Страница 80 из 116
пограничные конфликты, явный раздор между правительствами - все это заставляло глубоко задуматься.
Нужно ли мстить своему правительству и помогать его врагам? Или лучше отойти от назревающего
взрыва?
- Каким может быть взрыв? - спросил Махмуд-бек.
- Государственный переворот. . - ответил старик.
Эту фразу он слышал от чиновников, которые искали веские доказательства, обвиняя вождя племени
в измене. Тогда он попросил объяснить смысл обвинения. Чиновник подробно объяснил, в чем состоит
государственный переворот. Вождь отрицательно покачал головой и коротко сказал:
- Я этого не делал...
Фраза о перевороте запомнилась старику. И он произнес ее особенно торжественно.
Махмуд-бек пожал плечами: зачем ввязываться племени в такое опасное дело.
- Наш долг принять гостей... - сказал вождь. - Но помогать им мы не будем. Они сами найдут нужных
людей.
- Каких? - Махмуд-бек сделал вид, что он совершенно спокоен.
- Тысячи эмигрантов! Можно воспользоваться этой силой.
Ответ потряс Махмуд-бека. Он боялся выдать свое волнение.
- Почему эмигрантов?
- Они всегда и везде бесправны. Наши гости будут доказывать, как хорошо могут жить эмигранты,
если сами придут к власти.
- Но...
Старик не дослушал Махмуд-бека. Эта опасная затея «чужих людей» его мало интересовала. Племя
не будет участвовать в перевороте. Он решил твердо, окончательно.
- Наши гости раньше встречались с вождями эмиграции. Кажется, они договорились.
Конечно, подобные переговоры велись в строгой тайне, Махмуд-бек не мог о них знать.
140
Кто-то снова лезет в руководители туркестанской эмиграции. Не просто лезет, а хочет втянуть в
страшную авантюру сотни людей. Чем все кончится? Смертью, разорением, репрессиями.
В заключение вождь сообщил:
- Этих гостей посылают кяфиры...
Махмуд-бек вопросительно посмотрел на старика.
- Англичане... - пояснил вождь. Откинув голову, он закрыл глаза и осторожно прислонился к стене.
Аскарали приехал ночью. Он осторожно постучал в калитку. Фарида, вздрагивая и прижимая ладонь к
сердцу, пошла открывать.
Что еще? Кто? Она боялась: вдруг ворвутся люди, которые заламывают руки, связывают, не говоря ни
слова.
Махмуд-бек поднялся, нашел на ощупь спички, зажег лампу. Он долго не мигая смотрел на человека,
который вошел в комнату. И, только прикрыв ладонью свет, узнал Аскарали. Перед ним стоял старый,
надежный друг. Друг, который все эти месяцы был всегда рядом, хотя и находился за десятки, порой
сотни километров.
- Ну... - как-то очень просто, будто они виделись только вчера, по-русски сказал Аскарали. - Ну, как ты
живешь?
Махмуд-бек вздрогнул от интонации знакомого голоса, от русской речи. Все это было из далекой,
совсем другой жизни, без холодных стен, позвякивающих цепей, гортанных криков уверенных
стражников, отчаянного рычания сумасшедших.
- Ну, покажись, покажись! - продолжал Аскарали.
Махмуд-бек поднялся. Он хотел твердо шагнуть навстречу, как в былые времена. Аскарали поспешил
подойти первым, обнял, усадил друга на постель.
- Не храбрись, - засмеялся он, - я же все знаю.
- Разумеется, знаешь.
Фарида постояла, убедилась, что посетитель добрый человек, и, тихо прикрыв за собой дверь,
вышла.
- Как? - коротко спросил Аскарали, кивнув в сторону двери.
Махмуд-бек понял, что он спрашивает о жене.
- Замечательно!
- Ну вот и хорошо!
Аскарали улыбнулся:
- Об этом тоже знаю. Пытались отговорить ее от всяких прошений. Невозможно.
- Невозможно... Я тоже пытался.
- Кстати... - Аскарали смущенно помялся, ему не хотелось переходить к делам. Но время... - Что это за
непонятное решение еще задержаться в тюрьме? У нас же была возможность...
- Шамсутдин передавал: «Богатый купец скоро приедет. .»
- Скоро, это значит, через неделю, - объяснил Аскарали. - А ты...
