Страница 6 из 16
Незваные гости
Зима 80–81 года была очень суровая. Наша рота жили в лесу в фанерных вагончиках, в вахтовом поселке. Неделю в лесу – выходные в казарме, будь она неладна. Наш вагончик был крайний, у дороги. Напротив был вагончик офицеров.
Вечером мы возвращались в свои промерзшие за день вагончики и протапливали их. Часа два должно пройти, прежде чем они нагреются. И вот как-то вечером господа офицеры пришли с ужина в свой вагончик, а он, естественно, не топлен. Ну, это не беда. Ловится первый же попавшийся воин-созидатель и ему ставится боевая задача: принести дров и растопить печь в вагончике отцов-командиров. Об исполнении доложить.
Офицеры в стройбате, надо сказать, отборные. Цвет вооруженных сил. Если не считать тех кто закончил специальные военно-строительные училища (а таких немного), то в основном это были проштрафившиеся в других частях или списанные по здоровью, чтоб дослуживали до пенсии. Синтез штрафбата и приюта. Наш ротный, например, раньше был танкистом, старшим лейтенантом в гвардейской Таманской дивизии, а там, как вы знаете, дураков не держат. Не вру, в самом деле из Таманской. К нам его перевели, присвоив «очередное» воинское звание лейтенант, и второй раз он получил старлея уже у нас, в стройбате, став таким образом дважды старшим лейтенантом.
Так вот растопить печь для командиров не проблема, проблема в том, что холодно, хочется согреться после работы, а прогреется вагончик еще ой как нескоро.
Ну да это тоже не проблема. Как известно проблемы есть только те, которые мы сами создаем. И они пошли греться в ближайший вагончик, то есть к нам.
Они втроем зашли в кубрик, сели на койки, закурили. Благодать, тепло, дым сигареты к потолку струится. Но до идиллии еще далеко. Например, что здесь эти солдаты делают? Здесь офицеры отдыхают, блин компот, субординация для них не существует?
– А ну-ка, воины, пошли отсюда, нечего вам тут делать.
Куда идти мы спрашивать не стали, ученые уже. Скорее сваливать надо. Черт, и попался же я ротному на глаза в этот момент!
– Эй воин, принеси-ка с камбуза кипятку нам!
Я взял чайник и пошел на камбуз к речке.
– Что, припахали, – съязвил кто-то. – Офицерам шестеришь?
Это было, по нашим понятиям, западло.
– Смотри как бы тебя не припахали, – огрызнулся я.
Что ж ты его на фиг не послал, могут сказать мне, пускай сам за кипятком бегает. Так могут рассуждать только те, кто не служил. Приказания выполняются точно, беспрекословно и в срок. После исполнения можешь обжаловать приказ. Если тебя слушать станут. Но никто не жалуется. Смысл? А вот за неисполнение приказа – от наряда вне очереди до трибунала. Это как посмотрят. Я вернулся в вагончик с чайником. Ротный взял со стола нашу пачку с заваркой (понятно, разрешения даже формально не спросив) и щедро отсыпал в чайник. Потом пошарил глазами по столу и спросил:
– А сахара у вас нету, что ли?
– Нет.
– Тогда иди отсюда.
Я не выдержал и сказал ротному:
– Вообще-то, вы и чай взяли без спросу.
Ротный надменно вскинул подбородок:
– Воин, ты что несешь? Совсем нюх потерял? Я, командир роты, должен спрашивать у тебя разрешения?
– Как командир моей роты, вы, конечно, ничего не должны у меня спрашивать. Но сейчас вы у нас в гостях. Притом еще и выставили нас на улицу.
– Мы – военные, мы всегда на службе, и днем, и ночью, и в будни, и в праздники, а на службе мне у тебя спрашивать нечего, это я могу с тебя спрашивать. Понял!
Последнее слово ротный уже прокричал.
– Да.
Не «да», а «так точно», солдат. Службы не знаешь?
– Так точно, товарищ старший лейтенант. Разрешите идти?
– Иди.
Уже в дверях я оглянулся и сказал:
– Сахара у нас, как вы верно заметили нет. Но я постараюсь решить этот вопрос.
– Как решить?
– Не знаю еще. Но что-нибудь для вас придумаю.
Я вышел. Остальные по-прежнему мерзли у вагончика. Итак, командиры греются в нашем вагончике, выгнав нас на улицу, пьют наш чай, да еще недовольны, почему сахара нет.
Потом кому-то пришла в голову мысль:
– Пойдем в соседний вагончик, к молдаванам, погреемся. Так и сделали. Грелись у них, пока не увидали в окно через часик-полтора, что отцы-командиры пошли к себе.
На следующий день, то есть вечер, мы опять увидели, что с камбуза идет та же золотопогонная троица. Причем прямиком к нам! Мы среагировали мгновенно. Армия вообще учит действовать быстро, не раздумывая подолгу.
– Мужики, к нам вчерашние гости!
Печку загасили водой из чайника. Открыли все фрамуги и дверь на улицу. Когда офицеры зашли к нам в вагончик, у нас стоял такой же дубак, как и на улице. Северным ветерком все выстудило мгновенно.
– Что здесь у вас происходит? – недовольно спросил ротный.
– Все в порядке, отдыхаем после работы.
– А почему не топите и двери-окна раскрыты? Вы же замерзнете ночью?
– Да печка чего-то чадить начала, угорать начали. Мы открыли для проветривания, а потом, как печка поостынет, хотим дымоход прочистить.
– А-а, тогда ладно.
Разумеется, они поняли в чем дело. Для вида командиры еще постояли немного, спросили о работе. Но стоять-то холодно! И они пошли дальше. Мы закрыли окна-двери и растопили печку вновь. И тут к нам толпой ввалились молдаване.
– Пустите погреться, ребята. К нам ваши вчерашние гости пожаловали.
Наш метод выпроваживания гостей быстро переняли все солдаты на вахте. Теперь офицеров всюду ждал холодный в буквальном смысле прием. После чего они безропотно мерзли в своем вагончике, пока он не прогреется. Еще позже они стали опять заходить к солдатам погреться, но уже не выпроваживали их и вообще вели себя прилично.
А через месяц ротному пришо сразу несколько посылок с сахаром и азербайджанским чаем – самым дешевым и низкого качества, половина пыль, половина палки. Отправителями были родители солдат нашей дурколонны. Старлей собрал нас и жестоко вздрючил, особенно досталось мне. Он вполне справедливо решил, что это моя идея. Но вскоре несколько наших ушли на дембель и ротный снова стал получать посылки с сахаром, не часто, но регулярно. Еще через полгода дембельнулось еще несколько солдат с дурколонны, и число отправителей посылок с сахаром, которые получал наш ротный, увеличилось. Не знаю, как долго продолжалась эта традиция, но и сам я после дембеля послал ему пару раз сахар и чай (самый дешевый!) в посылке. Пусть кушает. А не отбирает у солдат, не позорится. Чмо болотное.