Возрожденная страсть (ЛП)

Елена натянуто улыбнулась, но Джейн могла ее понять. Она прошла через ужасное испытание в недрах горы в Шотландии.

— Вы тоже из Штатов? — спросила Елена, глядя на Джейн своими серо-зелеными глазами.

Джейн уставилась в пол, скрывая смущение от своей неуклюжести, и осторожно перенесла небольшую часть веса на лодыжку. Она не удивилась, что Елена не замечала ее раньше. Никто никогда не замечал ее, пока она не выставляла себя в глупом виде.

Джейн было ясно, что Елена была настолько потрясающей, что буквально останавливала мужчин благодаря своим светлым волнистым волосам и зеленым глазам. Она молилась, как маленькая девочка, чтобы вырасти из прозвища “Незаметная Джейн”, но ей не очень-то везло.

Черты лица девушки были слишком резкими, глаза слишком большими, а губы слишком полными. Волосы с ужасным рыжим оттенком, отчего нельзя было определить каштановые они или рыжие.

Джейн откашлялась, когда поняла, что она не ответила.

— Да. Сиэтл.

— Что привело вас в Лондон?

Она задавалась вопросом, как ответить Елене, когда лифт остановился и двери открылись. Джейн осталась в углу, тогда как Елена ступила на верхний этаж "PureGems" и тут же ее окружили люди.

Еще мгновение Джейн смотрела на нее. Она завидовала тому, с какой легкостью Елена держалась среди людей. Но как только двери начали закрываться, Джейн поспешила остановить их и в процессе выронила охапку бумаг.

Ее тело не дало дверям закрыться, когда она торопливо собрала рассыпавшиеся бумаги и выпрямилась. Девушка сглотнула и улыбнулась, осознав, что все уставились на нее со смесью смеха и отвращения.

Джейн всегда делала глупые вещи. Видимо, быть недотепой запрограммировано в ее ДНК. Ее мать часто шутила, что она сможет упасть на ровном месте, что собственно Джейн часто и делала.

Для Джейн все это было унизительно.

Она поправила юбку-карандаш свободной рукой и прошла к своему столу, молясь сделать хоть это без происшествий. Скинув кучу бумаг на стол, она со вздохом села.

— Джейн!

Она подскочила, когда Ричард Арнольд проорал через громкоговоритель ее телефона на рабочем столе. Его голос был полон неприязни, когда он смотрел свысока на ее американизм [1], как будто британизм делал его чем-то лучше.

Джейн вскочила на ноги, поспешив открыть дверь в его кабинет. Просунув голову в дверной проем, она спросила:

— Да, сэр?

— Я правильно слышал? Мисс Гриффин, наконец, вернулась?

— Да, сэр. Я ехала в кабине с Еленой.

— Лифт. Это лифт, Джейн. Сколько времени нужно, чтобы ты произносила правильно? Теперь, почему Елена не в моем кабинете? — спросил Ричард, откидываясь на спинку кожаного большого кресла и сцепляя пальцы. (прим. ред. — Джейн произносит elevator, Ричард исправляет ее на Lift)

Джейн посмотрела в окно его офиса на потрясающий вид на Лондон.

— Люди очень рады ее возвращению, сэр. Елена не смогла сделать и двух шагов от кабины...

— Лифта, — прервал он.

Джейн замолчала. Она терпеть не могла, когда он делал подобные замечания, указывая ей на термины, используемые в Британии. Иногда она пользовалась американскими терминами, чтобы просто вывести его из себя.

— Лифт. Она вышла из лифта и сотрудники немедленно окружили ее. Я уверена, что мисс Гриффин подойдет в самое ближайшее время.

Ричард сел, положив руки на стол, его темные глаза были холодными.

— Сходи и найди ее. Немедленно.

— Да, сэр, — закрыв дверь, она взглянула на стопку бумаг, брошенную на стол, над которыми необходимо поработать. Похоже, придется отложить это на другой поздний вечер.

Джейн прошла по коридору к кабинету Елены и нашла ее, стоящей посереди комнаты и тупо уставившейся на свой стол.

— Вы в порядке? — тихо спросила Джейн, пытаясь не напугать ее.

Елена удивленно обернулась. Печальная улыбка тронула ее губы, когда она увидела, что это Джейн.

— Я в порядке. Просто вспомнила последний раз, когда была здесь, Слоан говорила мне, что мы отправляемся в пещеры.

— Понимаю, это должно быть тяжело. Хотелось бы, чтобы у вас было побольше времени чтобы адаптироваться...

Рассмеявшись, Елена положила сумочку.

— Позволь мне угадать. Ричард желает меня видеть?

