Семейный заговор

— Через пятнадцать минут я должен быть на Даунинг-стрит, — сказал Грэндисон, — пока только премьер-министр в курсе. Я пригласил на встречу министра внутренних дел и шефа лондонской полиции. Также должен подъехать сэр Чарльз Мэтхэм. Со своей стороны, он обещал устроить все в лучшем виде. Вот копия письма. — Он протянул Бушу второй экземпляр.

Буш понимал, что Грэндисон сам его печатал, а первый экземпляр оставил у себя. Но и доставленный сэром Чарльзом оригинал вряд ли даст что-нибудь новое. Ровным голосом, тщательно скрывая так долго копившиеся в нем гнев и раздражение, Буш заметил:

— Да, он высоко метит.

Грэндисон улыбнулся, пожав плечами:

— Но мы-то знали, что так оно и будет. План превосходный и очень простой. Если он не сделает прокола, нам его не поймать. Вы понимаете, что произойдет, если у него дело выгорит?

Буш согласно кивнул.

— Против нас ополчатся абсолютно все. И наверняка наше управление будет закрыто.

Разумеется, Грэндисон не добавил, что в этом случае сам он не пострадает. Чего не скажешь о Буше — на его репутации будет пятно до конца службы.

Когда Грэндисон ушел, Буш стал внимательно читать письмо. Стиль довольно кондовый, но, несомненно, автор продумал каждое слово, и это указывает, что он человек не глупый. На копии письма Буш записал информацию, полученную от сэра Чарльза. Его светлость — старинный приятель сэра Чарльза, приехал к нему на уик-энд. Исчез во время послеобеденной прогулки по парку. Бывал в Ривер-парке три раза в год, всегда в одно и то же время, и проводил там около недели. Буш понимал: такие запланированные визиты были на руку преступнику. Вполне возможно, он узнал о них из газеты или журнала. Все остальное — дело техники.

Буш позвонил в картографический отдел управления и попросил принести карту местности, прилегающей к Ривер-парку. Неподалеку от поместья проходило две дороги. Маленькая часовня находилась у северного берега Озера. Рядом, в нескольких ярдах от нее, проходила небольшая дорога. Интуиция подсказывала Бушу, что все произошло именно здесь. Его Высокопреосвященство архиепископ, один из двух столпов англиканской церкви, лорд, по знатности стоящий сразу после членов королевской семьи, был схвачен и закинут в какую-то машину или автофургон как мешок с картошкой. Преступник требует выкуп в полмиллиона фунтов. Буш снял с полки справочник и проверил. Ежегодный доход церкви с акций, земельных участков и недвижимости составлял около 24 миллионов фунтов. Свыше 20 миллионов шло на зарплату священникам, ремонт храмов и прочие церковные нужды. Оставалось не так уже много. Но стоило только намекнуть богатым пожилым прихожанам, что их дорогой архиепископ в беде, эти полмиллиона можно собрать в течение часа. Торговец все точно рассчитал: не будет никакой огласки. Господи, как бы раздули это дело газеты! Сколько бы покатилось голов! В сравнении с этим похищение посла — сущие пустяки. И что же в, это время делает он, Буш? Сидит у себя в кабинете и кусает локти от бессилия. Может быть, Грэндисон прав, пришло время молиться.

Было шесть часов вечера. Бланш сидела в столовой на стуле с высокой спинкой недалеко от камина. Вся мебель была сделана из красивого дерева, в буфете стояло столовое серебро, а на стене висели написанные маслом пейзажи. На улице вовсю бушевал ветер и дождь лил как из ведра. Миссис Шубридж сидела у двери. Это была высокая шатенка со слегка удлиненным бледным лицом, лишенным какого-либо выражения. Хозяин дома в перчатках рылся в сумочке Бланш.

Они дали ей бокал хереса, но не разрешили снять перчатки. Просмотрев вещи Бланш, Шубридж начал внимательно читать ее дневник. Бланш была напугана, она понимала, что попала в тяжелую переделку. Поразмыслив немного, она смогла дать объяснение почти всему. Без сомнения, это был архиепископ, однако вряд ли стоило говорить о нем вслух. Нет, они все равно ее не отпустят. Она читала о похищениях Торговца и догадалась, что Эдвард Шубридж — тот самый преступник.

