Страница 55 из 113
— Задача понятна.
— Детали задуманной операции, изложенные на карте, получите от штабистов.
— Каково направление задуманного контрудара?
— От Даяра вам предстоит выйти на линию Евфрата. Дальше идти не следует.
— Почему?
— Союзники-англичане этого не желают.
— Каковы последующие действия отряда, когда мы выйдем противнику в тыл и во фланг?
— В случае удачи контрудара вам предстоит вместе с 4-м Кавказским корпусом окружить наступающие турецкие войска в районе селений Караклис и Алашкерт.
— Если Абдулкерим успеет выйти из-под удара, что мне предпринимать?
— Будете действовать по обстоятельствам, но согласуя свои решения со штабом фронта.
— В таком случае могут возникнуть немалые трудности: мы уйдём от своих телеграфных линий.
Всё предусмотрено, Николай Николаевич. В распоряжение вашего отрядного штаба уже выделено две искровые станции, вторая будет на всякий случай резервной.
— Прекрасно, значит, связь есть.
— Тогда всё. Желаю вам удачи.
— Благодарен за доверие, Николай Николаевич...
Хорошо задуманный на карте манёвр сводного отряда генерала Баратова во многом не удался. Причин тому оказалось немало: незнакомая горная местность, разрушенные противником дороги, наконец, просчёты командования замедлили темпы контрудара.
Абдулкерим-паша показал завидную распорядительность. Поняв, что он может легко оказаться, в лучшем случае в полуокружении, султанский военачальник стал быстро отводить назад свои войска от Караклиса. Сделал паша это своевременно, потеряв всего до трёх тысяч человек.
Контратакующая группировка 3-й турецкой армий после первоначальных успехов откатилась на юг, к Евфрату и стара там закрепляться. К 15 сентября 4-й Кавказский армейский корпус занял оборону от перевала Мергемир до Бурнубулах. К югу от Арджиша генерал Огановский выставил сильное боевое охранение. После этого бои на левом фланге русских на время затихли.
Всё же действия баратовского отряда могли иметь немалый успех, если бы не одно «но». Командир русского Азербайджанского отряда, стоявшего уже на турецкой территории восточнее озера Ван, генерал-майор Ф. И. Назарбеков проявил удивительную вялость в своих действиях и, как говорится, пальцем не пошевельнул, чтобы хоть как-то помочь наступательным действиям своего соседа справа.
Ещё больше удивляли в тех событиях действия командира Кавказской кавалерийской дивизии генерал-лейтенанта Густава-Класса-Роберта Робертовича Шерпанье. Его конница стояла на северном берегу Венского озера и могла ударить по близкому селению Мелазгерту, стоявшему на берегах реки Мурад-чай. В Мелазгерте сходились четыре важных по положению дороги, и если бы русские взяли этот пункт, турки могли оказаться в «мешке».
Генерал Шерпанье уже «прославился» подобными действиями в Польше, в самом начале Первой мировой войны. На берегах озера Ван он также безучастно созерцал бегство турок к Евфрату, как год назад под Лодзью смотрел на бежавшую мимо его кавалерийского корпуса немецкую артиллерию и обозы. Тогда из вверенных ему государем императором 10 тысяч отточенных для боя шашек ни одна не вылетела из ножен.
Действиями Шерпанье командующий Отдельной Кавказской армией был просто сражён. При получении в армейском штабе радиограмм от Баратова, разгневанный Юденич приказал:
— Передайте Назарбекову и Шерпанье вопрос: почему при появлении перед ними спешно отступающих турок они не атаковали их и не создали единый фронт атаки с Баратовым?
Ответ из Азербайджанского отряда поступил не сразу. Генерал-майор Назарбеков ответил за себя и за подчинённого ему командира кавалерийской дивизии:
— Наступать не мог по причине наличия сильного отряда турок восточнее Тодвава.
— А генерал Шерпанье почему не пошёл вперёд?
— Шерпанье не мог наступать с конницей из-за скопления войск противника у Мелазгерта.
Юденич ответил на всё выше сказанное следующим:
— Тадван находится на западном берегу озера Ван. Что касается Мелазгерта, то до него Шерпанье было несколько часов ходу. Почему ваша конница не нанесла удар по дороге, по которой отступали турки?
