Любовь вне правил

– Рассчитай нас, ага? Я сейчас вернусь.

Она взяла карточку и отодвинулась на шаг. Я постарался не обращать внимания, как колыхнулся ее бюст, когда она скрестила руки на груди.

– Куда ты собрался?

– Есть одно дело.

– Оставь Гейба в покое, Рул. Он не такой, как вы с Ромом. Прирожденный политик – угрозы на него не действуют. Просто забудь. Пусть думает, что я предпочла ему парня с татуировками и фиолетовыми волосами – для Гейба это будет достаточный удар по самолюбию, чтобы оставить меня в покое, поверь. И потом, я скажу пару слов Луи. Если я пожалуюсь, что Гейб пристает, его вообще перестанут сюда пускать.

– Слушай, Ром меня прибьет, если узнает, что какой-то придурок к тебе приставал, а я ничего не сделал. Ну и потом, я очень не люблю парней, которые считают, что им все можно с девушкой только потому, что они нашли общий язык с ее предками. Вернусь через минутку, а ты пока рассчитай нас и оставь кредитку у себя – вдруг придется платить залог.

Я думал, что классно пошутил, но Шоу не улыбнулась. Она по-прежнему смотрела на меня так, словно я отрастил вторую голову.

Нужно было спешить, пока тот придурок не свалил.

– Все будет нормально, Шоу. Честно.

Я отстранил ее и направился к дверям, чтобы догнать друзей. Красотка Эйден перехватила мой взгляд и приподняла бровь.

– Не исключаю, Арчер, что у тебя и правда есть кое-какие достоинства.

Я показал ей средний палец. А потом выбежал на улицу, туда, где Нэш и остальные стояли, облокотившись на белый «Лексус». Гейб, очень взволнованный, расхаживал перед ними туда-сюда и грозил вызвать копов, размахивая айфоном и вопрошая, известно ли нам, кто его отец. Я сунул руки в карманы и склонил голову набок. Понятно было, отчего родителям Шоу нравился этот парень. Выглядел он как положено, если брать за образец манекен модного магазина. Гейб в чем-то даже походил на меня – такие же темные волосы и светло-синие глаза, минус татуировки. Но он буквально источал уверенность и тщеславие – так, как свойственно только богачам. В перспективе – муж, у которого на стороне несколько баб, в то время как хорошенькая жена улыбается в камеру во время предвыборной кампании. Хотя мои отношения с Шоу, в лучшем случае, можно было назвать немирными, в глубине души я знал: она заслуживает лучшего, нежели этот скользкий тип.

– Эй, мужик, притормози на минутку, хочу тебе кое-что сказать.

Гейб как раз объяснял Нэшу, что подаст на него в суд за то, другое и третье и что папочка-судья непременно влепит ему срок. И тут он наконец заметил, что к компании присоединился я. Тогда Гейб перестал махать руками и уставился на меня.

– Я знаю, кто ты такой. Шоу думает, что она самая умная, но в комнате на столике у нее стоит фотография тебя и твоих братьев. Ее родители сто раз предупреждали, что она прямо-таки неестественно привязана к твоей семье. Мистер Лэндон даже грозил, что перестанет платить за учебу, если она будет и дальше общаться с такими, как ты. Полагаю, наш сегодняшний разговор расставит все точки…

Нужно было отдать этой мрази должное – я и сам по себе выгляжу довольно грозно, но Гейб противостоял целой компании парней, которые не уступали ему ростом и гораздо больше привыкли к физическому насилию. Однако он, поганец такой, не сдавал позиций.

– Не знаю, с какой стати она восхищается всякими ненормальными, но Шоу пора уже повзрослеть. Она должна встречаться с таким, как я, а не с тем, кого в аэропорту не пропустит ни один детектор.

Нэш хихикнул, а Роуди открыто заржал. Я покачал головой и криво улыбнулся.

– По-моему, Шоу должна встречаться с тем, кому интереснее залезть к ней в лифчик, чем в кошелек к ее папочке. Шоу – классная девушка, с разумной головой. Если за полгода она тебе не дала, это о многом говорит, мужик. Кажется, было бы больше проку, если б ты таскал на свидания ее стариков. Шоу и правда мне как родная, а я не люблю, когда моих близких кто-то обижает. Мы с тобой сейчас болтаем по-дружески, потому что мы на улице и я настроен великодушно. Но в следующий раз будем разговаривать не в общественном месте, и у моего великодушия есть пределы. Оставь Шоу в покое, короче говоря.

