Страница 11 из 16
Впрочем, подобные ляпы в интервью чиновников высших уровней встречались все-таки не очень часто – они прекрасно чувствуют конъюнктуру и умеют под нее подстроиться. Вот, например, Андрей Фурсенко на пике потребительского бума середины нулевых предлагал обучать «квалифицированных потребителей», а после кризиса 2008 г. заговорил уже совсем по-другому: «Научить человека учиться – это самая главная задача нашего образования. И еще сделать так, чтобы человек получал от этого удовольствие».
И все же главный навык чиновника и залог его успешной карьеры – личная лояльность к «лидеру нации». Она обеспечивает карт-бланш и надежное прикрытие, позволяет отстаивать свою позицию в межведомственных баталиях. Глава ЦИК определил этот навык кратко и емко – «первый закон Чурова». Закон этот гласит: «Путин всегда прав».
Татьяна Голикова, например, свой авторитет в глазах Владимира Путина расценивала как неограниченный кредит доверия – если я договорюсь с Владимиром Владимировичем, значит, так и будет. Мнение даже коллег по правительству, не говоря уже про экспертов, для нее часто не имело значения. Что уж говорить об общественном мнении. Когда речь зашла о том, что надо делать концепцию реформы здравоохранения, Голикова инициативу поддержала, создали даже специальный сайт на портале Минздравсоцразвития, куда можно было посылать предложения по концепции, но это все оказалось имитацией дискуссии. А по реформе пенсионной системы не было даже имитации широкого общественного обсуждения.
Реформа пенсионной системы и замена единого социального налога на страховые взносы вызвали резкую реакцию Минэкономразвития и Минфина, но Голикова в итоге победила. Не пропала она и после ухода правительства в отставку в 2012 г., по сути, став членом теневого правительства при Путине, войдя в состав президентского корпуса советников.
К концу 2000-х количество чиновников в России составило почти 6 млн человек, увеличившись за десятилетие почти вдвое. В результате безостановочного клонирования в 2000-х в стране образовалась отдельная прослойка людей, составивших опору сложившейся модели власти. По сути, в стране всего лишь за десятилетие народился новый класс. И это на фоне отрицательной демографии в стране и сжимания налогооблагаемой экономической базы.
2000-е стали настоящим раем для чиновников. Россия превратилась именно в 2000-е в страну чиновников и для чиновников. Проверочным заданием, такой лакмусовой бумажкой на наличие чиновничьей реакции может быть тема коррупции. Коррупция, ну или, если быть точнее, борьба с ней, была провозглашена делом государственной важности, в рамках которого тандем произносил пламенные речи, после которых создавались антикоррупционные комиссии и группы, разрабатывались планы бескомпромисной борьбы, принимались законы, заводились уголовные дела, многих посадили. Но для непредвзятого и вдумчивого наблюдателя было ясно, что борьба с коррупцией была нормальным чиновничьим PR-проектом, ставшим громоотводом, общим местом, информационным поводом для журналистов и обывателей. Потому что этот информационный шум ровным счетом ничего не значил, за ним ничего не стояло, это было пустое место. Фигура речи чиновника. Фактически этот шум помогал скрывать системную коррупционность, постепенно ставшую политэкономической сутью госуправления. Именно это на голубом глазу публично отметил известный режиссер Говорухин в новой для себя роли руководителя избирательного штаба Владимира Путина, обронив, что «коррупция в России стала нормальной и цивилизованной». Он искренне считал это достижением.
Чиновник-колобок
Верность патрону позволяет выдерживать и противостояния еще более высокого, «вертикального» уровня. Вот, например, Валентина Матвиенко сохранила имидж верного путинца и после создания правящего тандема. Она не противоречила президенту, как Юрий Лужков, не писала в своем твиттере о червяках, как Дмитрий Зеленин, и не дружила с бандитами, в чем обвиняли, скажем, Михаила Прусака. Она была исполнительным, работящим, успешным губернатором и всегда подчинялась воле Кремля.
