Страница 25 из 42
Его ладони опустились к ее бедрам. Ей стало трудно дышать, а по телу пробежала дрожь. Дальнейшее она помнила с трудом. Они оказались на кровати. И он раздел ее и вдавил в эту кровать. Он торопился, хотя обычно вел себя сдержано. Он забыл, как быть нежным. Он был почти груб. А ей было больно, неудобно, неловко. Но от того, что рядом с ней, нет, гораздо ближе, внутри нее, любимый человек, сердце сладко замирало, а остальное не имело значения…
Это был плохой день. Борису удалось сделать его еще хуже, чем обычно. Хотя, казалось бы, куда хуже. Но последнее, что почувствовал Илья в этот день, было удовольствие. В первый раз за 8 лет…
13.
В 8 утра позвонил заместитель директора по производству:
– Илья Игоревич, вчера в 18.00 зафиксировали продув брони на второй печи. Образовалась здоровая проплешина в обшивке, газ уходил. Пришлось останавливать печь и заваривать броню. К 24.00 все починили. Плавка идет по плану. Еще хлопот добавили городская администрация и железная дорога. Но об этом вам расскажет начальник службы безопасности.
В трубке возник Сергей:
– Опять кражи чугуна из вагонов, Илья. Достали уже эти металлисты. Железнодорожники прислали бумагу, что с 1 октября отказываются перевозить наши грузы без стопроцентного сопровождения. Думаю, здесь не обошлось без городских властей. Они не хотят принимать на баланс наши объекты, вот и пытаются давить с разных сторон. Так что жди еще налоговых и санитарных проверок. А с перевозками вообще край. 1 октября – это очень скоро. Где же мы сопровождающих возьмем? И ладно бы пассажирские поезда, там хоть проводницы симпатичные. А в обществе чугунных чурок по всей стране колесить желающих мало найдется…
– Это не только не очень приятно, но и незаконно, – отметил Илья. – Мы разберемся с этим, Сереж. Нужно, чтобы юристы подняли правила железнодорожных перевозок. Есть перечень грузов, подлежащих обязательному сопровождению. Химия, оружие, взрывчатка. Чугуна там точно нет.
Он делал вид, что все, как всегда. Хотя обычно к докладам его подчиненных примешивался запах лосьона после бриться и утреннего кофе. Сегодня же телефонный звонок его разбудил, и понадобились усилия, чтобы включиться в разговор.
– У тебя все в порядке? – Сергей, в отличие от официального зама, просекал нюансы настроения Ильи. Наверное, дружба – это такая антенна, настроенная на тебя, хочешь ты этого или нет.
– Все нормально. Назначьте сегодня на 4 часа совещание по рельсовой войне. Мы к этому времени уже вернемся.
Мы? Мы, Николай Второй? Что ж, это более вероятно, чем мы – это он и Женя. Нет у них ничего общего. И она это поняла. И ушла из его номера, не дожидаясь рассвета и неловкости.
И как его только угораздило? Во всем виноват коньяк. И вчерашний день. И ее глаза. И ее джинсы. Он отвык от девушек в джинсах. Тем более, в джинсах без клепок, говорящих сами за себя. Ее клепки молчали как партизаны, не собираясь выдавать своего производителя. А вот глаза говорили. Наверное, стихами. Что-нибудь из Цветаевой:
Мировое началось во тьме кочевье:
Это бродят по ночной земле – деревья,
Это бродят золотым вином – гроздья,
Это странствуют из дома в дом – звезды,
Это реки начинают путь – вспять!
А мне хочется к тебе на грудь – спать…
Это было неправильно. Как море без воды. И пошло. Как автостоп с дальнобойщиками. И глупо. Как снятие порчи. Поэтому она и сбежала. Секретарша, хоть и пресс, переспала с шефом. Поздравляем, теперь можно опаздывать на работу, не опасаясь лишения премии…
Женя криво усмехнулась самой себе. Эйфория прошла очень быстро. Она стояла перед зеркалом и понимала, что в кино все врут, а пить надо меньше. И пора повзрослеть и понять, что никто никому не нужен. А тем более, она ему.
Ну почему вчера всё было не так. И ночь казалась самой лучшей и важной в жизни…
И как ей теперь смотреть ему в глаза? Никак. Для этого и придумали телефон.
