Страница 14 из 14
И все-таки это не снимает проблемы… Допустим, отвратительный обычай расправляться с пленными и мирным населением был настолько обычен, что Господь на тот момент не счел нужным его отменять. Но почему Он призывал ему следовать? Давайте на время отвлечемся и обратимся к опыту Второй мировой войны. Мирные жители гибли тогда не только в фашистских концлагерях, но и под бомбами союзников. До сих пор идет спор, насколько оправданы были атомные бомбардировки Хиросимы и Нагасаки: да, они привели к страшным жертвам, но если бы их не было, говорят американские военные историки, Япония бы не капитулировала, США и СССР пришлось бы высаживать десант на Японские острова, и жертв было бы еще больше.
Впрочем, и обычные бомбы, сброшенные на военный завод, вокзал или склад, – разве не убивали они мирных жителей? Даже снайперская пуля советского солдата обрывала жизнь человека, который лично, может, и не был повинен в злодеяниях нацистов и у которого остались дома жена и дети. Но мы готовы оправдать эти жертвы, потому что понимаем: нацистская военная машина должна была быть сломана любой ценой. Жалость к одному конкретному немцу означала бы гибель и рабство для тысяч людей.
В войне с коренными народами Палестины израильтяне, конечно, не применяли оружия массового поражения. Но ведь и сражались они не столько с армией, сколько с целой цивилизацией, которая должна была быть уничтожена, как Третий рейх. И здесь военная победа легко могла привести к религиозному и культурному поражению, как не раз случалось в истории: победители постепенно и как-то незаметно для себя перенимали культуру, традиции, обряды, даже язык побежденных…
Так что же это были за обряды? И Библия, и археологические находки, и древние историки свидетельствуют, что традиции хананеев включали принесение в жертву собственных детей, не говоря уже о сексуальных оргиях, связанных с культами плодородия. Древние римляне вовсе не были сентиментальным народом, но детские жертвоприношения карфагенян (народа, близкородственного хананеям) вызывали у них омерзение; и именно они стали одним из главных аргументов, почему «Карфаген должен быть разрушен». Не просто завоеван и подчинен, как прочие города, а разрушен, навсегда уничтожен – и когда город был взят, с ним так и поступили. Даже территорию его распахали плугом, чтобы показать: такого города больше не должно быть на свете.
Точно так же относились древние израильтяне к местному населению Палестины. Еще Аврааму было сказано, что его потомки овладеют этой землей, но не сразу, поскольку, как было ему объяснено, «мера беззаконий Аморреев доселе еще не наполнилась». То есть Бог ждал перемен к лучшему долгие столетия, Он определил некую невидимую черту, «меру беззакония», за которой всю эту цивилизацию ждало уничтожение. И вряд ли это можно назвать слишком жестоким: дурная бесконечность греха была бы намного хуже.
По отношению к хананеям израильтяне в данном случае выступили как «бич Божий» – позднее другие народы (ассирийцы, вавилоняне) сыграют ту же роль по отношению к самому Израилю. Но дело не только в наказании: Израиль должен был оградить себя от всех мерзостей местной религии. Кочевые скотоводы-израильтяне просто растворились бы в изысканной городской цивилизации Палестины, намного превосходившей их по своему культурному уровню. В результате учение о Едином Боге было бы утрачено человечеством. Словом, если бы эти народы не были истреблены, то еще долгие века, возможно, и по сей день, люди приносили бы в жертву идолам своих детей и считали бы это высшей формой религиозности.
Иерихонские стены
Первым местом сражения стал город Иерихон. Город окружали мощные стены, израильтяне не могли ни взобраться на них, ни пробить брешь – они ведь только что вышли из пустыни, у них не было ни осадных машин, ни инженерных подразделений. Тогда народ семь раз обошел город с молитвой, а когда в конце протрубили священные трубы, городские стены пали. Так первобытное племя получило мощнейшее оружие, имя которому – Божья помощь.
