Визиты в СССР

— Даже если это так, откуда ты знаешь, что у тебя получится?!.. — сказал Николай в полный голос, но тут же осекся и притих, а затем добавил втихушку: — Постой, а что за кагэбэшник, с которым ты спелся?

— Тот майор, помнишь? Ты мне рассказывал, как убегал от него. Его звали Игорь Кирыч. Он ведь потом привязался ко мне, в тот день, когда я искал Любу. Ну, помнишь? Ты же меня сам послал.

— Ах да! И что? — Коля посмотрел недоверчиво на друга, затем покосился на огромную металлическую дверь камеры.

Однако за маленьким стеклянным окошком этой двери ничего не промелькнуло.

— А то, что этот кагэбэшник, потенциальный отец этих «придурков», меня поджидал у почты. Точнее, его люди следили, кто придет к Любе. И они меня подловили, и позвали его, и он тут же примчался. А чтобы выкрутиться, я ему выложил доказательства. Доказательства того, что мы не валютчики, а люди из будущего. Иначе бы он меня не отпустил, сам понимаешь.

— Интересно, какие такие доказательства?

— Простые: банковский пластик с годом и фамилией, российский паспорт, мобильный телефон, купюры двухтысячных годов. Ему этого хватило, он почти поверил. Я предложил ему сотрудничество. Я разукрасил перед ним реальность такими чудными красками!

— Какими чудными? — Коля подался вперед.

— О, я сказал ему, что перед ним теперь открываются невероятные перспективы! — Кукарский начал жестикулировать руками. — Подумай только, сказал я ему, мы с тобой мир перевернем! Мы с тобой до Андропова доберемся и будущее ему поведаем. И тогда ты станешь полковником! А того и глядишь, генералом. Это подействовало. Ведь все служащие тщеславны.

— И что? — Коля почесал свою залысину, опершись локтем на спинку кровати. — О чем вы в итоге договорились?

— Мы пришли к консенсусу, — усмехнулся Димка Кукарский, отклонившись к стене. — В следующий визит я привожу ему доказательства, в виде учебников новейшей истории и видеороликов. А также прочую мелочь, типа ноутбука. А он взамен помогает мне изменить прошлое и будущее.

— Хм, — хмыкнул Колька. — Н-да.

— И когда он узнал подробности развала Советского Союза, он проникся. Он захотел мне помочь. Точнее, он даже сам стал ярым сторонником спасения империи.

— И что дальше? — Коля с интересом наклонился вперед. — На чем вы остановились?

— Прости, но это государственная тайна. Я не могу тебе сказать, — Дима отвернулся к окну.

— Ах вот так, значит, да? Я-то думал, мы друзья. Но ты теперь предаешь меня на каждом шагу.

Кукарский некоторое время смотрел на товарища, пытаясь понять, в шутку он или всерьез. Однако в камере царил полумрак, и выражение глаз понять было невозможно.

— Но послушай, Коль, — наконец сказал Дмитрий, — ты ж сам должен понимать, у меня не было другого выхода. Я спасал Любу, спасал тебя, черт возьми! КГБ являлось нашим врагом, а я сделал их нашими союзниками.

— Ага, за счет своих идей. Будь проклят тот день, когда я показал тебе дорогу в прошлое!

Коля с досадой потер лоб.

— Ну зачем ты так! — огорчился Димка.

Наступила тишина, вселенская тишина, полная мыслей, разочарований и надежд.

И оборвал ее конвой, который пришел за пленниками. Двое в форме, вооруженные автоматами, вывели Кукарского и Герасименко из камеры, полутемными коридорами провели к выходу на задний двор.

Едва друзья глотнули свежего майского воздуха, как их тут же законсервировали в черный минивэн. В салоне они остались наедине друг с другом — водительское отделение пряталось за тонированной перегородкой из стекла.

Автомобиль понесся прочь. Окна, кстати, отсутствовали. Лишь вялый свет салонной лампочки выдавал очертания друг друга.

Первым созрел Кукарский.

— Интересно, куда нас везут? — осведомился он у стен.

— Наверно, к пещерам, для, так сказать, следственного эксперимента, или как это у них там называется, — предположил Колька.

— То есть они попрутся с нами в прошлое и все испортят, — протянул Дима. — Надо как-то отсюда выбираться.

