Нептун (ЛП)

Мое белое платье без бретелек красиво облегает тело, спереди доходя до колен, а сзади ниспадая до самого пола. Я чувствую, что теперь я превратилась в настоящую принцессу, вместо того, чтобы быть таковой лишь технически.

Интересно, все ли невесты так себя чувствуют?

— Ты великолепна, — практически всхлипывает мама, и я едва сдерживаю слезы, чтобы не потекла тушь. — Не могу поверить, что это происходит.

— Мне тоже не верится.

— Да ладно, — протягивает Рейна. — В жизни не верила, что Галену удастся развести кого-то выйти за него замуж.

Мы дружно разражаемся смехом, ведь смеяться-то намного лучше, чем плакать, верно? Мама с шумом выдыхает. — Вы готовы? Солнце вот-вот сядет. Нам еще предстоит пробираться сквозь деревья на другой конец острова.

Мы подходим к черте, если ее так можно назвать, и зарываемся ногами в мягкий песок. Я решаю, что кто бы ни готовил путь с одного конца острова на другой, он настоящий эксперт.Я знаю, что Сирены искусны в приготовлении островов к брачным церемониям, но не думаю, что им когда-либо приходилось создавать подходящие условия для босоногих полукровок. Тем не менее, моим ногам не повстречалось ничего, кроме бархатистого белого песка, прогретого заходящим солнцем.

Дорога уединенная и тихая, мама идет впереди, Рейна посередине, и я в самом конце. Мне следовало бы отставать на чуть большее расстояние, но уже темнеет, а с моей неуклюжестью мне достаточно легкого ветерка, чтобы споткнуться на ровном месте.

Сквозь деревья я вижу путь из факелов, ведущий на пляж, с которого доносится шум прибоя. Наверное, на большинстве пляжных свадеб не затаскивают жениха с невестой в воду — но у нас явно не типичная свадьба. В конце концов, большинство наших гостей будут присутствовать на мелководье, щеголяя своими хвостами вместо смокингов и платьев.

Когда мы достигаем края деревьев, я остаюсь позади, позволяя Рейне и маме занять их места впереди процессии. А под процессией, я подразумеваю себя. Я не знаю, сколько именно ждать — прошло уже пятнадцать секунд или пятнадцать минут? Мои легкие забыли как дышать из-за моей новой дилеммы. Пульс угрожает пробить мне вены. Я собираюсь опозориться.

Я собираюсь опозориться.

И вдруг я слышу пение. Оно мелодичное, но особое, доносящее из воды. Нежные, гармоничные переливы высоких нот с низкими. Песня. Они подают мне сигнал.

Я ступаю на тропу с факелами, стараясь шагать в ритм с прекрасной мелодией. Я гадаю, традиционная ли это песня Сирен для брачных церемоний и решаю, что да. Они все ее прекрасно знают. Именно созвучие их голосов делает ее такой красивой.

Перед пляжем находится небольшой подъем, и как только я его преодолеваю, мой взгляд тут же приковывает к себе фигура справа. Гален.

Мое предназначение.

Моя судьба.

Он стоит в приливе, одетый в пошитый на заказ смокинг, подчеркивающий его телосложение. Его выражение лица кажется единственной не резкой чертой в его образе. Я думала — волновалась — что сегодня он может перенять безразличное выражение Грома или надеть невозмутимую улыбку. Что сегодняшний день не будет для него таким же волнительным, как для меня, и по какой-то дурацкой причине будет приравнен к чему-то менее особенному. Я надеялась, что он покажет какую-нибудь эмоцию, переубедит меня своим взглядом или коротким пожатием руки. Что он не будет вести себя как статуя, которой он запросто может прикинуться.

Чего я никогда не ожидала увидеть — так это такой нежности, исходящей от него. Его глаза сияют в свете факелов, и они выдают мне все. Что он чувствует по отношению ко мне, что он думает о моем платье, его легкое нетерпение, когда же я буду рядом с ним. Я чувствую как беспокойство покидает меня, словно бусинки, соскальзывающие с нитки ожерелья.

Так и должно быть. Гален это знает. Это знаю я.

За спиной Галена закатное солнце освещает сотни голов, выглядывающих из воды. Темные волосы Сирен перемежаются вспышками ярко-белых волос полукровок. Здесь сотни гостей, но я бесстрашно шагаю вперед, ведь с каждым шагом я становлюсь все ближе и ближе к тому, что мне положено. К тому, без чего я не смогу жить.

