Страница 1 из 34
Джорджия ле Карр
Маскарад
Глава 1
Билли Блэк
— Чертовы дети, — ругаюсь, зарываясь головой под подушку, но раздражающий звонок в дверь по-прежнему нещадно трезвонит. У меня появляется настолько сильное желание выйти за дверь и придушить их, что я начинаю скрежетать зубами.
Рывком вытаскиваю голову из-под подушки и хмурюсь. Минуточку. Я больше не живу в ужасном районе Килбурн, и здесь нет никаких хулиганящих детей, которые способны раздражать людей по воскресеньям. Также у меня нет больше долгов, поэтому это не может быть коллектор, который собирает их, и потом эти ленивые засранцы не будут работать по воскресеньям.
Я встаю с постели, шлепаю босиком к входной двери и с любопытством смотрю в дверной глазок.
Вау!
Я торопливо отскакиваю, прижимая руку к животу. За дверью находится гораздо хуже, чем любой сборщик долгов. Намного гораздо хуже. Звонок снова звонит, звук дребезжащий и громкий... и настойчивый. Он явно никуда не уйдет. Я поворачиваю голову и смотрю на себя в зеркало, висящее на стене. Мои волосы представляют из себя торчащий в разные стороны ежик. Я пытаюсь пальцами как-то привести в порядок это непослушное безобразие, но оно не улучшается. Звонок опять звонит. Ох, ладно все к черту! Это неважно, мне плевать, все равно. Я делаю глубокий вдох, принимаю раздраженное выражение лица и распахиваю дверь.
Кор... посмотрите на это. Черная обтягивающая футболка не скрывает накаченные мышцы, он заполняет своим размером чуть ли не весь коридор, как Невероятный Халк, только блондин, и ему еще не хватает спасенного маленького котенка, прижатого к груди в это воскресенье. Блин этот мужик сущий ад. Как кто-то может так хорошо выглядеть в такое ранее время воскресным утром?
Он спокойно убирает палец от моего звонка, улыбается суровой привлекательной улыбкой, прежде чем опускает взгляд, наполненный похотью и сексуальностью, проходясь вниз по моему телу. Я чувствую, словно на меня выливается растопленный шоколад, и мне самой хочется себя облизать. Соберись сейчас же.
— Что ты хочешь? — требую я агрессивно ответа.
— Трахать тебя до потери сознания.
Мне не удается сдержать вздох, который вырывается изо рта. Наглость этого мужчины просто поражает. Прошлой ночью он беззастенчиво представил меня своей любовнице, а этим утром он стоит в дверном проеме, желая потрахаться! Я чувствую ярость, поднимающуюся у меня по венам.
— Хрен тебе, лживый скунс, — говорю я так, как сказал бы Али, держащий внизу кондитерский магазин, и делаю соответствующее лицо. — Отвали, я не хочу трахаться с тобой до потери сознания, — ну и что, что я лгу. Я киваю и быстро пытаюсь захлопнуть дверь перед его вальяжно улыбающейся, самодовольной физиономией. С молниеносной скоростью он упирается в дверь рукой и решительно толкает ее, освобождая себе путь. Я чувствую мимолетный аромат, исходящий от его тела, словно только что после душа. Вероятно, смывал ее запах, думаю я расстроенно. Я не собираюсь бороться за дверь с таким самцом, бессмысленно показывать свою силу. Я думаю уничтожить его своим злостным остроумием.
Внутри моих апартаментов, он кажется таким же неуместным, как слон в посудной лавке.
— Было бы вежливо с твоей стороны предложить мне чаю, — говорит он, выгибая одну светлую бровь.
Я демонстративно скрещиваю руки на груди.
— На самом деле я не ощущаю себя вежливой в данный момент.
Он расцветает жемчужно-белым оскалом, похожим на волчий. Парень-ходячая секс-бомба. — Отлично, — подытоживает он. — Мы можем быть невежливыми вместе.
Остроты — это мое достоинство.
— Не заставляй меня компостировать твое лицо.
— Ты была лучшей любовницей, которая у меня когда-либо была.
Мои глаза расширяются, и всплеск удовольствия, которое я испытываю от его слов раздражает. Я притворяюсь, что мне все равно и сухо смеюсь.
— Это должно быть что-то вроде комплимента?