С этими словами он стал тормошить внутреннюю ручку выдвижной двери. Но та не поддалась. Ни с первого раза, ни со второго, ни с третьего. Имелся, видимо, какой-то секрет — отпереть минивэн можно было только снаружи.

— Да ты посмотри, скорость-то какая! — усмехнулся Коля. — Даже если откроешь, как прыгать? Чтоб все переломать?

— Уж лучше ноги, руки переломать, но от них отвязаться, — в сердцах бросил Димка и опять начал дергать дверь.

Но та упорно не поддавалась.

Все кончилось на том, что машина неожиданно остановилась сама, и дверь открыли снаружи. В салон заглянуло словно высеченное из камня скульптурное лицо Игоря Игоревича.

— Выходите оба! — негромко скомандовал подполковник.

Друзья удивленно переглянулись.

— Где мы? — спросил Димка.

— Недалеко от Кунгура. Дальше доберетесь своим ходом.

И подпол отступил, пропуская их на свет божий.

— То есть как это? — опешили оба, так что даже не поспешили вылезти.

— А вот так, — офицер вздохнул. — Я слышал ваш разговор в камере.

— Стоило догадаться, — пробормотал Коля, начиная выбираться из машины.

— Это странно, может, для вас прозвучит, — заметил эфэсбэшник, держась рукой за дверь (сейчас он был в спортивном костюме), — да, странно прозвучит, но тот, про кого вы говорили — Игорь Кирыч — он мой отец. Он завещал вас не трогать. Просто я не сразу понял, что вы это вы.

— Ах вот оно что! И как именно он упоминал о нас? — возбужденно спросил Димка, высвободившись из минивэна вслед за товарищем.

Подпол закатил глаза.

— Двое человек придут из прошлого (именно эту фразу я долго не мог понять), один из них будет зваться Дима и упомянет меня как «майор Игорь Кирыч», ты должен будешь отпустить их, если я тебе дорог как отец.

— Значит, дорог? — съязвил Коля, встав на обочине.

— Отец пропал без вести, когда я был маленький. Это специальное письмо, оставленное им для меня взрослого.

— При каких обстоятельствах он пропал? — спросил Кукарский, машинально поправляя ремень на джинсах.

— Он ушел из семьи, — грустно сказал Игорь Игоревич, отступив к передней двери. — Раньше мать всегда говорила, что он погиб на задании. Но когда я вырос, то узнал, что он просто ушел из семьи, а также перестал появляться на службе. То есть он просто пропал без вести.

— А относительно нас ничего больше он не написал?

— Нет, — подпол прислонился к передней двери, во рту у него мелькнуло что-то типа зубочистки.

Дима и Коля теперь стояли в шаге от него, не зная, как применить себя, и как отнестись ко всему услышанному. В их душах поднималось тепло, а в мыслях роились вопросы.

— Значит, больше ничего, — задумчиво пробормотал Кукарский. — Странно… Придется спросить у него самого.

— Вот что, дорогой, — Коля подошел к подполковнику и неожиданно по-дружески положил ему руку на плечо, хотя для этого пришлось вытянуться во весь рост и даже выше. — Если мы снова увидимся, мы обязательно расскажем тебе о том, куда пропал твой отец. Если нам удастся прояснить ситуацию.

— Да, надеюсь, — офицер освободился от руки Коли и открыл переднюю пассажирскую дверь. — Я бы рискнул отправиться с вами и увидеть отца, но ученые наложили на это строгое табу.

— Все правильно, — заметил Димка. — Мы тоже так и не смогли встретиться там с родными. И потом уж больше не пытались.

— Ну и черт со всем этим! Желаю вам удачи! — бросил Игорь Игоревич, махнул рукой и скрылся в автомобиле.

Черный минивэн тронулся с места, резко развернулся прямо на дороге и помчался обратно. Некоторое время товарищи наблюдали, как он превращался в мелкую точку. Наконец и она исчезла. Димка и Коля двинулись в противоположном направлении, в сторону пещер.

— Ну и… что будем делать? — вздохнул Герасименко, пнув на обочине камешек.

— Что-что, валим в СССР! Неужели твои мысли не совпадают с моими? — Димка расстегнул ворот рубашки, ему стало душно, несмотря на полевой ветерок.

Впрочем, ветерок был вялый. Все-таки день разыгрался жаркий, во всех смыслах.