Страница 9 из 16
— Привет, — сухо бросил он, стрельнув в меня карими глазками.
— Привет. Надеюсь, сегодня у нас не будет проблем, — добродушно проговорил я.
— Пожалуй. Хотя шпики Коалиции оказались слишком ушлыми. Никак не могут оставить меня в покое. Сегодня тоже еле оторвался, — поспешно произнес он.
И, расстегнув верхнюю пуговицу, просунул руку за пазуху. Вместе с тем с опаской огляделся по сторонам. Я тоже по инерции покрутил головой. Вроде бы кроме компании студентов да двух-трех явно миролюбивых экскурсантов никого на обозримой территории крепости не было. Клим вытащил из-за пазухи поблескивающую на солнце золотистую шариковую ручку, обычную, без защитного колпачка, но с кнопочкой, и протянул мне.
— Вот, возьмите, — сказал он.
— Не понял, — удивился я, — а зачем мне ваша ручка?
— Вы что, не въезжаете? Это и есть код. Ручка — только маскировка.
Я сделал какой-то невольный жест восхищения, бережно взял ручку, поднес ее ближе к глазам и стал крутить в руке.
— Немедленно спрячьте, — тут же предостерег Клим. — Потом полюбуетесь. Только ради бога, не пытайтесь разобрать эту ручку. Все равно ничего необычного там внутри вы не найдете. Генетический код запаян в специальную металлическую капсулу. Инструкции по извлечению кода и внедрению его в организм матери диктатора ваши люди уже получили. И еще. Держите ручку постоянно при себе, в номере лучше не оставлять. Как приедете в Сибирск, сразу передайте Семену. Прямо на вокзале. Он ведь вас встретит?
— Да, он обещал вроде.
— Вот и отлично.
Я послушно спрятал ручку подальше, в карман рубашки. Рисующуюся девицу в бежевом беретике сфотографировал с Петром кто-то из ее компании, после чего студенты направились в сторону бывших тюремных бастионов. Мы остались около памятника одни. Я вдруг услышал легкий хлопок, будто где-то лопнул воздушный шарик. Я так и подумал в первую секунду: студенты опять "прикалываются". Но тут же возразил сам себе — звук-то был не оттуда! Я повел носом в нужном направлении, и Клим сделал то же самое.
Это было со стороны входа. Один бритоголовый в ветровке и еще трое в кожаных куртках быстро бежали к нам. У одного из типов в кожанке что-то чернело в руке, согнутой на весу. Клим выпустил нецензурное слово.
— Как они пронюхали? Я же ушел от них в сквозном дворике, — выпалил он. — Быстрей беги через другие ворота.
Он указал рукой мой путь отступления. Не на шутку испугавшись, еще сильнее, чем тогда, в Эрмитаже (ведь теперь их больше и они к тому же чем-то хлопают), я бросился наутек. Клим же побежал туда, где еще виднелись студенты. Наверно он хотел сначала затесаться в их толпу, а потом сигануть куда-нибудь за угол. Не успел я одолеть и десяти метров, как услышал новый хлопок. На бегу оглянулся. Клим, ухватившись рукой за правый бок, медленно оседал в снег.
Во мне в миг все перевернулось. Я помчался еще быстрее. Безжизненная улочка крепости впереди изгибалась. Я инстинктивно ждал удара по спине. Иногда успевал оглянуться — бритоголовый в ветровке и один в кожанке теперь неслись вслед за мной. Другие, по-видимому, остались с Климом. Хлопок все-таки раздался, но я успел забежать за угол здания. Тут я приложил все имеющиеся силы и даже больше того, и вскоре вырвался к воротам. Не сбавляя темпа, понесся по мосту. Мне удалось оторваться. Когда я оказался в конце переправы, мои преследователи только выскочили из ворот. На мосту были люди, и попасть в меня наверняка оказалось нелегко. Поэтому стрелять больше не стали.
Очутившись на Петроградской стороне, я остановился, едва отдышался и снова побежал, вдоль забора, за которым, как я вскоре понял, находился зоопарк. Крепость вместе с преследователями постепенно исчезла из виду. Но забор казался бесконечным. Все же я домчался до главного входа в зоопарк. Последний раз мне приходилось так бегать лишь в армии, однако с тех пор прошло лет десять. Мои легкие, ослабленные долголетним употреблением табачного дыма, с трудом справлялись с нагрузкой.