– Доброе утро, Илья Игоревич. Закрытие конференции в 9.00 в зале Б. Прямо в гостинице, что удобно, ведь здесь живут многие приглашенные. Заседание обещали не затягивать, завершить за час-полтора.
Сердце почти остановилось, как поезд, с которого можно спрыгнуть на ходу. А вдруг все-таки подснежники цветут в декабре, и обувная фабрика, пусть только одна и в порядке эксперимента, перешла с кожи на хрусталь?
– Спасибо, Женя. Через пятнадцать минут идемте на завтрак, а потом в зал Б. И мне нужны данные по промышленным стокам.
Кто бы сомневался, что это единственное, что ему нужно от нее…
Она получила эти данные через десять минут. Еще пять пыталась восстановить дыхание и перестать то краснеть, то бледнеть. Потом вышла в коридор.
Илья уже был там. Все такой же неотразимый, но уже не совсем чужой. Чуть-чуть ее. Самую малость… Во всяком случае, ей так показалось, когда их взгляды встретились.
– Женя, я должен… – начал он.
Но его прервали. В коридоре возникло прекрасное видение. Стройное, загорелое, с длинными светлыми прямыми волосами, одетое во что-то сложное и струящееся, как на показе мод. Красотка благоухала, без видимых усилий перемещалась на высоченных каблуках и улыбалась голливудской улыбкой.
– Здравствуй, милый! Еле тебя нашла! Решила не звонить, а сделать сюрприз…
– Он вполне удался, – улыбнулся в ответ милый, хотя и слегка удивленный Илья.
Видение чмокнуло его в щеку, потом в другую и вопросительно подняло бровь в сторону Жени.
– Это Женя Векшина из пресс-службы «Чугунмет», – представил ее Илья. – А это Лена Болотова. Моя жена…
Она почувствовала это до того, как узнала наверняка. Поэтому и сбежала. Не могло быть у них пробуждения в объятиях друг друга, как в романе. Но если и существовала хоть малейшая надежда на взаимность, на продолжение отношений, то теперь она скончалась в муках.
Неправильно, пошло и глупо! История с Женей, конечно. А с Леной все сходится. Какая еще жена может быть у Ильи Болотова? Супруга короля – королева. А любовницей может быть и пастушка. Хотя глупо считать себя любовницей Ильи. Речь вообще идет не о чувствах, а о пьяной интрижке на скорую руку. Женя сама бросилась ему на шею, а он не сумел ей отказать. Наверное, из вежливости.
Господи, и угораздило же ее втрескаться не просто в шефа, а в женатого шефа. Ну почему Аня, которая трещит без умолку про всех подряд, забыла сообщить ей эту пикантную деталь? И где, интересно, обручальное кольцо Ильи? Заложил в ломбард, когда не хватало пару сотен тысяч до зарплаты? И почему любящая жена решила устроить мужу сюрприз сегодня, а не вчера? Она что забыла, какой вчера был день? А как же в горе и в радости?
Хотя что бы это изменило? Если бы Женя знала, что Илья женат, она бы не позволила себе о нем мечтать?
Кофе показался Жене и Илье одинаково безвкусным, а речи выступающих одинаково длинными. Но к 11 часам конференцию объявили закрытой.
Женя дождалась, пока Илья пожмет руку всем, кому полагается, а потом догнала его у дверей.
– Ну, кажется, это конец. Я вам больше не нужна, Илья Игоревич…
Интересно, о чем это она?
– Тогда я пойду. У меня есть кое-какие дела, а домой я доберусь на маршрутке.
Ведь «мерседес» теперь семейный автомобиль, на заднем сидении мило бы смотрелись очаровательные детишки. А Женя поедет на общественном транспорте, вместе со студентами и строителями.
Шеф изучающе взглянул на свою сотрудницу. В том, что она бегом на шпильках побежит по столичным магазинам, он сильно сомневался. Тогда какие у нее могут быть дела? Держаться от него подальше?
– Дела придется отложить, – усмехнулся Илья. – Вы мне еще понадобитесь, Женя…
Интересно, о чем это он?
2 часа 30 минут, не считая пробок, семейная жизнь Ильи протекала на глазах Жени. К счастью, жизнь оказалась не слишком бурной. Супруги не бросились друг другу в объятия после долгой разлуки. Воспитание мешало.