А вот ее отношения с Дмитрием Медведевым всегда оставались напряженными. Первый политический скандал, в котором это напряжение проявилось открыто, разразился еще в 2005 г. в связи с отказом Матвиенко отправить в отставку по решению уставного суда города своего ближайшего соратника – главу губернаторской администрации Виктора Лобко, с которым ее связывает партийно-комсомольское прошлое.
Конфликт обернулся смещением с поста председателя уставного суда Николая Кропачева (он возглавлял юрфак Санкт-Петербургского госуниверситета, где учился и работал Дмитрий Медведев) и фактическим разгромом главного судебного органа города, лишившегося значительной части полномочий и влияния. Несмотря на то что деятельность Лобко вызывала недовольство высокопоставленных кремлевских чиновников, а Дмитрий Медведев лично рекомендовал главе Смольного исполнить решение суда, Матвиенко осталась верна принципу «своих не сдаю»: ее старый партийный товарищ сохранил свой пост даже после избрания Медведева президентом.
Однако в самом масштабном петербургском скандале последних лет, связанном с проектом строительства 403-метрового газпромовского небоскреба «Охта-центр», президенту перебороть губернатора все же удалось. Именно вмешательство Медведева заставило Валентину Матвиенко свернуть проект, который она так долго и самозабвенно лоббировала наперекор российскому и международному общественному мнению.
За время ее губернаторства бюджет города за восемь лет вырос в пять раз. В городе перерегистрировались несколько московских госкомпаний – «Совкомфлот», «Газпром нефть», «Транснефтепродукт», огромные деньги из казны пришли на реализацию проектов, которые не достроил Владимир Яковлев: дамбу, кольцевую автодорогу, Западный кольцевой диаметр. Появилось пять автозаводов крупнейших мировых производителей. В разы увеличилось число иностранных туристов, центр почистили и подсветили. В акватории Невы с невероятной помпой отмечали праздник выпускников «Алые паруса»; засветился ежегодный петербургский кинофорум; «Зенит» становился чемпионом; в городских кафе нет пустых мест; на местной Рублевке – трассе «Скандинавия» – просто как грибы росли коттеджные поселки и видовые рестораны; всюду фонтаны: вокруг Ленина на броневике и вокруг Ленина у Дома Советов. Губернатор перерезает ленточки, инспектирует стройки, сидит на стадионе «Петровский», дает ежедневные интервью. Она всегда на виду: бодрая, веселая, спортивная, в цветах Bosco Di Ciliegi. Город приодели, сделали подтяжку и чистку лица. Но вот из того, что обещала Матвиенко в 2003 г., почти ничего не сделано. А деньги из разбухшего бюджета ушли.
За восемь лет построено всего четыре новые станции метро. Комплекс «Новая Голландия» стоит без крыши и проекта. За Мариинским театром стройплощадка – там уже лет десять воздвигают вторую сцену. Не построили ни одного нового пешеходного перехода под Невским, ни одного моста через Неву. Никак не закончат новый футбольный стадион «Газпром-арена». Не прорыли Орловский туннель. Пулково выглядит как аэродром небольшого областного центра. Улицы перманентно разрыты (даже зимой), но покрытие от этого никак не улучшается. В четвертом по населению городе Европы в зоопарке нет даже слона, дети видели его только на картинке, а сам зоопарк – чудовищная тюрьма для зверей.
В рейтинге привлекательности для малого и среднего бизнеса, обнародованном в 2010 г. экспертами объединения «Опора России», Петербург оказался на 25-м месте среди 40 изученных регионов (Москва – на 17-м). Большинство негативных факторов, связанных с «административным климатом и безопасностью» (включая коррупцию), по данным исследования, в Петербурге превышали средние показатели по стране.
Еще больше неприятностей доставила главе Смольного депутат Госдумы справоросс Оксана Дмитриева, чья яростная критика в адрес Матвиенко, как считают петербургские эксперты, в конечном счете стоила лидеру «Справедливой России» Сергею Миронову поста спикера Совета Федерации. Именно конкуренция с Дмитриевой, опережающей Матвиенко по рейтингам доверия горожан, по почти единодушному мнению местных экспертов, оказалась одной из основных причин досрочной отставки губернатора.