Страница 53 из 71
С другой стороны, Шала почти прямым текстом сказала, что бывший отбил у нее желание вступать с кем-нибудь в связь. Получается, она не захочет заморочек, обязательных для «серьезных отношений». Значит, остается только убедиться, что они оба понимают свои границы, и тогда все эти «инь-и-янь» чувства исчезнут.
Ведь так?
Шала повыше подтянула простыню и уточнила:
– А кофе мне полагается?
Осознав, что выглядит как идиот, Скай шагнул вперед. Поставил поднос, сел, протянул ей чашку и схватился за свою.
– Как спалось, Голубые Глаза?
– Когда мне наконец удалось уснуть – хорошо.
Сексуальная улыбка Шалы так и притягивала к себе. Черт, она была прекрасна.
– Надеюсь, это не жалоба.
Она усмехнулась:
– Нет, конечно. – Затем, посмотрев на свой кофе, подняла глаза на Ская, и их блеск вновь напомнил ему о «Свадебном марше» и «Челюстях». – Сегодня я должна поговорить с рейнджерами?
– Ага, в десять. – Скай взглянул на часы. – Я, скорее всего, поторчу пока здесь, дождусь и отвезу тебя.
Он потягивал кофе, до боли желая прикоснуться к Шале. Зараза, он мечтал сорвать с нее простыню и повторить прошлую ночь. От одной только мысли вся кровь устремилась к паху.
Шала кивнула:
– А потом мне, наверное, лучше вернуться в Хьюстон.
Скай чуть не подавился.
– Вернуться? Издеваешься? Какой-то придурок пытался переехать тебя и стрелял в Джесси. О чем, бога ради, ты думаешь, женщина?
Она моргнула трогательными голубыми глазами.
– Ты же сказал, это только на пару дней. Они прошли, и…
– Это было до того, как он едва тебя не сбил и почти убил мою подругу. – Когда Шала уставилась на свои прикрытые простыней колени и застонала, он добавил: – Прости, но я никак не могу отпустить тебя прямо сейчас.
Она вскинула голову:
– Я понимаю, что ты прав, но у меня есть жизнь, работа, дом, пропавший компьютер и заявление, которое нужно отнести в полицию – и все это в Хьюстоне. Лукас замечательный, и ты замечательный, но что, по-твоему, мне делать? Поставить свою жизнь на паузу, пока ты не поймаешь преступника?
То, что его назвали «замечательным» в одном предложении с Лукасом, да еще и вторым по счету, задело Ская сильнее, чем он хотел признать. А потом в мозгу засвербела еще одна назойливая мысль: отъезд Шалы раздражал его по множеству причин, и некоторые из них никак не были связаны с грозящей ей опасностью. «И все это полная чушь, ведь ты минуту назад решил, что расстояние между вами тебе только на руку».
Окончательно запутавшись, Скай отбросил свои безумные рассуждении и постарался думать как коп.
– Хорошо, – сказал он, поставив чашку, – давай рассмотрим варианты. Ты можешь продержать свою жизнь на паузе еще немножко и остаться здесь, где есть люди, готовые за тобой приглядеть, или можешь вернуться домой в одиночку с чертовски высокими шансами быть убитой. Итак, что для тебя предпочтительней?
Ответить Шала не успела – зазвонил телефон. Скай схватил его с тумбочки, увидел номер патрульного Пита Диккенса и ответил на звонок, жестом призывая Шалу помолчать:
– Да?
– Тебе какую новость – хорошую или плохую? – спросил Пит.
– Обе, – рыкнул Скай, не расположенный к играм.
– Думаю, я могу объяснить выстрелы, которые слышал твой приятель.
– И?
– И я нашел Чарли Рейнмейкера. К сожалению, так я и узнал про выстрелы.
– Вот зараза. Он?…
– Мертв? Боюсь, что да.
Скай встал:
– Уже еду.
Уставившись на дверь, Шала откусила от намазанного маслом круассана и проглотила, не ощущая вкуса. Скай поцеловал ее и ушел, сказав только, мол, это срочно, и он позвонит. Яснее ясного: случилось что-то плохое. А судя по тому, как он посмотрел на Шалу – словно лишний раз уверился, что уезжать ей нельзя, – это «что-то» связано с ее преследователем.
