Страница 35 из 59
Не занимался ли? Если стряхнуть с, гм, хитрости Хикеракли очевидную шутливую обёртку, структурно это самый обычный шантаж — или скорее не шантаж даже, а политика. Умение оценить человека или явление, сделать о нём определённые выводы, дополнить их догадками и действовать с опережением, исходя из последних. А вот этому хэр Ройш-младший и по прошествии пятилетнего возраста очень старался обучиться, потому что мало какое умение в жизни может быть полезнее.
Он раздосадованно покачал головой. Размышлять о назойливой шутке в столь серьёзном ключе было чересчур даже по собственным хэрройшевским меркам. И потом, откровенно говоря, ему и самому зудело с кем-нибудь поделиться своими соображениями по поводу Фрайда; а если Хикеракли надумает растрезвонить факты (а не источник их), то хэр Ройш, пожалуй, и не будет этому так уж сопротивляться.
— Я вам скажу, как справляюсь с неприятными мне явлениями, но, пожалуйста, не делайте из этого сплетню про меня, — хэр Ройш-младший многозначительно склонился. — Когда мне что-нибудь не нравится, я пытаюсь это явление проанализировать. Отыскать в нём подвох. И мистер Фрайд в данном случае не исключение.
— В грязном бельишке копаетесь, сударь, а? — мгновенно уловил идею Хикеракли.
— Проясняю положение дел. Вы знакомы с мистером Джексоном?
— Видел, — Хикеракли поискал глазами и кивнул на затылок сидящего в первом ряду молодого человека в жёстком и строгом, не по нынешней температуре мундире. — Я ещё не со всеми успел…
— Возможно, вы слышали, что мистер Джексон приехал в Росскую Конфедерацию вместе с мистером Фрайдом. Предполагается, что, как и некоторых других иностранцев, его просто притянул светоч нашей Академии, однако я в этом сомневаюсь. В Европах такого рода отношения никак не фиксируются, но, полагаю, они прибыли сюда, чтобы мистер Джексон мог стать протеже мистера Фрайда.
— Ну, — сказал после паузы ничуть не впечатлённый Хикеракли, — это, как говорится, бывает.
Хэра Ройша-младшего взяла досада.
— Это не всё. Как по-вашему, почему мистер Фрайд вообще приехал в Росскую Конфедерацию? Я сперва предположил, что в Европах ему попросту не хватало славы, а наши люди горазды бросаться на любых иностранцев. Но мне кажется, что есть у него и другой мотив. Я имел честь, — ядовито выговорил он, — беседовать с мистером Брэдом Джексоном лично. Мне показалось, что это человек из высоких слоёв. В Европах сейчас происходит реставрация аристократических фамилий, ввиду чего и те, которые в реставрации не нуждаются, невольно попадают под более пристальное внимание. Дальний родственник моего отца, герцог Карл Константин Ройш XVI, имеет в реставрации пристальный интерес. И, конечно, они с отцом ведут чрезвычайно познавательную переписку… из которой я могу заключить, что аристократической фамилии Джексонов в Британии нет.
Заданную хэром Ройшем-младшим гипотетически театральную паузу Хикеракли выдержал, но впечатления на него сей монолог по-прежнему не произвёл.
— Так, может, он всё-таки просто не аристократ?
— Скажите, вы читали «Повесть всеблагого исхода народов из мёртвых земель»? В оригинале, IX века? А труды Йохана Вилонского? Сонеты ди Коловрадо? — хэр Ройш-младший провёл ещё одну мысленную ревизию своего предположения и постановил: — Я в достаточной степени убеждён в его высоком происхождении. Когда познакомитесь — а вы непременно познакомитесь, я уверен, — посмотрите хотя бы на руки, на осанку. Они скорее вызывают мысли об аристократе, который по неким причинам решил скрываться. И я бы не удивился, если бы тёмные дела, требующие сокрытия, оказались не менее значимой причиной явления мистера Фрайда с его другом в Петерберг, чем поиски славы.
Услышав наконец-то вывод, Хикеракли выразил невнятное одобрение. Посверлил глазами спину мистера Джексона, развёл руками:
— Экая романная история! В вас, хэр Ройш, есть тяга к литературе.
— К счастью, ни малейшей.
— И часто вы залезаете в бумажки папашки?
