Мафиози из гарема

– Ну вот, – буркнул мальчишка, ускоряя ход и принимаясь петлять по дворам, в надежде избавиться от почтительной группы преследования, – и как же я теперь доберусь до машины времени, чтобы отправить записку Сапожкову с Мамоновым?

Однако дело обстояло даже хуже, чем ему показалось вначале. Когда Васька дошел до ворот, дорогу ему преградили дюжие стражники с явным намерением охранять новоявленного сына султан-валиде до последней капли крови, а главное – не выпускать его на волю, где он, не приведи Аллах, может снова потеряться. Непонятные крики разъяренного мальчишки не заставили их отступить от служебного долга: стражники понимали, что несравненная султан-валиде в случае чего криками не ограничится.

Ваське пришлось признать свое поражение. Ничего другого не оставалось, как найти поскорее маму и объяснить ей ситуацию. Уж она-то поможет ему добраться до машины времени и связаться с ИИИ. Он повернулся к своим сопровождающим и громко крикнул:

– Мама! – топнув для убедительности правой ногой. Те снова попадали, будто от землетрясения. – Мама! Мама! Отведите меня к маме! – продолжал притопывать Васька, будто исполнял какой-то ритуальный танец.

«Сейчас начнет пинать», – поняли евнухи, неохотно поднялись с земли и решились все же поискать султан-валиде, резонно предположив, что не выполнить столь настойчивое требование ее сына может быть так же опасно, как обратить на себя ее гнев несвоевременным появлением.

Дело осложнялось тем, что Угрюм-Угу, надежное связующее звено между султан-валиде и ее подчиненными, умчался спасать ее младшую дочь и, судя по слухам, погиб смертью храбрых. Сама же сиятельная правительница из своей комнаты не выходила, и евнухам было страшно даже предположить, в каком она сейчас может находиться настроении.

Посовещавшись, они наконец нашли гениальнейший выход: довели Ваську до дверей в ее покои, постучались и тут же спрятались за бархатными портьерами, украшающими коридор. Из комнаты султан-валиде никто не откликнулся. Однако снова рисковать жизнью евнухам не пришлось: Васька догадался побарабанить в дверь самостоятельно, а потом просто пнул ее ногой и вошел внутрь. В Сонькиной комнате было пусто. Он выбежал в коридор и заорал дурным голосом:

– Мама!!!

Евнухи прыснули из-за портьер, как тараканы, освещенные яркой вспышкой электрической лампочки.

– Что за люди, – покачал головой Васька, прислушиваясь к торопливому шарканью и старательному пыхтенью.

Гарем оживился, как муравейник, в который сунули банан: все носились по переходам, сталкиваясь и снова разбегаясь, в честном стремлении изобразить великое усердие в поисках султан-валиде.

– Бесперспективно, – понял проницательный Васька и снова направился во двор, изредка потопывая на пробегающих мимо «старателей», чтоб не расслаблялись.

Теперь он направился в другую сторону и вскоре с территории гарема выбрался на простор третьего двора, где размещались корпуса дворцовой школы. Здесь готовили так называемых пажей султана, – готовили долго и тщательно. Образовательный процесс затрагивал все аспекты воспитания и развития личности: интеллектуальный, физический и религиозный. Дисциплина была жесткой, однако бастинадо – битье палкой по пяткам – разрешалось лишь один раз в день. Васька с интересом уставился на крепких мальчишек, бегающих по двору трусцой в одних шароварах и босиком (в целях спортивного закаливания организма). Остальная одежда «школьников» была свалена на краю площадки аккуратными кучками.

Стараясь не привлекать к себе внимания, юный брат великого султана начал бочком продвигаться ближе к потертым халатикам форменного образца, но тут снова услышал за спиной преданное сопение.

– Мама!!! – прошипел Васька яростно, оборачиваясь и прожигая неосторожного евнуха испепеляющим взглядом. Того как ветром сдуло: приказ есть приказ, уж лучше потоптаться в саду, раздвигая ветки увядших розовых кустов в поисках султан-валиде, чем вступать в пререкания с ее сыном. Васька проследил за стремительно удаляющейся фигурой, скинул свой царственный наряд и быстро облачился в чьи-то пропахшие трудовым потом обноски, не забыв также сменить и головной убор. Теперь на воротах его не остановят – мало ли куда и с каким поручением может спешить запыхавшийся паж?

