Страница 17 из 110
«Строившийся мною в Екатеринославе оружейный завод назывался иногда не четвертым, а пятым, — писал Залюбовский. — …Четвертым оружейным считали, ошибочно, вновь выстроенный в Туле отдел Императорского завода, предназначенный для перенесения в него всего пулеметного производства, чтобы освободить место на старом оружейном заводе и тем дать возможность еще увеличить на этом заводе выделку ружей… Этот завод, который проездом я посетил в начале 1916 г….оборудование получил пулеметное… Правильнее все же было бы называть этот завод не четвертым оружейным, а пулеметным». Весной 1917 г. комиссия Маниковского, пытавшаяся затормозить ликвидацию заводских строек ГАУ, высказалась за продолжение строительства, но отсутствие средств этому помешало{173}.
К концу 1916 г. в русской армии было 24 тысячи станковых пулеметов, у французов же лишь 13 тысяч. «Франция прекратила изготовление этого типа оружия», Англия передала России «все имеющиеся у нее заказы на тяжелые пулеметы». В.Г. Федоров объяснял это тем, что союзники «уже в середине войны перестают увеличивать количество своих тяжелых пулеметов», отдавая преимущество ручным пулеметам, ружьям-пулеметам, учитывая их меньший вес, большие подвижность, применимость к местности, удобство управления огнем{174}.
Заказы американским заводам
Русские заготовители возлагали на американские поставки немалые надежды. 21 февраля 1916 г. Сапожников из Нью-Йорка предостерегал Петроград, что строить планы летней кампании 1916 г. с расчетом на снабжение из Америки пока еще «не представляется возможным». То, что Россия заказывает в США, — это «новые для Америки отрасли производства предметов боевого снабжения», поэтому там все еще испытывают затруднения, «полной же интенсивности приток боевого снабжения из Америки в Россию достигнет лишь осенью». Но «к 1917 г. производительность американских заводов достигнет такого развития, что они будут в состоянии свободно покрывать месячные потребности нашей армии в главных предметах снабжения»{175}.
Опоздание многих заказов, размещенных за границей, привело русское правительство к заключению, что эти предметы придется изготовить на своих заводах. К 1916 г. ежемесячную потребность в винтовках ГАУ исчисляло в 200 тысяч, общий же размер ее до 1 июля 1917 г. — в 7,3 млн.; из этого количества русские заводы могли дать только 2254 тысячи, тогда как иностранным заводам было заказано 5 983 630 ружей (в том числе 500 тысяч винтовок системы «Винчестер» заводу «Балдвин» в США){176}.
С января 1916 г. Э.К. Гермониус, бывший начальник Ижевских заводов, вел в Лондоне переговоры о приобретении английских винтовок, изготовляемых по заказам Англии в США. Военный министр Д.С. Шуваев телеграфировал ему 19 августа 1916 г.: «Настаивайте на получении возможно большего количества английских винтовок с патронами еще в текущем году или хотя бы до весны будущего года». Гермониус сообщил 27 августа, что нельзя рассчитывать на что-либо ранее апреля 1917 г., а затем (7 сентября) уточнил, что поставка начнется лишь с июня (по 200 тысяч в месяц). Глава Упарта Е.З. Барсуков не верил в то, что заграничные заводы выдержат намеченные сроки, и 17 июня 1916 г. по телеграфу настоятельно советовал в Петроград великому князю Сергею Михайловичу не давать им заказы, а вместо этого ускорить постройку своего завода, но получил ответ, что «настоящее дело не касается Упарта»{177}.
10 декабря 1916 г., в ходе подготовки к январской Петроградской конференции союзников, в ГАУ был составлен доклад в обоснование заявки на 2,7 млн. винтовок, построенный на повышении ежемесячной потребности фронта в винтовках: если ранее по указанию Ставки называли 100, затем 200 тысяч, то теперь речь шла о 300 тысячах.