— У меня не было никаких данных разведки о том, как отступают турки от Караклиса и Дутаха.
— Тогда вам мой приказ: наладить в отряде разведку — дальнюю и ближнюю.
— Будет исполнено, Николай Николаевич.
— О работе отрядной разведки ежедневно докладывать по радио в разведотдел штаба армии.
На том разбирательство с Назарбековым и Шерпанье закончилось. Помешало то, что Николай Николаевич достоверно знал, что в столице при императорском дворе у того и другого имелись высокопоставленные покровители. Таких людей у Юденича в окружении Николая II никогда не было.
С началом действий отряда генерала Баратова командующий Кавказской армией сделал всё возможное, чтобы Махмуд Камиль-паша не смог перебросить новые войска в Алашкертскую долину. 2-й Туркестанский и 1-й Кавказский корпуса предприняли в ряде мест частные наступления, чтобы сковать силы турок. Корпуса пошли вперёд с рубежа реки Чорох, селения Дели-баба, перевала Мергемир.
Но эти атакующие действия из-за недостатков боеприпасов развития не получили. Хотя своё дело они сделали, и султанский полководец не пошёл на рискованное решение — снять с фронта войска для помощи отступавшему Абдулкерим-паше.
Всё же один серьёзный частный успех случился. Большая удача выпала на долю ударного отряда генерала Чернозубова состоявший из восьми дружив государственного ополчения, 48 конных казачьих сотен при 20 орудиях. Он сумел на азербайджанском направлении продвинуться на 35-40 километров вглубь турецкой территории и занял подвижную оборону в горах в полосе 400 километров — от Арджиша до южного берега озера Урмия...
Командующему Отдельной Кавказской армией приходилось не раз докладывать в Ставку Верховного главнокомандующего о геройских делах своих бойцов. Один такой случай описал, уже будучи в эмиграции, белоказачий атаман войска Донского и известный писатель Пётр Николаевич Краснов:
«Это было в самые первые дни войны на турецком фронте, в долине Евфрата. 1-го ноября 1914 года конный отряд Эриванской группы занял с боя турецкий город Душах-Кебир. Наше наступление шло в Ванском направлении к Мелазгерту. 2-го ноября от отряда была послана разведывательная сотня. Но, отойдя версты на четыре, она наткнулась на значительные силы конных курдов и принуждена была остановиться. Попытки разъездов пробиться дальше не увенчались успехом, и начальник отряда, генерал-майор Певнев, решил 6-го ноября произвести усиленную разведку отрядом трёх родов войск и оттеснить курдов.
В разведку был назначен 3-й Волгский казачий полк Терского казачьего войска под командой полковника Тускаева, два орудия 1-й Кубанской казачьей батареи под командой подъесаула Певнева и два пулемёта дивизионной команды под командой 1-го Запорожского Императрицы Екатерины II казачьего полка, сотника Артифексова.
3-й Волгский полк, только что мобилизованный, состоял из немолодых казаков, отдыхавших из строя, со случайными, призванными из льготы офицерами и с командиром, только что назначенным из конвоя Его Величества и отвыкшим управлять конными массами.
Напротив, — батарея и пулемётчики — все были кадровые казаки с двух и трёхлетним обучением, молодёжь, горевшая желанием помериться силами с врагом, прекрасно воспитанная и дисциплинированная, сжившаяся со своими офицерами.
Ранним утром яркого солнечного дня отряд вышел из Душаха. Пройдя четыре версты, на линии селения Верхний Харгацых, где горные отроги рядов холмов, прорезанных круторебрыми балками, спускаются в долину реки Евфрат, — отряд услыхал выстрелы. Головная сотня была встречена пешими и конными курдами. Искусно пользуясь глубокими оврагами и складками местности, террасами спускающейся к реке, Курды маячили кругом сотни, обстреливая её со всех сторон.
Полковник Тускаев, не рискуя принять бой в конном строю, спешил две сотни, около 130-140 стрелков, — и потел наступление на Конные массы. Противник, укрывшийся по балкам, развернулся. Перед волгскими цепями была организованная курдская кавалерия — тысяч до пяти всадников.