Страница 2 из 361
— Мы хотим попасть в Перфидизийскую систему, — сказал Умало компьютеру.
Он сверился с более новыми картами своего тапаса, маленького персонального компьютера, после чего задал цифровой код и координаты цели. Компьютер перевел их на язык системы управления. Старый корабль обиженно издал несколько гулких звуков, однако подчинился команде. Звезды, смотревшие на них через купол переднего обзора, померкли.
Прежде чем нажать на третий символ, Умало отправил своим работодателям формальное послание, в котором оповещал их о расторжении существующего контракта.
Древний, принятый всем миром закон гласил — существа, первыми ступавшие на необитаемую планету, незаселенную другими разумными существами, могли претендовать на владение ею или на использование ее в своих интересах. Действующий контракт никоим образом не обязывал их представлять интересы своих нанимателей.
Перфидизийцы относились к числу самых могучих и, вне всяких сомнений, самых загадочных народов Галактики. Любая информация, так или иначе связанная с ними, стоила огромных денег. Продажей этой информации и собирались заняться Уонтеры.
Древний корабль парил над пространственно-временным континуумом подобно огромному левиафану, пересекающему просторы бескрайних арктических морей. В течение трех часов они находились в совершенной пустоте — их миром стал корабль. Звездолету, расстояние меж носом и кормой которого составляло около трех километров, было по меньшей мере десять тысяч лет, его строили представители третьей расы цивилизации эйгоров. Уонтеры купили его у кроцерианских вольных торговцев, выставивших этот залежавшийся товар на аукцион. Умало застыл в кресле, предавшись созерцанию образов, вызванных из глубин его сознания изменением состояния пространства. Будучи ограниченной собственной данностью, материя, выведенная за пределы обычной реальности, становилась несколько иной. В случае грубых структур, подобных корпусу корабля, этот эффект был пренебрежимо малым, компьютеры же требовали постоянной подстройки, которая бы гарантировала их безошибочную работу. Мозг и нервная система человека относились к числу саморегулируемых систем, отрабатывающих все и всяческие изменения, однако и в их работе могли наблюдаться известные отклонения и искажения, затруднявшие концентрацию сознания. Одни люди впадали в экстаз, других начинали мучать кошмары.
Эло Уонтер зажмурилась и крепко сжала подлокотники кресла. Ее лицо застыло. Зрачки, прикрытые веками, продолжали совершать хаотические движения. Эло погрузилась в раздумья. Она силилась понять, что значит быть влиятельным. К тебе прислушиваются, тебя не дергают по пустякам, тебя уважают… Она будет говорить, а они будут ловить каждое ее слово. Наверное, так. Эло никогда не относилась к категории влиятельных людей. Да и чем она могла похвастаться? Жизнь, как жизнь, потом замужество, этот корабль… Да, они зарабатывали совсем неплохо, но что из того? Существуют и другие, куда более важные вещи…
Синие небеса. Прекрасные миры, населенные людьми. Просторные дома, в которых царят тишь и покой, но уж никак не гул ракетных двигателей и сервомеханизмов. Порой ей казалось, что она превращается в эйгора, уж слишком нечеловеческой, вернее, бесчеловечной была их теперешняя реальность. И, все-таки… Ведь, они могут разом лишиться всего. Они привыкли рисковать, но что это им дало? Ничегошеньки. Казалось, некая незримая сила стремилась наказать, стремилась обескуражить супругов, призывая их не к чему-то иному, но именно к решительности. Да, решительности и отваги им теперь было не занимать. Они летели в мир, населенный перфидизийцами. Их могла ожидать гибель или — того хуже — новый горький урок, преподанный судьбой. Эло сжалась от напряжения. Какая-то часть ее сознания продолжала показывать ей картины перфидизийского ада: клетки и розги, побеги, заканчивающиеся поимкой и новыми, еще более страшными мучениями, крушение надежд и разочарование. Мышцы ее рук непроизвольно напряглись. А, ведь, до сих пор они жили совершенно мирно. Как глупо поступаться миром. Ведь их действительно могут ждать клетка и розги. Новая картина. Побег. Они ползут по земле, лица в грязи. Но тут их пленяют вновь… Как глупо! Влияние, синее небо, свой дом — они этого явно не стоят. И почему она не подумала об этом раньше? Решение принято, его уже не отменишь.