Рядом с Галеном Тораф игриво, по-братски, мне подмигивает. Я замечаю, что он прихорошился: в смокинге он смахивает на большого, красивого ребенка. Похоже, ему не очень комфортно быть одетым в длинные штаны, отчего он периодически почесывает коленки. Его рукава слегка коротковаты и он настойчиво стягивает их вниз. Рейна берет его за руку, чтобы прекратить возню. Жуликоватая улыбка растягивается на ее лице, когда она замечает мой взгляд.

Кажется, Рейне сейчас я даже нравлюсь.

Мама становится слева от меня, а Гром стоит непосредственно посередине — он будет проводить церемонию. Рядом с берегом я замечаю в воде дедушку. Дедушку, который должен стоять на берегу вместе с нами и у которого явно не было ни малейшего желания облачаться в смокинг. А рядом с ним Рид — в компании не одной, а сразу двух девушек-Сирен. Кажется, одну из них я уже видела когда-то в королевстве Тритона. Рид замечает мой взгляд и легонько машет мне рукой.

Гален вскидывает бровь, замечая его. Улыбка Рида тут же блекнет, а рука опускается.

Однажды они помирятся. Наверное.

Когда я подхожу к Галену, он берет обе мои ладони в свои. Если я правильно помню, он не должен этого делать до момента, пока мы не произнесем наши клятвы — или как их там называют Сирены. Когда Гром видит, что Гален уже на шаг впереди, то тут же приступает к порядку церемонии.

— Да станет известно, что все мы являемся свидетелями союза Галена, принца Тритона, и Эммы, обладательницы Дара Посейдона. Как все мы знаем, союз этот будет длиться, пока смерть не разлучит их. С воды доносится торжественный ропот. Грома это не смущает. Он продолжает куда официальнее: — Да будет также известно, для памяти Архивов, что это первый законный союз полукровки и Сирены, одобренный королевствами с момента разрушения Тартессоса. Он навсегда останется в нашей памяти как символ мира и союза между жителями океана и земли.

Вот так неожиданность.

Наша брачная церемония — символ для королевств? Такое чувство, словно теперь она обрела собственную жизнь, став запечатленным моментом в истории, и уже не относится к нам с Галеном и нашей клятве друг другу. Это событие, о котором впредь будут думать как о чем-то большем, нежели просто союзе. Но я тут же выкидываю эту мысль из головы.

Потому что для меня нет ничего более важного, чем наша свадьба. И мне плевать, что это может быть последний законный союз между Сиреной и полукровкой на ближайшее время.

Гром продолжает говорить, и я пытаюсь его слушать, честно пытаюсь. Он поясняет отдельные и взаимные обязанности мужчины и женщины, как закон одобряет верность и какое наказание следует за измену. Что первым долгом Галена, как принца , является долг королевству, а затем уже мне. Что мой долг такой же, ввиду моего Дара Посейдона. Затем продолжает в том же духе, что-то о научении мальков чтить закон и совет Архивов, особенно во времена нынешних перемен.

Не совсем привычная речь для человеческих свадеб (которых я посетила с полдюжины) — но кто не согласится, что эти речи могут тянуться и тянуться? Кроме того, все это Гром уже обсудил со мной и Галеном пару дней назад, когда усадил нас и еще раз спросил, действительно ли мы к этому готовы.

Я позволила себе пропустить дальнейшую речь мимо ушей, сосредоточив все свое внимание на Галене, его губах и глазах, его руках в моих руках. По моему телу разлилось тепло; крохотная волна восторга, от которой я едва не пискнула.

Настало время клятв. Как того требует традиция Сирен, я говорю первая. И я с этим справлюсь. Я репетировала ее миллион раз перед зеркалом. Позади я слышу всхлипывания, и у меня самой наворачиваются слезы, потому что это может быть только мама.

Мама, которая никогда не плачет.

Я прочищаю горло и приступаю. — Гален, принц Тритона, я клянусь чтить тебя как своего спутника до скончания времен. Я клянусь служить тебе по закону и наставлению Совета Архивов. Я клянусь всегда быть верной тебе, почитать тебя словом и делом. Гален, принц Тритона, я беру тебя своим спутником.