Этот хамский вопрос показался хэру Ройшу-младшему оскорбительным. Если вдуматься, Хикеракли из кожи вон лез, пытаясь быть оскорбительным во всех вообразимых смыслах — чего стоило хотя бы его бестолковое перескакивание с «вы» на «ты» и обратно. Наверное, именно из-за очевидности его стремлений хэру Ройшу-младшему и показалось, что всерьёз обижаться на такое хамство было бы как-то слишком просто.
— Только когда мне что-нибудь достаточно сильно не нравится.
Тем более что именно этим хэр Ройш-младший за неимением других возможностей и занимался: заглядывал без спросу в документы отца. И все его достижения оказывались не более чем мелким воровством.
А значит, несмотря на нарочито неприятную подачу, Хикеракли удивительно точно уловил суть дела.
Глава 13. Люди столь юного возраста
Как всё-таки меняет суть дела точка обзора!
Зацепив обрывок очередной беседы, Жорж мог только усмехнуться.
В Академии первые лекции Сигизмунда Фрайда были событием — уникальным и потому заслуживающим внимания, едва ли не историческим, хотя, казалось бы, ну что такого в тривиальном пополнении преподавательского состава? А студенты всё равно сообщали друг другу новость с придыханием, набивались под завязку в аудиторию, причём загодя, опасаясь, что не хватит мест, — и если бы кто-нибудь догадался продавать билеты, их разобрали бы в полчаса.
Приём же, организованный в честь Сигизмунда Фрайда в особняке графа Ипчикова, так и кричал об обыденности своего повода. Ещё один заграничный гость Петерберга, эка невидаль. С именем и шлейфом скандальных слухов — но, помилуйте, а кто без шлейфа? Взглянуть любопытно, засвидетельствовать почтение — полагается, а теперь давайте обсудим последний указ наместника, состояние железной дороги, расстановку сил в Четвёртом Патриархате и нескрываемое намерение хозяина дома обустроить своей дочери брак с графом Набедренных. Ах, что вы, что вы! Граф Набедренных сам распоряжается собой, он вряд ли пожелает обременять себя женитьбой в столь юном возрасте — кто бы из нас пожелал? Графу Ипчикову следует оставить бесплодные притязания и обратить свой взор на молодого графа Метелина — с ним хотя бы есть надежда на влияние отца…
Жоржа перекосило: непросто смириться с тем, что Метелина («молодого графа Метелина»!) с недавних пор уместно перечислять через запятую с графом Набедренных. Какой, однако же, абсурд.
Если уж говорить откровенно, Жорж никак не мог быть уверен, что это перечисление через запятую — недавнее веяние, поскольку на настоящем аристократическом приёме он присутствовал впервые и впервые же подслушивал светские разговоры собственными ушами. Граф Набедренных предложил им с За’Бэем пронаблюдать Сигизмунда Фрайда вне стен Академии, и Жорж согласился, хотя За’Бэй и отговаривал его от «напудренной скукотищи», — было чрезвычайно любопытно взглянуть с близкого расстояния на людей, чей вкус и чувство меры регулярно поносил батюшка.
После изумрудного гарнитура баронессы Копчевиг, надетого к платью с жемчугом по лифу, Жорж понял, что вопрос непредвзятости батюшкиной оценки закрыт навсегда. Избыточность туалетов какое-то время его развлекала, потом он наслаждался тем, как нервно щерится в ответ на всякую шпильку вальяжный и невозмутимый в Академии Сигизмунд Фрайд, но часа через полтора впечатления себя исчерпали. Графа Набедренных всё не отпускал хозяин дома, и Жоржу оставалось лишь укрывать хэра Ройша от утомительной заботы его неожиданно говорливой матери. Знакомство с этой дамой заставило Жоржа посмотреть на хэра Ройша новыми глазами: тот факт, что он не только разрешает себе некоторое количество глотков вина, но и в принципе изъявляет готовность хотя бы раз в неделю кружить с ними по городу до полуночи, в свете открывшихся обстоятельств вызывал безоговорочное уважение. Жорж бы от таких проявлений родительской любви давно сбежал драить конюшни Охраны Петерберга — и будь что будет.
— Вы заметили, что мистер Фрайд прибыл без молодого человека, которого привёз в Академию вместе с собой? — хэр Ройш задумчиво склонил голову, будто сам наконец согласился с некими собственными же не озвученными выводами.