe
79
Климатические сведения из книги Е. Борисенков, В. Пасецкий «Тысячелетняя летопись необычайных явлений природы», Москва, 1988.