Юденич

Успех отряда генерала Баратова разрешил назревший кризис на правом крыле передового Сарыкамышского отряда, устоявшего перед всеми атаками действовавшего против него 11-го корпуса неприятельской армии. Это привело к тому, что повсеместно натиск турецких частей на позиции русских ослаб.

Сильный бой прошёл под Ардаганом. Близи этого города крещение прошла только что сформированная 5-я Кавказская стрелковая дивизия, полки которой поддержали славу старых кавказских гренадер. Один из её полков — 10-й во главе с князем Цулукидзе захватил штаб 30-й турецкой пехотной дивизии вместе с её начальником и артиллерийскую батарею из четырёх орудий.

Повторное взятие Ардагана стало славой Сибирской казачьей бригады под командованием генерал-майора П. П. Калитина. Бригада эта только что пришла в Тифлис из Средней Азии походным порядком. Однако никакие другие подразделения армейское командование в лице генерала Юденича послать под Ардаган, за неимением резервов, не могло. Перед отправкой бригады на фронт у Николая Николаевича состоялся разговор с Калитиным:

   — Пётр Петрович, вашей бригаде поставлена задача выступить под Ардаган и помочь нашим войскам отбить назад город.

   — Задача ясна, Николай Николаевич. Мой начальник штаба сейчас прорабатывает маршрут на карте.

   — Какое состояние лошадей?

   — Кони в полках раскованы. После похода из Туркестана полностью отдохнуть ещё не успели, хотя овёс получен нами по прибытии в Тифлис в достатке.

   — Дойти через горные снега до Ардагана бригада верхом сможет?

   — Полки будут у Ардагана в срок, Николай Николаевич, вне всякого сомнения.

   — Как чувствуют себя казаки на Кавказе?

   — Намного лучше: здесь морозы крепкие стоят, не то что Туркестанская жара. Мы же сибиряки.

   — Да, уж кого-кого, а сибирских казаков морозами и снегами в здешних горах не испугать.

   — Николай Николаевич, разрешите задать один вопрос о предстоящих боях?

   — Да, разумеется.

   — Бригада посылается на усиление тех сил, которые ведут сейчас бои под Ардаганом. Имею ли я право на частную инициативу?

   — Да, имеете. И если вы её проявите, то это будет доблестным поступком казачьего генерала Калитина. Дерзайте на поле брани, Пётр Петрович, как только можете.

   — Благодарю, Николай Николаевич.

   — Дерзайте, но только с умом и с потерями, за которые не стыдно будет смотреть в глаза вашим казакам.

   — Они у меня молодцы. Первый полк имени Ермака Тимофеевича на фронт так и рвётся, а он у нас всему Сибирскому казачьему войску в пример ставится.

   — Тогда надо сказать ермаковцам, чтоб в эту войну на Кавказе именное Георгиевское знамя для полка добывали.

   — О таком знамени они и сами мечтают.

   — Выступайте на Ардаган и помните свою задачу — турок надо остановить на пороге Грузии...

Сибирские казачьи полки выступили из Тифлиса и форсированным маршем пошли на юго-запад. Им предстояло проделать двадцатипятивёрстный конный переход. В одну из тёмных и морозных ночей по глубокому снегу бригада Калитина подошла к Ардагану.

Здесь калитинцы встретили отступавших от города после боев пеших казаков-пластунов, кубанцы оставили Ардаган под давлением больших сил турецкой пехоты. Вот здесь и пришлось генерал-майору Калягину проявить всю свою смекалку. Он решил взять инициативу в собственные руки, поскольку имел личное разрешение Юденича. Сибирские казаки решили наступать одни, используя своё главное преимущество — внезапность. Турки ещё не знали о появлении под Ардаганом крупных сил конницы русских.

Калитин приказал своим полкам подтянуться и остановиться для короткого отдыха, не спешиваясь с коней. До города оставалось, судя по карте, ещё три-четыре версты. Темнота была полная, шёл густой снег.

Командир бригады накоротке посовещался с полковыми командирами. Было решено, что 1-й полк имени Ермака Тимофеевича сойдёт с шоссе, незаметно для врага обойдёт Ардаган справа и вновь выйдет на шоссе, но уже с другой стороны города.

