Страница 15 из 171
Остальные же две пехотные дивизии 10-го корпуса (30-я и 31-я) в течение 11 декабря преследовали по Ардаганскому шоссе на протяжении 25 км слабый Ольтинский отряд, который увлек на выполнение этой второстепенной задачи глав
ные силы 10-го корпуса вместо выполнения им основной задачи — спешить в район Сарыкамыш.
Для связи с 10-м корпусом командир 9-го корпуса днем 11 декабря выслал приданный ему эскадрон, но сведений от него за день не было получено.
Учитывая создавшееся положение, начальник штаба 3-й турецкой армии Бронсарт фон Шеллендорф предложил подождать сосредоточения в Бардусе всех частей 9-го корпуса и выхода 10-го корпуса на линию Вартанут—Бек-кей.
Энвер-паша категорически отклонил это предложение и решил, не ожидая окончания сосредоточения 9-го корпуса, выступить на Сарыкамыш лишь с одной 29-й пехотной дивизией.
По мнению начальника штаба 9-го корпуса, оставившего ценные мемуары, это и стало началом большого поражения: «Оно началось в ночь на 12 декабря в Бардусе и заключалось в приказе о наступлении. Вся ответственность в этом деле падает на Энвер-пашу».
Приказ, отданный в Бардусе Энвер-пашой на 12 декабря, указывал 29-й и 17-й пехотным дивизиям 9-го корпуса начать 12 декабря наступление на Сарыкамыш с целью захвата этого пункта и проходов на хребте Соганлуг, по которым ведут пути из района, занятого русскими.
В дальнейшем шли указания:
а) 28-й пехотной дивизии — заняв Бардус, прикрывать на-
правление со стороны Ёни-кея.
б) 10-му корпусу (о котором не имелось сведений) — про-
должать наступление на Сарыкамыш.
в) 11-му корпусу и 2-й кавалерийской дивизии — содей-
ствовать операции с юга1.
Приказ заканчивался словами: «Если русские отступят, — то они погибли, если же они примут бой, — нам придется сражаться спиной к Карсу».
1 Для «поощрения войск к дальнейшим победам» в первом пункте этого приказа отмечалось, что 10-й корпус взял с боя орудия, пулеметы и многочисленных пленных.
12 декабря в 7 часов 29-я пехотная дивизия, которая, как и другие дивизии 9-го корпуса, еще в пути в Бардус отправила по приказанию штаба армии полевые батареи в Ольты, а частью передала их 11-му корпусу, выступила через перевал воз
ле- Яйля-Бардус, имея в авангарде 86-й пехотный полк с горным артиллерийским дивизионом и эскадроном. По достижении Яйля-Бардуса, вследствие трудной проходимости прямой дороги на Сарыкамыш (из-за снегов), по ней был направлен лишь боковой отряд; авангард же и главные силы, по указанию проводника, свернули на Кизил-килису. Войска двигались по колено в снегу. Эивер-паша со своим штабом не отставал от командира 9-го корпуса и его штаба.
17-я пехотная дивизия, понесшая до 50% потерь в результате метели, застигшей ее в горах, около 10 часов 12 декабря сосредоточилась в районе Яйля-Бардус, ожидая, когда будет очищена дорога 29-й пехотной дивизией, за которой ей надлежало следовать.
В то время, как Энвер-паша со штабом проезжал мимо 17-й пехотной дивизии при переходе ее через перевал у Яйля-Бардуса, по туркам с юга, с гор западнее перевала Ханского, несколько раз открывался дальний ружейный огонь. Это, видимо, было или охранение, выдвинутое 18-м Туркестанским стрелковым полком, подошедшим к перевалу Ханский, или же конные части пограничников Бардусского отряда, следившие с высот за выступлением головных частей 9-го корпуса. Выгодное фланговое положение русских на этом направлении серьезно угрожало маневру 9-го корпуса, вследствие чего Энвер-паша оставил в районе Бардуса подходившую 28-ю пехотную дивизию, то есть одну треть всех своих сил.
Разведка, высланная 51-м пехотным полком 17-й пехотной дивизии турок, отметила, что огонь открывал разъезд противника и что со стороны Ени-кся видна большая колонна русской пехоты; вблизи на позиции находилось два орудия.
