Страница 33 из 100
Паула глубоко вздохнула, и этого было достаточно, чтобы отделить голубой бархат от того, что он покрывал. Я увидел все.
Котс издал лихорадочный смешок.
— Нет ничего более веселого, чем дружеский разговор двух больших звезд, — сказал он более чем радостно.
— В один прекрасный день я… — начала Паула и резко повернулась: — Принесите мне выпить, Дженис.
— Вы не думаете, что уже достаточно выпили? — обеспокоилась Дженис.
— Я плачу вам — и много — за то, чтобы вы были моей секретаршей, а не нянькой! — рявкнула Паула.
Они обе направились к бару, оставив меня одного с Котсом. Он достал платок из нагрудного кармана и вытер пот со лба.
— Становится жарко, когда две эти дамы встречаются, — сказал он.
— Скажите лучше — горячо, — добавил я. — Кей говорила мне сегодня о Меннинге.
— Ли? — Он откашлялся. — Это был виртуоз.
— Парень знал, чего хотел, — сказал я, — и у него насчет воспитания молоденьких девочек были идеи столь же точные, сколь и оригинальные.
— Тот еще парень, — согласился Котс. — Не то чтобы я одобрял его… развлечения, лейтенант, поймите меня правильно…
Я внимательно посмотрел на него.
— Охотно верю, — сказал я наконец.
— Очень досадно, — сказал он, — но что поделаешь? В то время он был звездой экрана, большой звездой, понимаете, лейтенант? Он делал деньги.
— Иначе говоря, он мог позволить себе все, включая убийство?
— В этом никто не был уверен, — быстро возразил он. — Я хочу сказать, что у малютки было слабое сердце или, по крайней мере… могло быть слабое сердце, ну, я хочу сказать…
— Ладно, — сказал я. — А Фарго не забеспокоился, узнав о случившемся?
— Право, не знаю. Извините меня, лейтенант, я пойду возьму себе еще одну «Блондинку».
— Пожалуйста, — сказал я, оглядывая зал, — у вас есть выбор.
— Я, разумеется, имел в виду коктейль.
— Конечно, — согласился я, но он уже направился к бару.
Я допил свое виски и некоторое время созерцал пустой стакан. У меня оставалось мало времени: нужно сегодня же увидеть Фарго. Я в свою очередь направился к бару, но Котс уже исчез. Там оставалась только Паула Рейд.
— Веселитесь, лейтенант? — спросила она.
— Мне кажется, здесь немало интересных людей.
— Интересных? — Она слегка улыбнулась. — Да, без сомнения, особенно для того, кто знает их так, как я.
Она повернулась спиной к бару, чтобы оглядеть присутствующих.
— Вот действительно интересный для вас тип, там, в углу. Вы ее знаете, я полагаю?
— Джекки Слейд? Да, конечно. Увидев ее спецовку, не ошибешься.
— Настоящий тип молодой бунтовщицы. Она против всего… кроме денег, которые ей платит ее студия. Увядшая блондинка рядом с ней — не ее мать.
— Нет?
— Нет, но она сообщила ей все, что знала, особенно о женщинах. Поэтому она имеет такой утомленный вид, что даже институты красоты считают ее неисправимой. Джекки, я думаю, предпочла бы кого-нибудь более соответствующего ее возрасту, но эта женщина вытащила Джекки из сточной канавы и имеет половинную долю во всех ее контрактах. Легче стать настоящей актрисой, чем освободиться от нее. Но Джекки никогда не будет актрисой.
— Бедная Джекки!
— Она молода, но тряпка, надо прямо сказать. Одним словом, она всегда будет молодой тряпкой. Вы видите там Кэрол Харт?
Я посмотрел на брюнетку, очень стройную, с короткими волосами и большими выразительными глазами.
— Она стоит того, чтобы на нее посмотреть, — сказал я восхищенно.
— У вас никаких шансов, лейтенант, — сказала Паула. — В настоящее время она делает брачную разведку. Подойдет любой, имеющий миллион долларов, желательно больше. Сейчас она разыгрывает пренебрежение — пока миллион не представился. Как только он появится перед ней, она станет таять так быстро, что ее придется собирать черпаком. Я вижу, она снова начала выпивать.
— Это для нее не обычно?
— Она держала сухой режим с тех пор, как вылетела из гнезда третьего мужа, но у меня такое впечатление, что сегодня она не удержится. После четырех стаканов она покажет стриптиз. Я думаю, что все знают эту ее привычку.