Операция прошла без сучка без задоринки: Васька выбрался на первый двор, доступный даже простым горожанам, и уверенно продвигался к последним воротам, отделяющим его от желанной свободы. И вдруг до его ушей донеслось громкое, ликующее ржание, перекрывшее на минуту все звуки двора. Едва не оглохшие люди побросали свои дела и уставились в сторону коновязи, где радостно подпрыгивал Горбунок, подмигивая хозяину увлажнившимся от восторга глазом. Взмахнув правым передним копытом, биоробот ловко перерезал краем подковы удерживающую его толстую веревку и уже собрался прыгнуть Ваське на шею с дружескими объятиями, но мальчик быстро присел, скосил глаза к переносице и поднес палец к губам с многозначительным шипением типа «Чш-ш-ш!». Затем сделал ослику знак следовать за собой, но ни в коем случае не признаваться, что они знакомы. Биоробот понятливо тряхнул ушами, тоже скосил глаза к переносице и элегантно зацокал копытцами по мостовой в ритме «Цыган вошел на цыпочках, сказал цыпленку „цыц!“.

Его не задержали – кому ж охота связываться с взбесившимся ишаком? Четко соблюдая дистанцию, Горбунок прошел вслед за хозяином через ворота, свернул в густые заросли увядающей растительности и лишь там позволил себе облобызать драгоценное двуногое существо, счастливо дергающее его за длинные уши.

Когда радость встречи немного утихла, Васька вскочил Горбунку на спину и поскакал к оставленной на берегу машине времени. Мальчик не знал, что вскоре после его прилета в древний Истанбул машиной воспользовался воспылавший жаждой приключений султан…

Горбунок быстро нашел место, но знакомого валуна там не оказалось. Васька присел на холодную гальку, почесывая репу. Вот тебе на, и что же теперь делать? Вдруг над камнями затрепетало жаркое марево, раздался хлопок – и Васька едва успел отскочить в сторону, чтобы не оказаться раздавленным кабиной перемещений.

– Ексель-моксель! – раздалось из валуна, и наружу протиснулся Абдул-Надул Великолепный, чуть не застрявший в заклинившем от неумелого обращения выходном отверстии.

– Вы говорите по-русски? – удивился Васька, таращась на взъерошенного султана.

– Ага, – кивнул тот, – мама в детстве приучила.

Тут он, видимо, вспомнил, что является повелителем этой страны, и грозно уставился на мальчишку, так не вовремя оказавшегося на берегу:

– А ты, собственно, кто таков?

Глава 23

Весть об оглашении нового указа быстро облетела город. В первый двор султанских владений набилось столько народу, что финику негде было упасть. Глашатай вышел на высокий балкончик, деловито откашлялся, привычной скороговоркой отбарабанил многочисленные славословия вроде «подобный…» и «бесподобный!», однако в последний момент чуть не завалил все мероприятие. Мобилизовав накопленный за годы службы профессионализм, глашатай все же сумел взять себя в руки и подавил готовый сорваться с уст возглас изумления. Вместо веками отточенной фразы: «…властью, данной ему Аллахом, повелевает!» – на листе значилось: «…имеет честь довести до вашего сведения»!

Купцы и ремесленники, чайханщики и янычары в едином порыве подались вперед, стремясь не упустить не единого слова. Выдержав драматическую паузу, глашатай торжественно продолжил чтение:

– Славный город Истанбул переполнен грехом, как железы змеи переполнены смертоносным ядом. Терпению Аллаха пришел конец, и пало на наши неразумные головы страшное проклятье – поднялось из морских глубин жуткое чудище и требует каждый день разыгрывать на рулетке самых красивых девушек, наших дочерей, сестер и невест. Каждая проигранная девушка поступает в полное распоряжение чудища с последующим употреблением в пищу на манер послеобеденного десерта.