Остановившись у кассы, я, тяжело дыша, купил билет и вошел в зоопарк. Сразу осмотрелся. Направо было жилище белых медведей, прямо — какие-то хлева. Вблизи, слева располагался террариум. Не раздумывая, я направился туда.
Помещение было теплым и светлым. В стеклянных камерах жили черепахи, змеи и всякие другие пресмыкающиеся. Я принялся осматривать эти экспонаты, одновременно стараясь прийти в норму. По ходу дела у меня возникла мысль: пожалуй, преследователи тоже сунутся в зоопарк, и тогда я окажусь в ловушке. Вряд ли здесь есть другой выход. Как же быть?
Я стоял около крокодила и машинально наблюдал за этой удивительной рептилией. Зеленая рептилия с метр длиной, изогнувшись, самодовольно глядела неподвижными желтыми глазами в одну точку.
— У, какой! Затих гад!
Я поднял глаза. Рядом со мной стоял невысокий смуглый кавказец в затертой курточке и, косясь на меня, искал поддержку своим только что оброненным словам. Я сухо кивнул, смерив его изучающим взглядом. Типичный продавец с рынка… И тут неожиданно мне пришла идея. Только этот человек собрался отойти в сторону, я тронул его за рукав.
— Слушай, уважаемый, хочешь заработать?
Его, в общем-то, добродушные глаза округлились.
— Пачему спрашиваешь? — вымолвил он.
— Ты здесь один? — поинтересовался я.
Он сделал утвердительный жест головой.
— Давай отойдем в сторонку, — предложил я.
К моему удовлетворению он, пожав плечами, двинулся за мной. Мы вышли из террариума (я огляделся — подозрительных лиц не было) и зашли за угол. Я молча достал портмоне, вытащил несколько пятисотенных бумажек и показал ему. Его глаза загорелись.
— Продай свою куртку, а я тебе свою за так отдам.
Надо заметить, у меня куртка была почти новая, черная, из натуральной кожи. А у него белая пуховая да потрепанная. Конечно, он счел меня за сумасшедшего.
— Зачем тэбе? — он искривил густые смолистые брови.
— Ну, надо так. Что тебе стоит? Ты на эти деньги новую купишь.
Для пущей убедительности я добавил еще пятисотку. Он ухмыльнулся, что-то пробурчал и снял свою куртку. А я с радостью освободился от своей. Отдал ему деньги. Он еще проверил на всех купюрах водяные знаки.
— Не панымаю я тебя, — покачал головой кавказец, примеривая мою куртку.
Она явно пришлась ему впору. В то время как я почувствовал себя в его шкуре неуютно. Хотя нашел в ней просторный карман и спрятал туда свою кепку. "Нравится мне его одежда или нет — сейчас не главное", — мысленно успокоил я себя.
— И не надо, — сказал я. — Спасибо тебе, уважаемый!
Похлопал его по плечу и пошел вон из зоопарка.
Еще весьма кстати подвернулись миниатюрная женщина в цветастой одежде, с припрыгивающей на ходу маленькой девочкой, которые приближались к выходу. Я уверенно догнал их.
— Ой, какая хорошая девочка! — как можно искренне проговорил я. — Дай-ка ручку.
И преспокойно взял ребенка за руку. Молодая мама строго поглядела на меня исподлобья.
— Послушайте, молодой человек…
Бритоголовый шпион как раз вошел в зоопарк и стал прощупывать глазами окружающих.
— Подождите, — зашипел я на женщину, — я не причиню вам вреда, дайте только выйти!
Дама смутилась, ничего не понимая, открыла рот, но промолчала.
— Ну, расскажи, кто тебе понравился в зоопарке? — обратился я к девочке.
Та моргнула несколько раз, но тоже проглотила язык. Лысый шпион (теперь я краем глаза успел разглядеть его вблизи: яйцеобразная голова, восточный разрез глаз, рыжеватая щетина на подбородке), — лысый шпион скользнул равнодушным взглядом по нашей "семейке". Мы молча миновали проходную зоопарка. На крыльце стоял напарник бритоголового в кожанке и прикуривал сигарету.
— Извините, — бросил я женщине с ребенком, оставил их, недоуменных, и, не торопясь, пошел туда, где должна быть станция метро.
Я знал, чем непринужденнее у меня будет походка, тем меньше подозрений я вызову…