Страница 2 из 70
В совершенстве владея и всеми приемами рукопашного боя, он, не церемонясь, расправлялся с любым, встававшим у него на пути.
На дембель провожала его вся часть.
— Может быть, останешься? Дадим направление, через полгода будешь прапорщиком, — .уговаривал его командир роты.
— Да нет, достаточно — навоевался! — отвечал сержант Емельянов, которому уже рисовались радужные картины мирной жизни; почти у всех, уходящих на дембель, они непременно радужные.
На гражданке он сразу устроился работать тренером в секцию самбо. За сто двадцать рэ. Разумеется, этих денег не хватало для полноценной жизни в столице, однако Дима не мог найти иного применения своим способностям; по крайней мере, на тот момент.
Но в стране назревали большие перемены. Началась «перестройка».
Как-то, гуляя по вечерней Москве, он встретил старого приятеля, с которым вместе учился в школе. Тот был на вишневой «восьмерке», в «фирме», компанию ему составляли две хохотушки в коротких юбках и с длинными стройными ногами.
— Димка! — воскликнул он. — Емельянов! Сколько лет, сколько зим! Ты где пропадал?
— Да вот недавно дембельнулся. Сейчас работаю тренером…
— Слушай, пошли в кабак. Я угощаю! — приятель гордо потряс пачкой червонцев. Затем махнул в сторону машины, откуда выглядывали девушки. — Одна телка — твоя! Дарю! — и сделал широкий жест.
Дима, хотя и жил в Москве с самого рождения, никогда не был в ресторане «Пекин». Даже и не мечтал об Этом. Но Вася уверенно направился к входу. Шепнув что-то грозному швейцару, он махнул рукой.
— Пошли!
В понимании Емельянова ресторан был шикарным. Предупредительность официанта смущала его. Экзотические блюда, сервировка, красивые женщины, «тачка» у подъезда — короче говоря, «сладкая жизнь».
«Вот это класс!» — подумал Дима и спросил:
— Слушай, откуда у тебя столько капусты? Машина, ресторан… Ты что, банк ограбил?
— Да нет, я теперь в кооперативе работаю. По штуке в месяц зашибаю. Хочешь — иди к нам работать, я поговорю с председателем. Нам такие нужны.
— Давай, а то я за копейки вкалываю, когда ты на «восьмерке» разъезжаешь…
Дима, на славу погуляв, провел бурную ночь с одной из девиц и как-то забыл о разговоре с приятелем, однако тот, к удивлению Емельянова, не забыл.
И вот однажды в «хрущевке» Емельянова раздался телефонный звонок.
— Все, через полчаса приезжай. Профсоюзная, — 19, — послышался голос старого друга. — Я уже договорился…
— О чем?
— Все при встрече… Быстрей, тебя ждет наш председатель…
Председатель оказался солидным пожилым человеком с глубокими залысинами и невзрачными глазками под очками.
— Пойдешь охранником? — спросил он, смерив взглядом мощную фигуру Емельянова.
— А сколько платить будете?
— Для начала восемьсот, а потом видно будет, может быть, добавлю…
— Подходит! — обрадовался Дима, для которого восемьсот рублей казались огромными деньгами.
Через год зарплату увеличили до полутора тысяч, но и этих денег уже казалось недостаточно для той жизни, которую вел теперь Дима. Деньги текли как сквозь пальцы. Единственное приобретение — подержанная «волга», купленная, к тому же, в долг.
Работа, правда, оказалась не пыльная: сиди себе да смотри, чтобы всякая окрестная шпана не совалась куда не надо…
С развалом СССР развалился и кооператив.
Председатель просто-напросто набрал в банках кредитов, обналичил их и скрылся в неизвестном направлении. Емельянова долго таскали по милициям и прокуратурам, но что с него возьмешь? Да он и не знал толком, чем его начальник занимался…
Около года парень мыкался туда-сюда, но работу так и не нашел. Единственным делом, где он мог теперь со своей комплекцией получить приличные деньги, был рэкет. Но рэкетом он не хотел заниматься ни за что. Нет, это не для него! Лучше уж вновь заняться спортом…
Так он и поступил.