— Думаю, это имеет отношение к колье, которое граф хочет сделать к восемнадцатилетию дочери.

Елена провела пальцами по своим шикарным светлым волосам, прежде чем собрать локоны в хвост.

— Ну, мы не должны заставлять Ричарда ждать.

Джейн последовала за Еленой, когда они направились к офису Ричарда. Девушка встала за свой стол и начала перебирать стопку бумаг и манильских папок [2].

Она потеряла счет времени, но когда закончила сортировку бумаг, увидела Елену рядом со своим столом.

— Я могу чем-нибудь вам помочь? — спросила Джейн.

Елена нахмурилась.

— Что? Нет. Я просто... Джейн, кто-нибудь работал в моем офисе, пока меня не было?

— Знаю, что мистер Арнольд заходил пару раз, когда занимался некоторыми из ваших клиентов. Что-то пропало?

— Нет, — ответила Елена, слегка хмуря лоб. — Нет. Как долго вы работаете здесь?

— С прошлого лета. Где-то около года, — Джейн начала подозревать, что здесь было что-то большее, чем простые вопросы Елены. Она посмотрела на закрытую дверь Ричарда и, понизив голос, спросила: — Должна ли я искать другую работу? Я точно знаю, что мистер Арнольд не в восторге от моей работы.

Елена, улыбнувшись, склонилась к Джейн.

— Он британец, — ответила она шепотом, — и думает, что идеален во всем.

Джейн ничего не могла поделать и улыбнулась в ответ. Елена всегда легко сходилась с людьми, что способствовало ее успешному и быстрому продвижению в "PureGems". Как и сотрудники, клиенты любили ее. Все любили.

— Джейн! — снова прокричал Ричард.

Она поспешно поднялась на ноги, но ее остановила рука Елены.

— Он относится к вам плохо, — сказала Елена, ее зеленые глаза цвета шалфея были полны печали и гнева.

Джейн пожала плечами.

— Да, но это хорошая работа и мне очень нравится моя квартира. Для того, чтобы сохранить ее, мне нужны деньги, которые он мне платит.

— Джейн! — на этот раз его голос проревел из-за двери.

Брови Елены сошлись.

— Меня это не волнует. Никто не должен вести себя подобным образом. Не позволяйте ему поступать так с вами, Джейн.

Джейн хотелось признать, что Елена права, но ей был необходим каждый заработанный пенни. Нищий не может быть разборчивым.

— Спасибо, — поблагодарила она и поспешила узнать, что ему нужно, почувствовав себя девочкой на побегушках, что больше подходило бы почтовому клерку.

Остальную часть дня Ричард также заставил ее побегать. Она даже пропустила обед. Когда Джейн наконец-то смогла оторваться от письма, которое составляла, чтобы глотнуть немного воды, то заметила, что было уже за шесть вечера.

Затем на своем компьютере она заметила записку. Полтора часа назад Джейн должна была с водителем компании забрать клиента из аэропорта.

Джейн схватила сумочку и, практически упав лицом вниз, вскочила со стула, рванув к лифту. К счастью, ей не пришлось его долго ждать, но все равно каждая минута ощущалась подобно вечности. Девушка могла только представить, как мистер Арнольд среагирует, узнав, что она поздно приехала, чтобы забрать клиента. Это вполне может стать концом ее работы в "PureGems".

К тому времени, как Джейн добралась до нижнего этажа, она прикинула все возможные оправдания, которые преподнесет клиенту, а также способы того, как это сделать.

Джейн открыла дверь и, как только она сделала шаг, ее туфля слетела с ноги. Девушка попыталась развернуться, чтобы подобрать ее, но наткнулась на людей позади себя, наступивших ей на ногу. Джейн увернулась от нескольких человек, но натолкнулась на чей-то портфель, пока хватала свою непослушную обувь и одевала обратно.

1

Американимзмы — это лексические, фонетические и грамматические особенности английского языка в США, представляющие собой сравнительно немногочисленные отклонения от британской литературной нормы.

2

Манильская папка— конструктивно она представляет собой согнутый лист бумаги, внутрь которого можно вкладывать или подшивать документы. Послужила прототипом для создания символа для экранного интерфейса. Американский тип папок изготовляют из прочной бумаги, называемой «манильской». В ее состав входит «манильская пенька», волокна, добываемые из листьев текстильного банана или абаки (растение, родом с Филиппин). Волокна очень жесткие и обладают равномерной толщиной, легко окрашиваются. Хотя, как правило, манильскую бумагу не подвергают обработке красителями. Она сохраняет естественный цвет волокон: желтовато-бежевый. Вот почему иконки папок Windows и некоторых других систем — желтые или бежевые.