Умало отстегнул ремни и осторожно направился к блоку жизнеобеспечения. Он справил нужду, умылся и заказал еду. Умало решил не беспокоить Эло. С одной стороны, ему не хотелось показаться невежливым, с другой, поступи он так, и ему бы пришлось на какое-то время погрузиться в адские глубины ее сознания.
Чувство легкого опьяненья. Он прислонился спиной к наружной стене центра жизнеобеспечения, съел кусочек хлеба и прикрыл глаза. Триллионы слов информации… Что они будут делать с такими деньжищами? Картины обеспеченной будущности не вызывали у него особого энтузиазма. Он никогда не тяготился жизнью на станции. Удобно, безопасно, интересно. Он мог провести здесь еще не одно десятилетие, исследуя корабль, дополняя все новыми и новыми штрихами образ создавшей его цивилизации. Разве деньги сделают его жизнь интереснее? Скорее всего, нет.
И, все-таки, к решениям Эло он привык относиться с уважением. Это она предложила их нанимателям купить древний корабль и превратить его в станцию прослушивания, находящуюся в непосредственной близости от Перфидизийской системы. Ее предложение было принято мгновенно. Работодатели выкупили корабль у кроцериан и передали Уонтерам, заключив с последними тридцатилетний контракт. По истечении двадцати пяти лет должен был произойти поворот прав. Таким образом, формально корабль сейчас принадлежал им. И благодарить за столь интересную жизнь Умало должен был именно ее, Эло. Если ей чего-то и не хватало, так это твердости, и поэтому он стремился всячески поддерживать Эло во всех ее начинаниях.
Переход показался Эло бесконечно долгим. Корабль вернулся в нормальные пространство-время, и купол визуального обзора тут же засветился. Перспектива практически не изменилась — они видели те же звезды, те же скопленья. Все, как обычно. Эло сдавила виски и закрутила головой, словно желая собраться с мыслями. Ад остался где-то позади, теперь ей и Умало надлежало отправиться к Уху.
Прежняя тишь. Они вывели корабль на вытянутую орбиту, близкую к орбите Перфидизийской планеты, казавшейся с такого расстояния крошечной светящейся точкой.
С расстояния в тысячу километров поверхность планеты казалась серо-голубой. Кое-где виднелись ржавые пятна и охристые полосы. Она была вдоль и поперек расчерчена множеством линий, которые, судя по всему, являлись остатками дорог. Ни одного естественного ландшафта, ни одного сколько-нибудь примечательного искусственного сооружения. Гладкая однообразная поверхность с неровностями не выше четырех-пяти метров. Эло сняла дневную сторону планеты и исследовала ее микроволновыми и прочими датчиками от полюса до полюса. Мягкий климат и отсутствие океанов; наличие восходящих воздушных потоков, но не гор; есть кислород, но нет растений. И не только растений. Планета была совершенно безжизненной.
— Нда, — хмыкнул Умало. — Надо же, как они умеют заметать следы!
Эло кашлянула и переключила приборы на режим глубинного сканирования.
— Возможно, мы имеем дело с маскировкой, — сказала она. — Трудно поверить в то, что они разом сумели снести целый мир.
— А в то, что они его покинули, ты поверить можешь? — спросил Умало. — Тем не менее, это произошло.
Горизонтальный сканер громко заверещал. Эло заглянула в окуляр смотрового дисплея.
— Нет, кое-что, все-таки, осталось. Купольное сооружение. Его размеры сопоставимы с размерами нашего корабля.
— Где?
— Прямо посреди ровного поля.
— Здесь-то мы и совершим посадку, — сказал Умало.
Эло согласно кивнула, и они занялись подготовкой крошечного спускаемого аппарата. Пока Эло занималась заправкой устройства, Умало настраивал его посадочный модуль. Они перевели корабль на более низкую орбиту и запустили зонд. Он вошел в верхние слои атмосферы и тут же включил свои камеры. Картинка, увиденная ими, мало чем отличалась от изображения, полученного прежде. Безликое купольное сооружение диаметром три тысячи пятьсот шестьдесят один метр стояло посреди бескрайнего совершенно ровного поля.