- Самое важное, что у вождя племени, с которым меня свела судьба, много связей. Он дает
проводников, знает дороги... У него связь с Джанибеком-кази.
- С Джанибеком? - переспросил Аскарали. Он посмотрел на Махмуд-бека, не скрывая своего
восхищения. - На него пытаемся выйти уже несколько лет. Он полный хозяин на Памире. Но где?
- Точно не знаю. Вождь дает людей. Они поведут меня.
Аскарали промолчал.
- Я скоро поднимусь... - заверил Махмуд-бек. - Очень скоро.
- Да-а... - протянул Аскарали. - Конечно, поднимешься. Но я приехал за тобой.
- Как? - выдохнул Махмуд-бек.
- Центр принял решение о твоем возвращении на Родину.
Махмуд-бек отрицательно качнул головой:
- Это же невозможно. Кроме меня, к Джанибеку никто не может пойти.
- Понимаю... Все понимаю... - Аскарали отвернулся и стал очень внимательно осматривать комнату,
словно ему здесь жить, а не сейчас, на рассвете, возвращаться в другой город, а оттуда в другую страну.
- Понимаю, - продолжал он. - Джанибек-кази опасный враг. Он, разумеется, контролирует на Памире
«окна». Кто и сколько раз будет пользоваться этими «окнами»? Пока трудно сказать.
- Это меня и заставило задержаться в тюрьме... - напомнил Махмуд-бек. - Что же? Все зря? - Голос
прозвучал обиженно.
- Ну-ну... - Аскарали обнял друга за плечи. - Господи, одни кости... И ты еще собираешься к
Джанибеку!
- Не смейся...
- Я не смеюсь. У меня просто хорошее настроение. Ты много сделал. Все! Сейчас ты болен. Пора
домой, на отдых...
- Какой отдых! Еще идет война...
Махмуд-беку не понравилось это бодрое настроение друга. Аскарали уходит от серьезного разговора.
Значит, решение принято окончательно. На него смотрят как на инвалида. Сейчас подхватят на руки и
унесут. Но Аскарали перестал улыбаться.
- Война подходит к концу, - сказал он.
141
- Знаю... Вон! - кивнул Махмуд-бек на пачку газет.
- Да... - согласился Аскарали. - Местная печать объективна. Нас радует, что правительство
доброжелательно, с искренним уважением относится к нашей стране. Но здесь еще не знают: два дня
назад 3-й Украинский фронт и части Народно-освободительной армии Югославии освободили Белград, и
в этот же день, двадцатого октября, 2-й Украинский освободил венгерский город Дебрецен. А вчера
войска Карельского фронта вышли на границу с Норвегией...
Махмуд-бек вновь взглянул на пачку газет:
- Нет. . В них этого нет.
- Видишь, как развертываются события!
- А у нас? Там? - спросил Махмуд-бек.
- Пока трудно. Много дел... Но если бы ты знал, какие дела!
Махмуд-бек даже не слышал о строительстве Фархадской ГЭС, о шахтах Ангрена... Он хорошо знал
эти места, но не мог представить себе масштабов работ, которые развернулись там в годы войны.
- Сам-то видел? - улыбнулся Махмуд-бек.
- Представляю... - коротко ответил Аскарали. - Очень хорошо представляю. Послушай...
Он начал читать стихи. Удивительные строки о мужестве людей. Давно, слишком давно не слышал
ничего подобного Махмуд-бек. Совсем из другого мира доносились строки поэтов, которых, еще
молодым, доводилось слышать Махмуд-беку Садыкову в Самарканде.
- Так живет Узбекистан! Так живет вся страна! - В голосе Аскарали зазвучали нотки гордости. Опять он
делает попытку повернуть разговор к своей теме. - Все хорошо! - продолжал Аскарали. - Я рад
поздравить тебя с новой наградой... Вернешься - получишь свои награды, отдохнешь. Поедете с
Фаридой в санаторий. Ты хотя бы раз бывал в санатории? Вот видишь... Молчишь. Ты даже не знаешь,
что это такое.
- Ты знаешь... - проворчал Махмуд-бек.
- Я...
- Помолчи о санаториях... - прервал Махмуд-бек. - Подумай лучше о том, что на Памире с огромной
шайкой остается Джанибек-кази.
- Мы займемся им... - не очень уверенно пообещал Аскарали.