— Да, и чертовски хороший.
Прежде чем двинуться дальше, позвольте мне сначала сказать, что этот мужчина хорош в постели. Нет, не в том смысле, что просто хорош, а он действительно, реально, на самом деле хорош. Похожий, ну, словно он не из этого мира, вот, как хорош. Он развел мне ноги и начал делать свою работу нежно, почучуть с точностью, как швейцарский часовщик до тех пор, пока я чуть не упала в обморок от удовольствия. Поверьте мне, я эксперт в исполнении кунилингуса, поскольку большую часть своей жизни была лесбиянкой.
— Но, ты был худшим, кого я когда-либо имела, — лгу я.
Он безобидно весело смеется.
— Время реабилитироваться.
— Не смей черт побери подходить ко мне, — предупреждаю я, понимая мгновенно, что нахожусь в опасной близости с ним и в моем голосе слышится отчаяние.
Его глаза поблескивают, становясь цветом зеленого мха, темными и похотливыми. Они заставляют меня чувствовать себя ужасно неловко — у меня нет выбора. Мы смотрим друг на друга и прилив сексуальной охоты, который проносится по моему телу заставляет меня чувствовать себя как-то странно ошеломленно. В памяти возникают его прикосновения, прожигающие до костей. Не в состоянии что-либо ответить, я просто глупо таращусь на него.
Правда я ужасно зла на этого парня за то, что он не звонил, хотя и обещал, заставив меня спать с телефоном почти месяц, за то, что запутал меня окончательно с моей чертовой сексуальной ориентацией, и за ту девушку полную противоположность мне, которую я видела вчера с ним. Проходят секунды, и я уже не уверена на что я больше злюсь - на него или на себя, потому что так реагирую на него.
Проблема в том, что пульс колотится с бешенной скоростью, и у меня нет ни единой мысли из-за ноющей пульсации между ног. Я пытаюсь сделать медленные короткие вдохи, но мое тело, как Иуда, вспоминает и воспроизводит чувства прижавшихся тел, шелк его кожи и абсолютное совершенство этой одной ночи, которую мы провели вместе.
Я моргаю, чтобы прогнать видения. Большая ошибка.
Он делает шаг вперед и его губы подергиваются от ухмылки.
Я отступаю на шаг назад, чисто инстинктивно, а он делает еще один шаг, я также - назад. Теплый румянец распространяется по коже. Всевозможные мысли напрочь ускользают из головы. Наверху остается одна единственная — конечно он собирается получить то, за чем пришел. Я уже чувствую его руки на своих бедрах, и испытываю соблазн взрывного оргазма. В прошлый раз он продемонстрировал такую же безбоязненность, как и сейчас. Явно он не боится быть отвергнутым. Такая открытая самоуверенность может быть умопомрачительно соблазнительной.
Он изменил мое «может быть» в «возможно», а сейчас оно превратилось в «да».
И потом, когда мое любопытство и желание пробудились внутри, он ввел важное. Я имею в виду БОЛЬШОЕ. Я оправдывала себя тем, почему ушла с ним — мне нравилось, что он не осуждает красоту. Он назвал татуировку паука на моей шее и плече красивой! Но правда была и есть в том, что он заинтриговал меня, как никто другой. Мое тело уже жаждало его. Это только секс, Билли, говорю я сама себе.
Я перестаю пятиться, как только упираюсь задницей в жесткий край стола. Он молча делает шаг ко мне. Обхватив руками мою шею, он приподнимает мое лицо вверх и пикирует вниз на мой рот. Пресвятая Дева Мария. Так плохо, и так горячо. Воля оставляет меня. Что будет? Это будет долго. Долго. Проклятье! Он пробует на вкус мои губы так чертовски хорошо, что я хочу съесть его. Я блуждаю в бредовом желании, которое исходит волнами из его рта в мой.
Еще несколько секунд обворожительной пульсации, его губы кусают мои, сталкиваются зубы, губы и языки. Это явно пробуждение чего-то животного и абсолютно дикого. И тогда я отрываю свои губы от него, которые по-прежнему горят. Он силен, и я отдаю себе отчет в этом. Очень, чертовски силен. И этот высокомерный наклон его подбородка, ему бы сниматься в фильмах о вампирах. Он ведет себя так, словно никогда не слышал слова «нет».