Гейб, казалось, хотел возразить, но тут из-за угла показался человек, представлявший собой сплошную груду мышц – вышибала из бара. Луи посмотрел на парней, стоявших возле машины, потом на раскрасневшегося Гейба и покачал головой.

– Вы четверо, идите обратно. Эйден объяснила, в чем дело, так что по счету плачу я. А ты… – он уставил толстый палец на Белую Рубашку. – Тебе в «Линию ворот» ходу больше нет. Ты тут персона нон грата. Если Шоу не хочет, чтоб ты сюда ходил, мне плевать, сколько зелени у тебя кошельке и какие связи у твоего папаши. Это мой бар, и тебя здесь не ждут. Если в следующий раз попробуешь пристать к одной из наших девушек или распустить руки, проблемы будут уже от меня. Я уж позабочусь, чтоб полиция даже труп не нашла. Усек?

Я не сомневался, что этот тип говорит серьезно. Белая Рубашка сглотнул и кивнул. Мои друзья отошли от машины, и Нэш как бы случайно толкнул Гейба. Тот выругался и залез в «Лексус». Отъехал, показал нам средний палец и укатил. Вышибала осмотрел меня с головы до ног и перевел взгляд на нашу пеструю компанию.

– Вы друзья Шоу?

Мы, конечно, не были друзьями, но ничего лучшего придумать я не мог, а потому пожал плечами и ответил:

– Ну да.

Он кивнул.

– Я Луи. Присматриваю за официантками. Шоу и Эйден тут самые лучшие. Они славные девушки и не ленятся, сюда пришли не для того, чтобы трясти задом и влезать в неприятности. Я таких уважаю. Никому не разрешаю к ним приставать. Я здорово обижаюсь, если кто-нибудь к ним лезет.

Не знаю, зачем Луи это говорил, но, честно говоря, выглядел он так зловеще, что я помалкивал.

– Шоу добрая девочка, но очень уж старается делать все сама. Если эта дрянь от нее не отвяжется, она будет страдать молча…

Он многозначительно уставился на меня, и я приподнял бровь.

– Дай мне знать, если понадобится его отпугнуть.

– Да мы с Шоу не то чтобы очень близки… она не станет о таком рассказывать. Поговори лучше с ее соседкой.

– Я сейчас с тобой разговариваю, сынок.

Я не знал, что ответить, но, как только решил сказать что-нибудь саркастическое, дверь бара открылась, и компания пожилых мужчин в свитерах разделила нас. Луи напоследок взглянул на меня, видимо давая понять, что настроен серьезно, и вернулся в бар. Я поглядел на приятелей и беспомощно воздел руки.

– Именно этого, по-вашему, мне недоставало по воскресеньям?

Все расхохотались, и Джет решил, что лучше нам перейти в другой бар. Я забежал внутрь, чтобы забрать кредитку у Шоу. Парни скинулись по десять баксов ей на чай, и я пошел к стойке, за которой она болтала с другой официанткой, светловолосой, в костюме группы поддержки. Шоу остановилась на полуслове и искоса взглянула на меня. Я улыбнулся и протянул деньги.

– Луи вызвался заплатить по счету, но ребята тут сложились…

Она вернула мне карточку.

– Что вы сделали с Гейбом?

– Ничего.

Шоу вздохнула, и я даже не стал отводить глаза от ее груди, обтянутой крошечной футболкой.

– Спасибо, что вступился. Я не понимаю, почему до него не доходит.

Вторая официантка буквально раздевала меня глазами, но, хотя в норме я очень даже люблю, когда красивые девочки на меня западают, я не обратил на нее никакого внимания, потому что Шоу наклонилась за бутылкой, и я не мог оторвать взгляд от рюшечек на заднице. Она была маленького роста, и я раньше никогда не думал, что у Шоу такие красивые ноги – загорелые, не слишком худые. Если б я не спешил, то, наверное, успел бы развить тему и вообразить нечто поинтереснее с участием этих ног и сапог.

– Дело в том, что ты красивая, адски богатая, с предками, у которых полно связей, и ты не любишь никому причинять неудобства. Ты не только обломала Гейба в плане интима, но и разрушила его мечты о том, как он играет в гольф с твоим папой в загородном клубе и сидит в республиканском конвенте рядом с твоей мамой. Ты уничтожила все, что он пытался построить.