Страница 94 из 99
Грабеж кораблей стал традиционным промыслом жителей мыса Гаттерас. Особой алчностью в этом занятии отличались обитатели острова Окракок. Жители материка о них говорили, что если по дороге на кладбище они слышали призывный клич «Судно на дюнах!», то тут же бросали гроб с покойником на полдороги и бежали к месту кораблекрушения.
До 1678 г. на этих далеких берегах не существовало каких-либо законов о выброшенном на берег имуществе. Оно просто становилось достоянием того, кто сумел захватить его. Так было, пока губернатор Северной Каролины не учредил особую должность «смотрителя за морским имуществом», в обязанность которого вменялось «находить, регистрировать и хранить все выброшенные на берег корабли, амбру и прочие дары моря». Но что мог сделать этот чиновник со своей немногочисленной службой, если при кораблекрушении жители превращались в алчную толпу грабителей и мародеров? Английская корона иной раз вынуждена была посылать к Гаттерасу эскадры вооруженных кораблей для охраны ценных грузов севших на мель испанских галеонов «золотого» и «серебряного» флотов. Многие колонисты, сколотив немалое состояние на грабеже обреченных кораблей, подались в Англию, и весть о легкой наживе, доступной у коварного Гаттераса, облетела мир. На Дюны Вёрджинии Дэйр, как на «землю обетованную», со всех концов Нового и Старого Света стали стекаться гонимые и отверженные: беглые матросы с «кораблей ее Величества», преступники, жертвы религиозных гонений.
А число кораблекрушений с каждым годом росло. Прямыми виновниками этого были сами же колонисты. Во времена Рэйли и Уайта Внешние Отмели были густо покрыты лесами дуба, сосны и кедра, которые не позволяли песчаным дюнам беспрепятственно кочевать вдоль внешней кромки косы. Но колонисты вырубили значительную часть этих лесов, а нередко возникавшие по вине людей пожары и стада домашних свиней погубили оставшуюся часть старых деревьев и молодняк.
К концу XVII в, деревья в районе Гаттераса можно было пересчитать по пальцам. Так зыбучие пески оказались полновластными хозяевами Внешних Отмелей.
Где-то в начале XVIII в., а может быть и раньше, эти места приглянулись пиратам, и район мыса Гаттерас, с его удобными протоками и лагунами, скрытыми от океана песчаными дюнами, стал вотчиной таких королей «джентльменов удачи», как Эдвард Тич, известный в истории под кличкой Черная Борода, Калико Джек, настоящее имя которого было Джон Ракхам, Стэда Бонэ и женщины-пиратки Энн Бонэ — той самой, которая одно время была любовницей Калико Джека. Предание гласит, что когда этот «некоронованный король Карибского моря» попал в сети, расставленные английским флотом, и был возведен в Порт-Ройяле на эшафот, она, прощаясь с ним под петлей, сказала: «Если бы ты сражался как мужчина, то сейчас бы не болтался на виселице как собака».
Здесь, на острове Роанок, Эдвард Тич ремонтировал свои корабли, устраивал дикие оргии и зарывал свои клады. Делал он это весьма оригинальным образом: вернувшись с моря на остров, Тич уходил с одним из неполюбившихся ему матросов в глубь острова. Вожак пиратов нес две переметных сумы с драгоценными камнями (камни были его слабостью), а матрос тащил более тяжелый мешок с золотом и лопату. Черная Борода выбирал подходящее место и приказывал матросу копать яму. Матрос начинал рыть, а вожак, устроившись поудобнее, раскуривал трубку. Когда матрос, закончив работу, вылезал из ямы, Тич стрелял ему в затылок из пистолета. Бросив в яму драгоценную ношу. Черная Борода сталкивал туда же и труп матроса. Закопав яму, пират замечал место клада по выбранным ориентирам и возвращался на свой корабль. Если его шайка осторожно спрашивала, куда делся его спутник, вожак неизменно отвечал: «завяз в болоте».
Смерть настигла Тича в ноябре 1718 г. близ мыса Гаттерас. Бриг Черной Бороды оказался запертым в заливе Памлико английским королевским шлюпом. Во время жестокой абордажной схватки Тич вышел на поединок с командиром карательной экспедиции Джорджем Мейнардом. Пирату не повезло: его пистолет дал осечку, а сабля его сломалась. Лейтенант Мейнард одолел Тича и в устрашение другим пиратам повесил его голову под бушпритом своего фрегата как ' носовую фигуру.