Исходя из объема потребности, указанной Упартом ранее, 9 июля 1916 г., и добавляя количество винтовок, необходимое для замены используемых ружей иностранных образцов, начальник ружейного отделения ГАУ М.А. Кун считал, что на год (до 1 июля 1917 г.) нужно было получить 2445 тысяч винтовок, притом что заводы ГАУ за это время могли дать 1432 тысячи и американские заводы — еще 617 тысяч. Таким образом, заключал он, «ожидаемое поступление трехлинейных винтовок русского образца значительно превышало современную потребность в них действующей армии и недоставало лишь 396 тысяч винтовок русского образца на замену винтовок иностранных в запасных частях». Кун не мог понять, «на основании каких соображений» Шуваев приказал оставить в силе завышенную нужду в винтовках из-за границы. «Потребность в винтовках осталась прежняя, 2 700 000, как было указано телеграммой 21 января», — телеграфировал Шуваев Гермониусу 24 августа 1916 г.{178}
По свидетельству Беляева, еще до назначения министром Шуваева, обсуждая предложения об английских винтовках, Поливанов и его помощники пришли к выводу, что для текущей войны эти винтовки не поспеют, но они потребуются для восстановления запаса винтовок «на период по окончании войны», для замены изношенных ружей, которые нельзя будет сдать в неприкосновенные запасы. «Окончание поставки… совпало бы с временем окончания войны»{179}. Удивляясь размаху намеченных заготовлений, Кун опасался возможных последствий. В случае исполнения заводами США поставки 2,7 млн. винтовок русского образца это затруднило бы послевоенную демобилизацию, поскольку «наши оружейные заводы после окончания войны имели бы мало работы, а между тем была предположена постройка двух новых казенных оружейных заводов»; к тому же заказанные в США винтовки обходились чрезмерно дорого.
Ссылаясь на позднейшие подсчеты П.В. Миронова, бывшего члена Русского правительственного комитета в Лондоне, Залюбовский тоже рассматривал цифру, выставленную союзникам на конференции, как пример «ошибки… в сторону чрезмерно преувеличенных запросов». Как и Миронов, он находил, что и единовременная заявка была Ставкой «явно чрезмерно преувеличена», и «увеличение ежемесячного расхода с 200 тысяч до 300 тысяч ружей также не имело конкретного основания»{180}.[42]
В.А. Лехович, помощник начальника, а позднее начальник ГАУ, разъяснял, что «потребность дополнительного заказа на 2700 тысяч винтовок основывалась не на нуждах фронта в этих винтовках». Дело было в другом — в «желании иметь к окончанию войны запас новых ружей», этот запас «естественным путем получится нами» благодаря запозданию американских заказов{181}.
Очевидно, что и Поливанов, и Шуваев, и Беляев, и Маниковский, и великий князь Сергей Михайлович при обсуждении этого вопроса не упускали из виду «предуказание» Николая II (15 декабря 1914 г.) готовить запас боевых средств к будущему противостоянию с союзниками и для этого закупить по всему миру все винтовки, какие окажется возможно. Не случайно при подготовке материалов к поездке в Англию в июне 1916 г. Барк вместе с проектом соглашения держал адресованное ему «письмо ген. Фролова… от 15 мая 1916 г. за № 8 секр.»; в этом инструктивном письме во главу угла как раз была поставлена перспектива враждебного поворота в отношениях с союзниками после разгрома Германии. Шуваев и Фролов «дали мне инструкцию, — свидетельствовал также председатель Валютной комиссии А.А. Михельсон, участвовавший в переговорах, — придерживаться тех принципов, которые были изложены в указанном письме»{182}. Упомянутые Куном новые ружейные заводы тоже создавались с учетом предстоявшей «перегруппировки держав», и всем делом сооружения десятков новых артиллерийских заводов, в том числе этих двух, ведал все тот же помощник военного министра П.А. Фролов.
Несмотря на проявленную русским артиллерийским ведомством заинтересованность, вскоре возможность получить из США заказанные Англией ружья отпала. Великобританское министерство снабжений пересмотрело свой взгляд на способность американских заводов принять заказы на 2 млн. ружей — по состоянию их оборудования, а 700 тысяч собственных винтовок также отказалось передать в Россию — «ввиду задержки в изготовлении заводами тех винтовок, кои должны были заменить в английской армии предназначенные для передачи нам»{183}.[43] Когда от англичан поступило новое предложение о 200 тысячах английских винтовок с поставкой в 1917 г., Беляев его отклонил, рассчитывая, что рост внутреннего производства вместе с американскими поставками даст достаточное количество оружия.