– Очаровательно! Просто очаровательно! – пробормотала она любимую саркастическую присказку бабушки. Затем поставила тарелку на кровать и подтянула колени к груди.
Сейчас Шала отдала бы что угодно, чтобы Нана оказалась жива. Ей так нужно было поговорить с женщиной! С кем-то, кто в силах понять расцветающие внутри эмоции, что грозили превратиться в ураган и поглотить сердце. Шала могла бы позвонить Бет – жене брата, – но с ней они так и не сблизились. И набрать ее сейчас и сказать: «Я занималась потрясным сексом, с множеством оргазмов, когда аж пальцы ног поджимаются, и кровать стучит о стенку, и боюсь, что это самая огромная ошибка в моей жизни, так как с бывшим мужем секс был так себе»… в общем, как-то это неправильно. С другой стороны, Шала сомневалась, что и с бабушкой поделилась бы подобным.
«Прости, но я никак не могу отпустить тебя прямо сейчас», – всплыли в голове слова Ская. Да, он прав, так безопаснее, но, в самом-то деле, сколько ей еще здесь торчать? У Шалы было, чем заняться, на чем сосредоточиться… и самое важное – от чего сбежать. И вовсе не от преступника. Скорее, от потрясного секса, с множеством оргазмов, когда аж пальцы ног поджимаются, и кровать стучит о стенку.
– Все так охренительно паршиво!
Скай поднял взгляд от своего стола и посмотрел на Марию, ворвавшуюся в его кабинет с грацией взбешенного гиппопотама.
– Ага.
Откинувшись на спинку кресла, он всецело согласился с данной оценкой. Последние четыре часа Скай потратил на разглядывание трупа Чарли Рейнмейкера, прочесывание места преступления в компании техасских рейнджеров и попытки прояснить, каким боком покойник замешан во всем, что творится в городе. Рейнмейкер возражал против приезда Шалы, это все знали, и на его телефоне нашлись фотографии, подтвердившие, что он за ней следил.
Филлип допросил людей, которые присутствовали на одной из акций протеста, устроенных Чарли, и они признались, что он намекал, мол, чужачку можно «легко убедить» свалить восвояси, а он-де знаком с человеком, готовым это сделать.
Также плохому настроению Ская весьма поспособствовал только что завершившийся телефонный разговор с Кэнди Питерсон. Тема: какого черта она не выдвигает обвинения против мужа? К счастью, Скаю удалось ее убедить. А завершив звонок, он обнаружил на сотовом несколько сообщений: Хосе желал поговорить о Марии, и Мэтт – бывший Марии, – по-видимому, тоже желал поговорить о ней. В третьем сообщении Рэдфут вопрошал, где его таблетки. И все это происходило в то самое время, когда Скай еще не разобрался с водоворотом эмоций, вызванным Шалой. Да, своим «охренительно паршиво» Мария весьма точно все описала.
Она бросила сумочку на стол и плюхнулась на стул напротив. Слезы в глазах сестры помешали Скаю всучить ей телефон и велеть позвонить тем, кто о ней переживает. Потому что он тоже переживал. О Марии. О Хосе. О Рэдфуте. О жене Чарли Рейнмейкера, которую оставил рыдающей в ее гостиной. Даже о Кэнди Питерсон переживал – ну ладно, скорее, о ее дочурке. И, пропади все пропадом, Скай переживал о Шале Уинтерс. Сильно. Настолько, что она возглавляла его список забот.
– Что стряслось? – Он подтолкнул к сестре коробку салфеток.
– Я ударила Мэтта. Врезала прямо в нос.
– Хорошо, – выдал Скай, не зная, что еще сказать. В отличие от остальных, Мэтт не вызывал в нем ни капли переживаний. – Обвинений он не выдвинул, так что арестовывать тебя мне не придется. Отличная новость, потому что я как-то подустал запирать собственную семью.
Плохая шутка, но сил на что-то другое не осталось. За слезы Марии Скай бы и сам с удовольствием вмазал ее бывшему. Да, он ни черта не знает об отношениях, но вранье о семейном положении явно заслуживает взбучки.
– Это офигенно больно, – всхлипнула сестра. – Но сказочно приятно.
Скай вспомнил ощущения от удара по физиономии мистера Питерсона.
– Пока это не вошло в привычку – все в порядке.