После Эдварда Тича у Гаттераса частенько пировали и другие, менее известные «рыцари черепа и костей».
И в наше время пиратские клады Гаттераса, как магнит, притягивают к себе кладоискателей и охотников за погибшими сокровищами. Они приезжают в Северную Каролину испытать счастье — порыться в песке. И некоторые действительно среди обломков погребенных в дюнах кораблей находят золотые и серебряные монеты трехсотлетней давности. Хотя сейчас потомки потерпевших кораблекрушение уже не владеют искусством управлять на прибое вельботом и им уже не доводится слышать удары молотка с аукциона по распродаже выброшенного морем имущества, здесь трудно встретить дом, в котором не хранились бы реликвии былых кораблекрушений.
Тем из приезжих, кому не довелось найти в песке золотые монеты, остается довольствоваться морскими раковинами. Но больше всего здесь наживаются содержатели пансионатов, кемпингов и мотелей в Вёрджиниа-Бич, Окракоке, Китти-Хаук, Эйвоне и Коралайна-Бич.
Почти каждое лето на Дюнах Вёрджинии Дэйр разбивают свои лагеря экспедиции подводных археологов и охотников за затонувшими ценностями: они здесь ищут останки флагманского корабля экспедиции Ричарда Гринвилля, который сел на мель и исчез, в песках в проливе Окракок в июне 1585 г., когда колонисты пытались первый раз высадиться на остров Роанок. — До сих пор тщетно ведутся поиски и галеонов испанской эскадры, которой командовал дон Хуан Мануэль де Бонилла. Как уже говорилось, эту эскадру разметал ураган 1750 г., и многие корабли нашли свою могилу на Внешних Отмелях. Испанские хроники свидетельствуют, что особенно много сокровищ было погружено на галеон «Нуэстра де Солидад», затонувший близ пролива Топсель. Много лет экспедиции ищут след испанского галеона, которым командовал Лукас Васкес де Айллон. Известно, что этот корабль сокровищ затонул близ мыса Фир.
Не дали пока каких-либо утешительных результатов и поиски замытого песком американского парусно-колесного парохода «Сентрал Америка». В сентябре 1857 г. это судно, направляясь из Гаваны в Нью-Йорк, было застигнуто близ Гаттераса жестоким штормом. Оно затонуло на 20-метровой глубине, унеся на морское дно 423 пассажира и около трех тонн золота...
Говоря о жертвах коварного Гаттераса, следует заметить, что здесь, вероятно, погибло бы значительно меньше судов, если бы американцы своевременно оградили эти гиблые отмели маяками и навигационными знаками. Но лишь в 1794 г. американский конгресс издал указ о постройке маяка на острове Окракок, чтобы он указывал кораблям безопасный путь через пролив, носящий то же название. В 1823 г. его заменили вторым, более совершенным по конструкции маяком. Третий по счету маяк построили в 1870 г. непосредственно на мысе Гаттерас. До сих пор он считается самым высоким из всех американских маяков. (В его маячной башне 268 ступеней.) Его огонь установлен на высоте 208 футов от уровня моря и виден за 23 морских мили.
Оградить внешние отмели, прилегающие непосредственно к мысу Гаттерас с востока, плавучим маяком оказывалось нелегкой задачей: первый плавучий маяк «Мыс Гаттерас» погиб во время шторма в августе 1827 г.; такая же участь 31 декабря 1862 г. постигла и плавучий маяк «Фрайингпан Шолз» ограждавший мели, носящие это название.
В 1966 г. плавучий маяк «Даймонд-Шолз» заменили так называемой «Техасской башней» — платформой с вышкой установленной на стальных сваях, вбитых в морское дно на 55 м. Этот маяк, дальность видимости которого 20 морских миль, обслуживают четыре смотрителя. Когда близ мыса начинается сезон штормов, они переводят аппаратуру маяка на автоматический режим работы и съезжают на берег.
Уже более ста лет на Дюнах Вёрджинии Дэйр действует спасательная служба. Сейчас ее станции оснащены самым современным оборудованием, включая радиолокаторы и вертолеты. Сотни людей, попавших в беду у этих опасных берегов, обязаны своим спасением этим станциям.