Второму полку предстояло идти дальше по шоссе и при подходе к первым домам остановиться. Там ему ждать шума и стрельбы на противоположном конце Ардагана, то есть начала боя, который предстояло завязать ермаковцам. Город, судя по топографической карте, был не больше версты полторы в длину по шоссе, горы не давали ему разрастись вширь.

Давая наставление командиру 2-го Сибирского казачьего полка на предстоящий бой за Ардаган, генерал-майор Калитин сказал:

   — Как только полк Ермака Тимофеевича начнёт стрельбу и возникнет шум, иди на него и руби турок, где только их твои казаки найдут. Понял задачу?

   — Задачу понял, Пётр Петрович. Да кабы в ночи своих не сечь и не перестрелять.

   — Не побьёшь. Пластуны сказывали, что турецкая кавалерия в город не входила. Одна пехота, но её много.

   — Коли так, тогда можно с началом боя и не осторожничать.

   — Аты и не осторожничай. Руби турок, коли их пиками. А патроны прибереги на утро, неизвестно ещё, как оно для нас начнётся.

   — Всё будет славно, Пётр Петрович. Свой первый бой на Кавказе сибиряки не проиграют.

   — Так надо и расстараться, чтоб не проиграть...

Полки разошлись в ночи. Первый, сойдя с шоссе, сразу же попал в глубокий снег. Лед на попадавшихся ручьях и канавах не всегда выдерживал тяжести коней с всадниками. Сотни в выборе удобного пути разошлись по равнине, но их есаулы твёрдо знали, куда идти. Ориентироваться было в ночи легко — турки устроили пожар в армянской части города и время от времени постреливали. Всё это хорошо помогло казачьим сотням ермаковцев — всем шести — выйти на шоссе уже на противоположной стороне Ардагана.

Турки, торжествуя победу — взятие у русских приграничного города, вели себя преступно беспечно. Ни командиры полков, ни командиры батальонов не выставили боевого охранения на ночь, не было даже часовых.

Первой в Ардаган вошла четвёртая сотня 1-го Сибирского казачьего полка есаула Волкова. Через несколько минут она наткнулась в темноте на густую толпу турок, шедших по шоссе. Была ли подана команда для атаки — никто после боя не мог сказать уверенно, но после нескольких беспорядочных выстрелов казаки уже рубили направо и налево вражеских пехотинцев, с которыми они перемешались в толпе.

В несколько минут всё было кончено — турецкий батальон частью был вырублен, а частью, побросав ружья, сдался в плен. Обезоруженные аскеры только молчаливо взирали на бородатых конников, невесть откуда оказавшихся на шоссе.

Вслед за четвёртой сотней ворвались в город и остальные. С началом пальбы на противоположном конце Ардагана в него ворвался и 2-й полк Сибирской казачьей бригады.

Казаки полка имени Ермака Тимофеевича взяли знамя 3-го Константинопольского пехотного полка, одного из самых прославленных в султанской армии. Сам полк перестал существовать. Трофейное знамя было вскоре по распоряжению главнокомандующего Отдельной Кавказской армией выставлено в военном музее Тифлиса как один из самых почётных экспонатов.

Разгром сибирскими казаками турецких войск в Ардагане сломал все планы Энвер-паши на наступление в направлении Боржоми. Шедшая к городу турецкая пехотная дивизия, встретив беглецов, остановилась и затем отошла к Ольтам, заняв там оборону.

Когда офицер штаба полковник Масловский доложил Юденичу об одержанной победе на правом фланге Кавказской армии, тот не сдержал своего ликования:

   — Вот это слава русского оружия! Восстановлена ли телеграфная связь с Ардаганом?

   — Восстановлена, Николай Николаевич.

   — Тогда передайте генералу Калитину моё поздравление с одержанной победой. И пусть он не скупится на наградные представления отличившимся казакам.

   — Что ещё передать в штаб казачьей бригады?

   — Сообщите, что в Ардаган послана помощь пехотой. Задача поставлена и армейским тылам.

   — Что сказать лично Петру Петровичу Калитину, ваше превосходительство?

   — Передайте, что на днях мною в Ставку будет послано представление на повышение Калитина в должности. Ему по делам пора уже командовать или Дивизией, или корпусом.