Оставшись наедине с женой Шубриджа, она попыталась с ней заговорить, но та резко оборвала ее. Бланш, задетая таким обращением, пребывала в крайнем раздражении. Не придумав ничего лучшего, она объяснила Шубриджу, что приехала узнать о площадках для домиков-фургонов. Он выслушал ее не перебивая, потом отобрал сумочку и попросил жену налить Бланш хересу. Прочитав дневник, он стал листать ее записную книжку и вытащил оттуда отдельный листочек бумаги с его адресом, который Энджерс продиктовал ей по телефону. Шубридж положил листок рядом с собой на стул и вновь углубился в чтение. Бланш внимательно следила за ним. Все его движения были четкими, он отлично владел своим телом, и в нем чувствовалась какая-то внутренняя уверенность. Он был среднего роста, жилистый, с загорелым, обветренным и невыразительным лицом. Когда она попробовала с ним заговорить, просто так, чтобы нарушить эту гнетущую тишину, он взглянул на нее и бесстрастно покачал головой. Она мгновенно замолчала, осознав, что этот человек, если сочтет необходимым, не задумываясь, убьет ее. Она пыталась подавить растущий в ней страх. «Бога ради, Бланш, — сказала она себе, — будь благоразумной и держи себя в руках».

Шубридж медленно выпрямился и внимательно посмотрел на нее.

Неожиданно он улыбнулся, но Бланш поняла, что улыбка предназначалась не ей. Он улыбнулся просто про себя. В нем самом что-то произошло. Ей часто удавалось читать мысли других людей. Она ясно осознала — этот человек только что принял решение и был рад этому. Теперь присутствие Бланш его совсем не беспокоило.

— Итак, вы приехали к нам поговорить о площадке для домиков-фургонов? — сказал он. — Не застав нас, вы поехали в Чеддер выпить чаю, а затем снова вернулись и ждали нас?

— Именно так, но я бы хотела объяснить…

Он резко ее остановил:

— Не надо ничего объяснять. Вас не интересуют домики-фургоны. Вы придумали это, чтобы встретиться со мной и попасть ко мне в дом. Вы хотели познакомиться сначала с нами, а потом решить, как вам вести ваше настоящее дело.

Он говорил без гнева и раздражения, и Бланш неожиданно успокоилась. «Не стоит расстраиваться, — подумала она, — в конце концов не все так плохо. Возможно, у меня просто разыгралось воображение».

Улыбнувшись, она произнесла:

— Наверное, это было глупо с моей стороны, но иногда, когда речь идет о весьма щепетильных делах, лучше заранее подготовить почву.

Шубридж слегка улыбнулся в ответ:

— В своем дневнике, мисс Тайлер, вы делаете краткие записи, но нетрудно читать между строк. Вы из Солсбери?

— Да, и я…

— Мне нужны только прямые ответы, ваши эмоции меня не волнуют, я их и так вижу. Вы профессиональный медиум?

— Да.

— И в некоторых случаях прибегаете к помощи земных помощников?

— Свои истины есть и на этом и на том свете. Моя миссия — их раскрыть.

— Профессиональный жаргон. — Он протянул руку и взял записную книжку. — Вы прибыли сюда по делу мисс Рейнберд из Чилболтона?

— Да.

Ей хотелось дать более подробное объяснение. Она чувствовала, что смогла бы выпутаться, давая более пространные ответы, но понимала, что он не позволит ей долго говорить.

— Жаль, что у меня закрытый телефон. Вы могли бы мне просто позвонить и уладить дело за несколько минут, и мы бы не оказались сейчас в такой ситуации. Откуда у вас мой адрес?

— От вашего приятеля мистера Энджерса.

— Бывшего приятеля. А он откуда узнал и как вы разыскали его?

— Он вспомнил, что вы увлекались соколиной охотой, и получил адрес через клуб. Послушайте, — она сделала отчаянную попытку уйти из-под контроля, — почему бы нам не перейти прямо к делу. Что вы собираетесь сделать с архиепископом?..

— А мы и переходим прямо к делу, — сказал он, слегка повысив голос. — Но мы идем по тому пути, который выбираю я.

Бланш встала. Ее собеседники не шевельнулись. Подавив страх, она решила дать волю своим чувствам:

— С меня довольно. Я требую, чтобы вы немедленно меня отпустили.