Страница 81 из 105
«Да он, похоже, меня жалеет! Этого еще не хватало!» — подумала Джоан, молча взяла таблетки, шагнула через порог и захлопнула за собой дверь каюты.
Солист, пританцовывая и насвистывая, направился по переходу. Матросы, встречавшиеся ему, с восхищением и радостью глядели на него.
— Ум-ба-па-чиж! Ум-ба-па-чиж! — насвистывал Солист.
На ходу он дружески пихнул одного из матросов локтем в бок и
— Фантастика приятель! Мне у вас нравится! Покажешь мне крейсер?
И тут, неожиданно, нос к носу столкнулся с первым помощником капитана Крулем. Их взгляды встретились. Несколько секунд стояла напряженная тишина. Они стояли лицом к липу, глядя друг другу в глаза и, казалось, не знали, что же сказать. Потом Круль закричал:
— Ты почему здесь расхаживаешь? Это тебе военный корабль, а не парк с борделем! Ты что, заблудился?
— Где мой оркестр? — медленно не отводя глаз от Круля, спросил Солист.
— Там! — указал Круль.
— И вообще, — медленно произнес Солист. — Надо бы мне все проверить… Правильно ли провода подсоединили…
И, пританцовывая, он обошел Круза и двинулся в указанном тем направлении..
Джоан, войдя в каюту к заперев дверь, огляделась, сбросила с себя все и достала из чемоданчика коробку и пакет с теми трусиками, в которых планировала выступать. Надела их и критически оглядела себя в зеркало. Грудь, живот, бедра — все выглядело великолепно, Трусики подчеркивали прелесть ее фигуры, открывая ягодицы ровно настолько, насколько нужно, и ровно настолько, насколько нужно туго обтягивая лобок, Ока набросила на голое тело офицерский китель, висевший в каюте, и попробовала сделать несколько танцевальных движений, сбрасывая китель по ходу. Ей понравилось, но у пес так закружилась голова, что она схватилась руками за спинку стула, и чуть не упала. Придя в себя, шатаясь и подавляя тошноту, Джоан налила из графина воды, взяла лежащие на столике таблетки, которые получила от Солиста и проглотила три.
Ее стало знобить. Она села к кресло, запахнула на себе китель, и несколько секунд сидела, плотно сжав ноги и обхватив себя руками за плечи. Тошнота не проходила. Джоан встала, взяла оставшиеся таблетки и проглотила их, запив водой из графина. Нетвердой походкой она подошла к кровати, упала на нее и потеряла сознание.
Третьим человеком, не возбужденным от Джоан Стэнтон, был корабельный кок Кейт Рейбок.
И удивляться этому не приходилось.
В холодильной камере отсутствовал монитор, но даже если бы, он по каким-либо тайным соображениям командования, там бы оказался, вряд ли вид обнаженных рук, плеч и груди подействовал возбуждающе при температуре ниже нуля.
Так что Кейт Рейбок совсем не был возбужден. Скорее наоборот. Человеку со стороны он показался бы даже несколько угнетенным.
— Рядовой! Эй, рядовой! — взывал Кейт.
— Я тебя не слушаю, — отвечал уставившийся в монитор, в котором, виляя бедрами, шла Джоан, рядовой Нэш.
— Слушай, неужели тебе самому не кажется несколько странным, что вместо гауптвахты меня засунули в холодильник? — кричал из-за закрытой двери Кейт.
— Я тебя не слушаю! — крикнул ему Нэш. — Не слушаю я тебя!
— Да выпусти же меня! — рявкнул уже теряющий терпение Кейт. — Будешь следовать приказам Круля, угодишь в тюрягу! Я сам позабочусь об этом! Ты понял или нет?
— Я тебя не слушаю! Все равно я тебя не слушаю! У меня приказ, и я тебя не слушаю! — с завидным упорством отвечал на каждую его фразу рядовой Нэш.
— Идиот! — пробормотал сквозь зубы Кейт, опустился на пол и, подтянув к груди ноги, просунул их одну за другой через скованные наручниками руки.
Заведенные до этого за спину, они теперь оказались перед Кейтом. И в этом положении ими хоть что-то можно было сделать. И первое, чем занялся Кейт — нашел два пустых мешка и набросил их себе на плечи, один за другим.