Но со стенами этого города связана еще одна интересная история. Местная блудница Раав жила у самой городской стены, накануне падения города она укрыла от преследования двух израильских лазутчиков, а потом спустила их по стене наружу и обманула преследователей. Взамен разведчики обещали ей, что после завоевания города не пострадает ни она, ни ее родные, укрывшиеся в ее доме. Раав была принята в израильский народ и даже стала праматерью царя Давида – а значит, и Христа. Бог отвергает не национальность и не личность – Он отвергает определенный образ поведения. Даже хананейская блудница смогла стать праматерью величайшего царя, перейдя на сторону Бога. В этом главное отличие «войн Господа» от геноцида XX века.
И еще один маленький эпизод… Накануне сражения Иисус увидел перед собой фигуру с мечом в руке. Он спросил: «Наш ли ты, или из неприятелей наших?» Ответ прозвучал так: «Нет, я вождь воинства Господня». Видимо, так Господь все же установил четкую дистанцию между Своим небесным воинством и тем, которое носило Его имя на земле. Эта война все же была слишком земной.
Херем, он же анафема
Все, что только было живого в Иерихоне, кроме родных Раав, было уничтожено, даже скот. Военная добыча была либо передана в храмовую сокровищницу, либо тоже уничтожена. Только один человек по имени Ахан польстился на часть иерихонской добычи (красивую одежду, золото и серебро) и приберег их для себя. И в следующем бою, при городе Гай, израильтяне потерпели жестокое поражение, а Господь объявил им: «Заклятое среди тебя, Израиль; посему ты не можешь устоять пред врагами твоими, доколе не отдалишь от себя заклятого».
Итак, когда израильтяне истребляли хананейские города, речь шла не просто о проявлении «молодецкой удали» и даже не только о наказании, а о чем-то гораздо более важном и серьезном. Слово «заклятое» на древнееврейском языке звучало как херем (его арабский эквивалент вошел в русский язык как гарем, то есть нечто запретное для всех, кроме одного человека). А в древнегреческом переводе появилось такое знакомое нам сегодня слово «анафема»… Что же это такое?
Это слово означает нечто целиком, полностью и навсегда отданное Богу в качестве жертвы. Пожертвованное изымается из повседневного обихода, человек больше не имеет права этим пользоваться. Это мог быть участок земли, или животное, или некий предмет, который отныне оставался при храме. Но в данном случае речь шла о целых городах. Израильтянам было сказано: вам не принадлежит ничего из завоеванного, все это отдается Господу. Ни одна живая душа, ни один предмет из этих городов не могли остаться у израильтян, как при чуме или радиоактивном заражении. В те суровые времена это означало одно – тотальное истребление.
Конечно, в наши дни, когда кого-то предают церковной анафеме, его не убивают, но говорят примерно то же самое: этот человек не имеет к нам никакого отношения, пусть Господь поступает с ним, как сочтет нужным (примерно так использовал это слово и апостол Павел в Новом Завете).
То было бескомпромиссное время, Израиль учился всецело доверять своему Богу и в точности исполнять Его повеления. Ахан был казнен, и в следующем бою израильтяне, используя притворное отступление и удар из засады, захватили город Гай.
«Стой, солнце!»
Жители еще одного местного города, Гаваона, были всерьез напуганы таким развитием событий. Они отправили к израильтянам послов, которые взяли с собой заплесневелый хлеб и притворились, что проделали долгий путь из дальней страны. Ведь израильтяне воевали только с местными жителями, пришельцы издалека вполне могли стать им союзниками! Израильтяне поверили и заключили с ними союз, и даже когда обман раскрылся, они соблюдали договор неукоснительно. Когда остальные города пошли войной на Гаваон, Иисус вывел свою армию на его защиту. Сражение принесло ему победу, и тогда… «Иисус воззвал к Господу в тот день, и сказал пред Израильтянами: стой, солнце, над Гаваоном, и луна, над долиною Аиалонскою! И остановилось солнце, и луна стояла, доколе народ мстил врагам своим».
Конец ознакомительного фрагмента. Полная версия книги есть на сайте ЛитРес.