— Только не я. Интересно, сколько стаканов она уже…
— Не угадаете, лейтенант. Но это неотвратимо, как смерть и налог.
Я заметил, что снова опустошил стакан, и налил третий.
— Вы как будто весьма хорошо осведомлены, — сказал я.
— Это естественно, — бесстрастно бросила она. — Я шевелю грязь, как с редкой деликатностью выразилась Кей, больше двух лет. Покажите мне знаменитость, и я покажу вам грязь.
— В таком случае, познакомьте меня с Паулой Рейд, — сказал я.
Легкая улыбка тронула ее губы.
— Я ее узнала! Нет, позвольте мне представить вам кого-нибудь другого, лейтенант. Лысый человечек в углу — это Эмиль Брокалес.
— Продюсер?
— Самый эклектический из всех. Рядом с ним, направо, его теперешняя подружка, а налево — его нынешний дружок.
— И у него есть время делать фильмы?
— Он вынужден! Иначе как он будет платить шантажистам? Видите блондинку с невозможной грудью?
— Вы хотите сказать — невероятной?
— Невозможной! — повторила она агрессивно. — Поверьте, я знаю! Я вошла в ее душевую кабину только для того, чтобы убедиться. Она вышла прямиком из дома в Мексико-Сити, чтобы сниматься в кино. Понадобился год, чтобы ее вылечить.
— Она принимала наркотики?
Паула покачала головой:
— Каждый раз, когда мужчина говорил ей «до свидания», она протягивала руку ладонью вверх.
Я закурил:
— Должны же быть в этом ремесле обычные люди, нормальные, не лучше и не хуже других?
— Кэрол начинает свой номер, — сказала Паула.
Гибкое создание с потерянным взглядом медленно двигалось к середине комнаты. Кто-то начал насвистывать «Я вся целиком…», там и сям раздались смешки.
Кэрол, казалось, ничего не слышала. Она мягко изгибалась с закрытыми глазами, потом сняла платье. Мало-помалу она сняла с себя все, кроме чулок и голубых лодочек с белой прострочкой. Наклонившись, чтобы снять и чулки, она мягко рухнула на паркет. Разговоры тотчас же возобновились, так как номер закончился, а остальное никого не интересовало.
Кэрол оставалась лежать там, где упала. Рыженькая девушка, спешившая к кому-то, осторожно перешагнула через нее.
— Так что вы говорили? — спросила Паула.
— Неужели в этом ремесле нет ни одного нормального человека?
— Есть. Например, я. И вы, лейтенант.
— А Кей Стейнвей?
Та же улыбка снова мелькнула на ее губах.
— Ну, по правде говоря, я не включила бы Кей в число нормальных. Она слишком полна жизни, мне кажется. Это единственная девушка, которая должна бегать за продюсером вокруг дивана, прежде чем сможет его уложить. Кей живет только для мужчин, лейтенант. Остается узнать, сколько времени мужчины проживут потом.
— Ох! Может быть, хватит уже сыпать яд в каждое блюдо, не отдавая себе отчета…
— Она мне всегда напоминает «Черную Вдову», — перебила Паула. — Ведь именно эта паучиха съедает самца после…
— Не опрокиньте купорос на мою мебель, милочка, — вмешался ледяной голос, — она мне дорого стоила.
Кей Стейнвей стояла позади Паулы, бледная от ярости.
— Здравствуйте, мой ангел, — ответила, ничуть не смущаясь, Паула. — Я как раз говорила лейтенанту о мужчинах, которые занимают вашу жизнь и из которых вы высасываете всю суть. — Она повернулась ко мне и улыбнулась. — Дело не в том, что Кей так уж красива, а в том, что она всегда готова.
Кей Стейнвей встала между нами.
— Мне нужен стакан, — сказала она нежно. — Этот годится. — Она взяла стакан у меня из рук и выплеснула виски в лицо Пауле. — Старая шкура грязной шлюхи! — заорала она.
Я услышал сигнал рожка к отправлению и тут же пересек комнату, чтобы выйти на свежий воздух. Сделал несколько шагов по внутреннему дворику вдоль бассейна и неожиданно увидел перед собой темный силуэт.
Я сказал:
— Могу ли я принести вам стаканчик? Хочу надеяться, что нет.