— Ты же убийцей станешь, если будешь держать меня здесь! — крикнул он, — Подумай об этом, парень! Ведь Круль тебе не сказал, что ты не можешь об этом подумать! И поговори с капитаном! В этом же нет нарушения! Ну иди, доложи ему, что я сижу здесь!
— Я тебя не слушаю! — раздраженно крикнул Нэш.
Мониторы к тому времени погасли. Нэш нашел батон, отломил половину и начал жевать.
— Не слушаю! — повторил он с набитым ртом.
Солнце уже заходило, океан, по-прежнему, был спокойным, и крейсер быстро шел прямо по солнечной дорожке. И хотя на сотни морских миль вокруг не было больше ни одного судна, мощный красавец-крейсер выглядел очень уверенно посреди бесконечных океанских просторов. Он был абсолютным хозяином этих вод. Да собственно, и не только этих. Ядерные «Томагавки», которые он нес на своем борту, могли бы привести в трепет любую державу.
А в кают-компании начиналась вечеринка по случаю Дня рождения капитана. Основной свет был погашен, из динамиков неслась оглушающая лихая музыка, и повара, стоя в полутьме у заваленных закусками столов, быстро раскладывали по тарелкам грудинку, салями, сыр, копченую рыбу, фрукты и зелень. Широкоплечие официанты, прилетевшие вместе с Джоан и рок-группой, подхватывали тарелки и разносили их по кают-компании. Официантов было много, и скоро не осталось ни одного уголка, где не стоял бы с полной тарелкой крепкий мужчина в смокинге свободного покроя, наблюдающий за матросами.
Несколько человек подхватили тарелки и быстро, почти бегом, понесли их вниз, в машинное отделение, и несущие вахту матросы были этим приятно удивлены.
— Угощайтесь! Пожалуйста, угощайтесь! — потчевали матросов и офицеров официанты, стараясь, чтобы ни один уголок судна, и ни один член экипажа не остался неохваченным их вниманием.
А на эстраде между тем прыгал Солист.
— Привет! — кричал он в микрофон. — Я не буду томить вас в тягостном ожидании, ведь все вы собрались здесь не для того, чтобы смотреть на мою щетину, худые кривые ноги и впалую грудь! И потому я сразу представлю вам мисс Июль-89!
Экипаж взорвался ревом, свистом и аплодисментами, и в кают-компанию, вихляя задом, влетела огромная страшная бабища в нелепой юбке. У нее были огромные, вываливающиеся из-под декольтированной блузки груди, которые напоминали два волейбольных мяча, и дурацкие бледно-рыжие кудри до плеч.
Кают-компания сначала онемела, а потом взорвалась хохотом. Десятки рук потянулись, чтобы схватить бабищу за сиську, ущипнуть ее за задницу, задрать ей юбку, пощекотать под ребрами, похлопать живот. Бабища визгливо и кокетливо хохотала, увертывалась, вертела задницей и с удовольствием била всех по рукам. Кают-компания заходилась в реве.
— О нет! — кричал с эстрады солист. — Кажется, я немного ошибся! Это не мисс-89! Но кто это, кто эта милая дама?
— Да это же Круль, — пораженно сказал второй помощник капитана начальнику штаба, несколько секунд помолчал и протянул…
— Да-а, он несомненно войдет в историю флота…
— Не удивительно, что он всех нас собрал здесь, — презрительно усмехнулся начальник штаба с негодованием глядя на Круля.
А тот хохотал по-бабьи, вихляя задницей, тряс грудями и задирал юбку, показывая всем свои бедра.
— Да он просто пидор! — гневно сказал начальник штаба, но его слова утонули в грохоте музыки и реве развеселившихся моряков.
Круль подлетел к эстраде, кокетливо погладил солиста по щеке, наклонил к себе микрофон и крикнул:
— Добро пожаловать в революцию!
Никто не обратил на слова никакого внимания.
Дорогуша! — крикнул Солист. — Ты бы сходила за стариком! Старик ведь уже давно ждет! Пора!
Музыка на мгновение исчезла, и в наступившей тишине Солист крикнул в микрофон еще раз:
— Пора!
Музыка тут же загремела снова, рядом с Крулем оказался один из официантов, и он жеманно схватил того за руку.
— Итак, мы идем сделать сюрприз капитану! — крикнул Круль. — Желаю вам всем приятно повеселиться!
Он резко нагнулся, взбрыкнул, как конь, задом, и задрал под оглушительный хохот присутствующих юбку, затем выпрямился и вместе с официантом выбежал из кают-компании.