В секцию его приняли с распростертыми объятиями. Платили хоть и мало, но достаточно для того, чтобы не умереть с голоду. Плюс загранкомандировки — соревнования. Как тренер он теперь преподавал не только самбо, но и таэквондо.
Как-то, возвращаясь поздно вечером с тренировки, он проходил мимо Рогожского рынка. Едва Дима свернул за угол, как неподалеку во дворе раздался отчаянный женский крик:
— Помогите!..
Не раздумывая, спортсмен бросился на помощь.
Двое парней держали за руки девушку, которая изо всех сил старалась вырваться, а третий уже задирал ей юбку.
— А ну, быстро отпустите! — крикнул Емельянов, подбегая к ним.
— А ты чо, крутой, что ли? — зло усмехаясь, спросил один из парней.
— Крутой, — спокойно ответил Дима. — Очень крутой…
— Ну это мы щас проверим! — ощерясь, пообещал уличный хулиган.
И тут же выхватил из кармана нож с выкидным лезвием. Оно угрожающе сверкнуло, отражая свет уличного фонаря, и парень набросился на Дмитрия.
Реакция у профессионального спортсмена была мгновенной. Отработанным движением ноги он выбил нож, после чего, развернувшись, с размаху ударил насильника в висок.
Оценив по достоинству столь неожиданный поворот событий, двое парней отпустили все еще продолжавшую кричать от страха девушку и, достав ножи, атаковали с двух сторон.
— Ах ты пидер! — воскликнул один из них, пытаясь ножом ударить Емельянова в живот.
Ярость захлестнула сознание бывшего десантника. Он отбросил нападавшего в сторону, вырвав оружие у него из рук. После чего, сделав обманное движение, вдруг всадил нож второму бандиту в грудь.
— А-а-а, помогите, убивают!
Этот вопль заставил Емельянова очнуться. С ужасом посмотрев на дело рук своих — у его ног корчился в луже крови человек, — он только и смог произнести:
— О Господи… Что же я наделал?
И обернувшись к как будто остолбеневшей девушке, крикнул:
— Что стоишь, дура? Беги, звони в «скорую»!
Та, словно во сне, повиновалась приказу Емельянова.
А Дима нагнулся над стонущим бандитом.
— О, как я тебя… — произнес он, наблюдая, как из глубокой раны на груди струится кровь.
Обернувшись, он посмотрел на первого нападавшего. Тот без движения лежал на асфальте. Заподозрив недоброе, Дима склонился и схватил его за руку. Но попытка нащупать пульс не увенчалась успехом — от мощного удара в висок он скончался… Третий нападавший, так же как и девушка, убежал. Свидетелей не осталось. Зато милиция появилась «вовремя». Дмитрий и не думал ей сопротивляться.
Предварительное следствие велось недолго, и через два месяца состоялся суд.
Судья, тщедушный мужчина в очках, недоброжелательно смерил взглядом спортивную фигуру Емельянова и, не вдаваясь в подробности дела, присудил ему десять лет строгого режима…
— Одним бандитом меньше будет… — сказал он после заседания. — А то развелось их, по городу вечером не пройти…
На Емельянова вновь надели наручники и повели к выходу. И только в этот момент он сообразил, что произошло.
— Как?! — воскликнул он. — Как десять лет?! Да я только защищался!
Камера в знаменитой Бутырке, куда Диму перевели перед тем, как отправить на зону под Красноярск, представляла собой небольшое помещение, четыре на пять метров, где находилось около двадцати человек. Трехъярусные кровати размещались вдоль стен. В углу стояла параша.
В воздухе можно было, как говорится, «топор вешать», настолько все было прокурено. К запаху табака примешивалась еще какая-то вонь.
— A-а, новенький пришел! — поднялся ему навстречу маленький прыщавый человечек с наглой физиономией. — Ну проходи, проходи…
Дима спокойно, не моргая, посмотрел на него.
— Спасибо за разрешение, — сказал он с нескрываемым сарказмом. — Но обойдусь как-нибудь без твоих приглашений!
Затем уверенной походкой он подошел к ближайшим нарам и, скинув оттуда чей-то матрас, положил туда свои вещи, после чего спокойно улегся.
На какое-то мгновение в камере воцарилась тишина.