Вторая радуга

— Хочу Вам заметить, Харламов, что отбор для путешествия на Край — предварительный. Не берут лишь тех, кто совсем без способностей. Они смогут позднее, за свой счет, предпринять такое путешествие. А настоящий отбор проводится там, на Краю. Однако, как можно заранее отсеять совершенно непригодных, так же можно заранее выявить тех, у кого искомые способности высоко развиты. Они тоже отправляются на Край, но это лишь потому, что испытание выявляет определенные грани их дарования. Я об этом знаю очень мало, — поспешно добавил Александр Трофимович, заметив, что юноша пытается задать вопрос.

Видимо, на лице Ермолая отразилось разочарование, потому что директор добавил:

— Вскоре к нам приедут психологи, Вам предстоит пройти обследование вместе со всеми — таков порядок; и вот их можно будет расспросить подробно.

И он продолжил рассказ о том, что отобранным заранее кандидатам обычно предлагают зафиксировать свое состояние на специальных пластинах, способных запечатлеть некоторые характеристики биополей человека. Делается это с двойной целью: во-первых, чтобы оценить эффект обучения в Школе Радуги, и во-вторых — если в ходе такого обучения человек случайно пострадает, фиксирующая пластина поможет восстановить былое здоровье.

— Конечно, имеется в виду не просто телесное здоровье, а важные для обучения в Школе Радуги способности, — подчеркнул директор, хотя юноша и сам это понял.

— Итак, вот она, эта пластина, — Особист подошел к столику и открыл тяжелый стальной ящичек.

Внутри оказалась ровная коричневатая масса, похожая на застывшую кашу.

— Вам надо положить на пластину ладонь и постараться немного нагреть её своим теплом, — подсказал директор, отходя в сторону.

На ощупь пластина походила на мягкую глину. Ермолай добросовестно попытался направить свое тепло вглубь пластины. После занятий с Ольгой это было несложно. Но пластина, создание бесчувственное, никак на его усилия не отозвалась.

— Мне кажется, достаточно, — сказал наблюдающий за ним Особист.

Он закрыл ящик — оказалось, тот запирался ещё и на ключ — и запломбировал, пропустив шнурок печати через маленькие петельки на ручке. Ученик расписался на трех бумагах, одну из которых, свернув и залив специальным влагозащитным составом, Александр Трофимович прилепил к ящику.

— Все, Харламов, можете быть свободным.

Дочь шамана не то, чтобы не замечала юношу в его же собственном доме — скорее, держала дистанцию. На его реплики реагировала, но так, чтобы продолжения разговор не имел. А на вопросы о мире духов, Школе Радуги и всём необыденном уклончиво отвечала, что расскажет позднее. Поговорить с нею не удалось, да и Анна смотрела насмешливо, отчего заранее подготовленные слова вдруг забывались, и он сам себе казался никчемным существом. Отец был завален работой, а к матери с такими вопросами идти не следовало. Она, как и все матери, не столько ответит, сколько собственных вопросов назадает. И как ей объяснишь столь внезапный интерес к Школам Радуги, миру духов и собственным непонятным способностям?

Наутро соседка встретила его возле калитки, как будто ничего не случилось.

— Приболела? — спросил одноклассник, не надеясь на правдивый ответ, но и не сообразив, что бы сказать другое. — Или другое?

— Другое, — ответила Инка мимоходом, — а ты вчера неважно выглядел.

Юноша знал, что видеть его она могла только возле калитки. Значит, сидела у окна, ждала его. Пришлось признаться, что с утра видел духов, и было сиё и неприятно и утомительно.

— Значит, наши занятия закончились, — огорчилась Гришина.

— Мои точно закончились. А насчет тебя я не знаю…

На первой же перемене к Ермолаю подошел Витька:

— На два слова…

Громяк завел его в туалет, где никого не оказалось.

— Скоро приезжают психологи, отбирать нас для поездки на Край. Тебе отец говорил?

— Нет. Особист что-то такое упоминал.