Энвер-паша этому донесению не поверил, несмотря на то, что его ординарец, проверив сообщение лично, подтвердил его. Энвер-паша закрывал глаза перед опасностью и твердил «стреляют наши» — видимо, с целью не возбуждать беспокойства у командования 9-го корпуса.
К 16 часам 12 декабря авангард 29-й пехотной дивизии достиг равнины Малаган с узлом дорог на Сарыкамыш, Кизил-килису и Бардус.
Утомленные части 29-й пехотной дивизии растянулись в глубоком снегу. 17-я пехотная дивизия все еще находилась в
районе Кизил-килисы. Мороз крепчал. Начиналась метель. Командир 9-го корпуса просил разрешения у Энвера-паши расположить войска на ночлег в редких зарослях леса по равнине Малаган, восточнее которой в лесу находились русские; их конная часть обстреляла турок. Русская пехота с пулеметами занимала холмы. Энвер-паша приказал сбить этот слабый заслон. Лично выбрав позицию для батареи, он приказал открыть огонь и направлял встречные роты в цепь.
Атака должна была быть произведена ночью. С фронта наступал 86-й стрелковый полк 29-й пехотной дивизии, а два других полка этой же дивизии должны были обойти по лесу правый фланг русских и, продвигаясь дальше, занять Сарыкамыш. Предполагалось, что этот пункт расположен непосредственно за рубежом, занятым русскими частями.
Ошибка в определении расстояния до Сарыкамыша произошла вследствие того, что на турецкой картетдвухкиломет-ровке надпись «Сарыкамыш» была помечена значительно западнее. В действительности же Сарыкамыш отстоял еще в 8 км от равнины Малаган.
По оценке турок отряд русских на равнине Малаган состоял всего из одной-двух рот. Против них развернулась вся 29-я пехотная дивизия, которая потеряла от сильного огня русских несколько сот человек.
Местность, по которой в темноте и в метели наступали турки, была пересеченная, бездорожная, покрытая глубоким снегом. Около полуночи 86-й пехотный полк сбил русские части с занятого рубежа. Некоторые подразделения потеряли указанное направление. Порядок с большим трудом был восстановлен. Ночью турки, накоротке преследовали отходивших русских, не оставивших трофеев. Во время этого боя Энвер-паша находился в боевой цепи, удерживая при себе германцев, которые тщетно указывали ему «на вред и несоответствие со всеми известными правилами местонахождения главной квартиры».
В действительности же против 29-й пехотной дивизии действовал отряд русских в составе 1 -го и 2-го эксплуатационных батальонов, выдвинутых на поддержку пограничных частей Бардусского отряда, отступавшего от Бардуса к Бардусскому перевалу. Этот отряд, установив против себя превосходящие силы турок и искусно оторвавшись от них под покровом мете
ли и темноты, отошел к району западнее .Сарыкамыша, на подступах к которому и занял частью сил скалы «Орлиное гнездо» и «Воронье гнездо».
После этого боя рассеявшиеся части 29-й пехотной дивизии заночевали в лесу, разведя огонь. С ними находились штабы армии 9-го корпуса, 29-й и 17-й пехотных дивизий; 17-я пехотная дивизия подошла к месту боя далеко за полночь.
12 декабря, как и накануне, Энвер-паша совершенно ие был осведомлен о положении на фронте 11-го корпуса и не знал местонахождения частей 10-го корпуса, который одновременно с 9-м корпусом должен был выйти в район Сарыкамыша. 32-я пехотная дивизия 10-го корпуса, ночевавшая в районе Копа, 12 декабря с проводниками двинулась в дальнейший путь по направлению Посик—Нюсунг— Вартанут, но в дороге была застигнута снежным бураном, который в тот же день захватил также части 9-го корпуса. Вследствие сообщения проводников о том, что намеченная дорога при таких условиях закрылась, 32-я пехотная дивизия по собственной инициативе свернула на единственный проходимый для войск путь, выводивший в Бардус, т. е. направилась в полосу наступления 9-го корпуса. Случайный подход этой дивизии к исходу дня 12 декабря в район Бардуса упрочил положение в тылу 9-го корпуса.