Это у меня в крови (ЛП)

4.У нас есть деньги и здоровье.

5.У нас есть Имоджен Гудфеллоу, Саймон Грин и мистер Киплинг....

В шесть часов мы встали в очередь для получения гостия.

Когда мы выходили из церкви, кто-то позвал меня по имени и я обернулась: это был Микки Баланчин и его жена София.

‒ Привет, кузины! ‒ он тепло поприветствовал нас с Нетти и расцеловал в щеки.

‒ С каких это пор вы ходите в церковь? ‒ спросила я Микки, потому как никогда не видела его здесь прежде. Нетти и я посещали католическую церковь, потому что её посещала наша мама, но все родственники со стороны отца посещали православную, если уж на то пошло.

‒ С тех пор, как он женился на католичке, ‒ ответила София Баланчина со странным акцентом. Хотя она говорила на английском языке очень хорошо, было заметно, что английский ‒ не её родной язык. ‒ Доброе утро, Аня, Наталья. Мы встречались совсем ненадолго, в связи с моей свадьбой. Это хорошо ‒ увидеть вас обеих в добром здравии. ‒ Она тоже расцеловала нас в обе щеки. ‒ Трудно сказать, кто из вас старшая сестра.

Микки показал пальцем на меня.

‒ Ты должна была прийти ко мне как только освободилась.

Я сказала ему, что вернулась домой только в пятницу вечером и планировала посетить его на этой неделе.

‒ Микки, тебе нужно дать девочке комнату, ‒ сказала София, неожиданно взяв руку Нетти и мою, и настояла на том, чтобы мы присоединились к ним для позднего завтрака. ‒ Вы ничего не ели, ‒ обвинила она нас, ‒ и мы живем только через пару кварталов отсюда. Так, нам нужно прекратить устраивать свои спектакли на крыльце собора. ‒ Она не была родом из России, но кое-что в ней напоминало мне бабушку. Я быстро оглядела Софию Баланчину. Я вспомнила, что видела ее на свадьбе, но похоже, была с ней резка. У нее были каштановые волосы, карие глаза, большой, скорее лошадиный, нос. Всё в ней было большим ‒ руки, губы, глаза, скулы ‒ и она была на несколько дюймов выше своего мужа. (Микки был настолько низок, что я всегда подозревала его в ношении обуви с платформой) София Баланчина казалась сильной. Мой кузен понравился мне еще больше, ведь я знала, что он женат на такой женщине.

Хотя Нетти и я пытались возразить, София настояла на том, чтобы мы пришли к позднему завтраку и каким-то образом мы оказались в их городском доме на Восточной пятьдесят седьмой улице, не так далеко от того места, где живет семья Вина.

София и Микки занимали два нижних этажа трехэтажного дома из железного песчаника. Верхний этаж занимал отец Микки, Юрий Баланчин и его медицинские сестры. Со дня на день они ожидали смерть Юрия, как сообщила мне София Баланчина.

 ‒ Это будет милостью, ‒ сказала она.

‒ Это так, ‒ согласилась Нетти. Я уверена, что она подумала о бабушке.

За обедом мы придерживались безобидных тем. Я узнала источник необычного акцента Софии ‒ её отец родом из Германии, а мама из Мексики, ‒ а Микки и София в свою очередь спросили меня о планах на следующий год. Я сказала им, что не уверена, а смогу ли пойти в школу. Третья неделя семестра только начиналась, и я боялась, что у меня не будет возможности найти подходящую школу. То есть учитывая мою судимость.

Нетти вздохнула:

‒ Как бы мне хотелось, чтобы ты вернулась в Троицу.

На подсознательном уровне я была счастлива не возвращаться в Троицу. Мне выпал шанс сделать перерыв от старой рутины, старых людей. По-крайней мере, так себе говорила я.

‒ После всего, что вы пережили, думается, было бы неплохо что-то изменить, ‒ сказала София, повторяя мои собственные мысли. ‒ Хотя и трудно идти в новую школу в старших классах.

‒ Это оскорбление, ‒ сказал Микки. ‒ У этих бастардов не было причин выгонять тебя.

Он ошибся. У администрации была прекрасная причина: я принесла в школу пистолет.

После разговор продолжился по поводу того, как Нетти провела время в лагере. Об этом времени я знала мало. Она провела время, работая над проектом по поводу очищения воды от загрязнений на выходе из канализации дома. Пока Нетти описывала свою работу, её голос звучал находчиво, впечатляюще, по-настоящему счастливо, и я поняла, что поступила правильно, отправив её в лагерь. Я была горда тем, что она моя сестра и даже немножко гордилась и тем, что ради неё поступила правильно. Мое горло сжалось. Я встала и предложила помочь убрать со стола.