— Ты зачем к нему ходил? — заинтересовался Витька.

— Он спрашивал, не буду ли я против путешествия на Край. Я даже удивился.

— Ничего удивительного, — убежденно изрек Громяк, — это после того, как твоя Анька отказалась проходить испытания. Ты чего, не знал?

Юноша покачал головой. Дома никогда об этом не говорили, он считал, что сестра просто не прошла испытания. Впрочем, Витька тему не развивал, перешел к главному.

— Ерёма, у твоего отца огромная библиотека по психологии. Ты бы покопался, поискал, какие тесты нам психологи будут давать. Ты же книгу за пятнадцать минут просмотреть можешь!

— Мочь-то я могу, но думаю, пользы от этого не будет. Психология — наука такая, что её нахрапом не возьмешь. К тому же там в основном теоретические труды, а не сборники тестов на все жизненные случаи. Я уже пробовал кое-что читать: понять не всегда легко.

— Не надо теорий, ты ищи то, что описывает практическую работу. Наверняка найдешь что-нибудь. Ищи, как исследуют проницательность, интуицию, понимание других.

— Посмотрю, — пообещал юноша, стараясь отделаться от назойливого одноклассника.

Собственно, то, о чём его просил Витька, он уже сделал — перерыл всю отцовскую библиотеку, стараясь отыскать книги, доступные "человеку с улицы". Кое-что нашёл, но понял и то, что различных тестов множество и пытаться заранее подготовиться к испытанию, не зная, какие именно тесты будут применяться, бесполезно. К тому же отбирали для путешествия на Край в основном не по психологическим характеристикам, а по тому, что Ольга Аникутина назвала "мусуном". А кто, как, и когда измерял у школьников это загадочное свойство, Ермолай не знал. Он лишь догадывался, что владеющий этой загадочной силой человек распознает её наличие в другом на расстоянии в несколько шагов, мгновенно, и без всяких специальных процедур.

После отъезда эвенков напряжённость учёбы лишь возросла. Повторяли программу по всем предметам, готовясь к итоговым экзаменам; спешно заканчивали учебную программу, прогоняли последние темы. Харламов, заранее написавший все рефераты, обзоры и самостоятельные исследования, увеличения нагрузки даже не заметил. При его памяти повторять материал почти не требовалось, так что он быстро обнаружил, что несколько школьников во главе с Витькой учёбой почти не интересуются. Тот уже несколько раз подходил к нему с вопросами о тестах, и пришлось ему кое-что рассказать.

— … Здесь существует несколько основных методов. Первый и самый надежный — это имитация жизненной ситуации. Организуют, например, для нас ролевую игру, в которой та же интуиция окажется важным фактором успеха, и посмотрят, кто чего стоит. Но это долго и сложно. Вряд ли кто станет возиться. Хотя возможны игровые варианты вроде составления рассказа по картинкам, или оценка текстового описания какого-нибудь.

— Ты сразу скажи, как готовиться? — перебил его Витька.

Ермолай пожал плечами. Ему казалось, что подготовиться в данном случае невозможно. Одноклассник не особо и огорчился — ожидал такого ответа, надо думать.

— Ещё способ — самоотчёт. Тебе задаются вопросы, а ты на них отвечаешь. Есть вопросы прямые, типа "часто ли Вы угадываете по выражению лица, что человек собирается предпринять в дальнейшем?", а есть статистические. Такой вопрос может быть о чем угодно, но установлено, что проницательные люди чаще отвечают определенным образом. Несколько десятков таких вопросов позволят отделить проницательных от простодушных, но никто и не поймет, о чём спрашивали…

— Ясно, — разочарованно выдохнул Громяк, — проехали, дальше давай.

— Есть проективные методы, когда тебе предлагают непонятную или незавершенную информацию. Считается, что при её обдумывании, тьфу, какое обдумывание, нужно реагировать сразу, отвечать тем, что в голову пришло — так вот, при ответе ты проявишь свои истинные свойства. Увидишь информацию так, как диктуют тебе твои глубинные качества.