София последовала за мной на кухню. Она сказала мне, где оставить посуду и коснулась моего плеча.

‒ У тебя и меня есть общий друг, ‒ сказала она.

Я взглянула на нее.

‒ Правда?

‒ Юджи Оно, конечно, ‒ сказала София. ‒ Возможно, ты не знаешь, что мы вместе учились в международной школе в Бельгии. Юджи мой старый и самый дорогой друг в мире.

В этом был смысл. Они были оба одного возраста ‒ двадцать четыре, и на самом деле, у них была аналогичная манера разговора. И именно поэтому он был на ее свадьбе, а не просто чтобы следить за моей семьей. Я удивляюсь, как много она знает о роли ее старого и самого дорогого друга в бегстве Лео. Мысль об этом заставила меня чувствовать неудобно.

‒ Это Юджи, ‒ продолжила она, ‒ познакомил меня с моим мужем.

Этого я не знала.

‒ Он сказал мне передать привет, когда я тебя увижу.

Была ли наша встреча случайной?

‒ Разве вы знали, что сегодня увидите меня в церкви? ‒ сказала я после паузы.

‒Я знала, что в конце концов увижу тебя, ‒ объяснила она, не упуская ни одной детали. ‒ Мой муж посетил тебя в «Свободе», разве не так?

Кем была Софья Баланчина на самом деле? Я попыталась вспомнить её девичью фамилию. Биттер. София Биттер. Я хотела, чтобы бабушка была еще жива и чтобы я смогла с ней посоветоваться. Она знала всё обо всех.

София рассмеялась.

‒ Юджи так хорошо думает о тебе, что порой я завидовала. Я ужасно хотела встретиться с Аней Великой.

Я напомнила ей, что мы на самом деле познакомились.

‒На свадьбе? Это не было настоящим знакомством! ‒ возразила она. ‒ Я хочу узнать тебя, Аня. ‒ Она посмотрела на меня своими темными-темными глазами.

Я спросила ее, что она думает обо мне.

‒ Единственное впечатление у меня это физическое, и физически ты достаточно привлекательна, но твои ноги причудливо большие, ‒ сказала София.

‒ А разве физическое впечатление на самом деле имеет значение?

‒ Ты сказала так, потому что ты прелестна, ‒ ответила она. ‒ Уверяю тебя, оно имеет большое значение.

София Баланчина была странной женщиной.

‒ Вы встречались с Юджи, ну, как парень с девушкой? ‒ спросила я.

Она снова рассмеялась.

‒ Ты спрашиваешь меня словно я твоя соперница, Аня? Я замужняя дама, разве ты не знала?

‒ Нет, у Юджи и у меня разные дороги. ‒ Я почувствовала как на моём лице вспыхнул румянец.‒ Я просто заинтересовалась этим вопросом. Мне жаль, если это было грубо, ‒ сказала я.

Она покачала головой, но улыбка не сходила с ее лица.

‒ Это весьма американский вопрос, ‒ сказала она. Я подозревала, что меня оскорбили. ‒ Я люблю Юджи очень сильно. И всё, что интересует его, интересует также и меня. То есть, я надеюсь, что ты и я будем очень хорошими друзьями.

Моя сестра и муж Софии присоединились к нам на кухне.

‒ Моя блестящая маленькая кузина сказала мне, что ей нужно домой учиться. ‒ проинформировал меня Микии. ‒ Я подумал, Аня, что ты хотела бы поздороваться с отцом перед тем как уйти.

‒ Заходи ко мне, когда разберешься со школой, ‒ говорил мне Микки, пока мы поднимались два лестничных пролета до этажа, где умирал мой дядя Юрий. ‒ У него летом был инсульт, так что его трудно понять, ‒ продолжил Микки. ‒ Ему сложно приходить в сознание, а если сознание к нему возвращается, он не узнает тебя. Врачи давали ему так много лекарств.

Я привыкла иметь дело с умирающими и немощными.

Шторы были задёрнуты и комната пахла сладко и зловонно, как в комнате бабушки перед ее смертью в этом году. Глаза Юрия были открыты, они загорелись при виде меня. Он протянул мне свою руку.

‒ А-н-н-н-н-я-я. ‒ Он выговаривал мое имя распухшим языком. Когда я подошла поближе, то увидела, что половина лица была парализована, а другая его рука навсегда согнулась в кулаке. Он взмахнул здоровой рукой в сторону Микки и медицинской сестры, которые были в комнате. ‒ Уйд-и-и-и-те! Ост-а-а-а-вьте н-а-ас одн-и-их.